— Не кошмарьте себя, вот что, ваше сиятельство, — выдал старик в итоге, сам болезненно морщась от произнесенного.

— Вот что, Прохор. Обещаю, что буду беречь себя. Только и ты, прошу, брось выражаться…

Как именно, я не смог сформулировать, но слуга понял и с готовностью закивал. Его облегчение читалось по всему виду.

— Дык я с радостью. Тьфу, прости господи, срамота ж это, а не речь. Чаво язык-то коверкать? Словей своих штоль мало?

Я только улыбнулся в ответ, с благодарностью принимая чашку с кофе и свежую булочку с творогом, изюмом и орехами. Язык всегда менялся и будет, это естественный процесс. Но если это не по душе, ни к чему себя мучать.

— Там этот, — он опять поморщился, — прецедент явился.

— Кто? — я даже закашлялся от неожиданности.

— Ну, Людвих Михалыч. В малой гостиной ожидает-с.

Претендент в помощники тоже угощался кофе. Я разделил с ним вторую чашку и Крещенский отчитался по порученному ему заданию. Обновленный ресторан Янина был полностью готов к открытию.

Меня приятно удивила скорость решения почти всех вопросов. А их список был весьма длинным. Богдан Борисович, по нашей договоренности, сообщал обо всех решениях, но когда я увидел общую картину, то это впечатляло гораздо больше.

Всё ненужное сбыли и очень выгодно. Людвиг нашел несколько соответствующих заведений и устроил аукцион. В итоге дорогая утварь была продана с двойной прибылью. Закупку нового он провернул наоборот, неплохо сэкономив. Отыскал закрывающиеся заведения и выкупил всё за смешную плату.

Как объяснил мужчина, те рестораны не обанкротились, а просто надоели. Поэтому хозяева и отдавали как мебель, так и обрудование, за символические деньги. Вроде как выкинуть жалко, а так хоть пригодится кому-то. Он даже не торговался, настолько несущественные суммы были.

В общем, Людвиг сумел не просто обойтись малыми средствами, но и неплохо заработать. Что позволило нанять отличного повара, который сошелся с Яниным как характером, так и гастрономическими пристрастиями. Кулинар запросил немалую оплату своего труда, но согласился сначала получать помесячно, то есть дождаться открытия и успеха, в котором помощник того убедил.

Помимо этого, Крещенский мне отдал ворох бумаг с другими идеями. Более подробно расписал он проект с селминским наместником по поводу курорта. Предложил несколько вариантов развития деревни и шахты. Даже про ресторан адмирала там нашлось место.

Я слушал его, потягивая горячий напиток, и лишь поражался. Госпожа удача не просто благоволила мне. А бессовестно баловала.

— Только один вопрос остался, — в конце сообщил мужчина. — Я не осмелился без вашего одобрения принимать решение. Но это лучше увидеть.

Заинтригованный, я отправился с ним к Янину. Прогулка перед завтраком дело хорошее.

Сад утопал в ароматах цветов и пряных трав. Журчал фонтан, а в озере вовсю плескалась форель, которую туда запустили для кухонных нужд. И развлекательных тоже. Людвиг придумал предоставлять возможность гостям самостоятельно выловить себе на ужин рыбу.

Сам Богдан Борисович отсутствовал, поехал в деревню навещать маменьку. Но всю боль делового партнера передал Крещенский одним словом:

— Вот…

Мастер Овражский, как всегда, заказ выполнил безупречно. Искусно вырезанный из мармора виноградный лист выглядел, как настоящий. В соответствии с размером того, что должен был прикрывать.

В итоге выглядело это приличнее с той точки зрения, что видно ничего не было. Но в общем изменение скорее подчеркивало то, что скрыто, чем маскировало… То есть стало ещё хуже.

Тут либо заниматься вандализмом, либо воспользоваться магией и закончить уже со смущающей всех деталью.

В конце концов, Амур стерпит. А вот хорошего помощника пора было приобщить к летучему кораблю. По-хорошему, последним испытанием должно стать знакомство с морскими волками, но Крещенский уже завоевал моё уважение.

Я был уверен, поездку к адмиралу он выдержит.

— Так, Людвиг Михайлович. Пожалуй, наступило время принести клятву верности. Если вы не передумали, то я принимаю вас на службу.

Принесение клятвы состоялось прямо там, возле фонтана. Свидетелем стал только нескромный Амур и мои голуби-артефакты. Птицы, почуявшие мою силу, слетелись поближе.

Я честно предложил Людвигу устроить торжественную церемонию. Но он отказался, сказав, что это условности.

Поэтому прошло всё быстро и, можно сказать, в домашней обстановке.

Своего помощника я явно сильно заинтриговал. Я ощущал его сомнения, но хорошие. Когда с одной стороны съедает любопытство и предвкушение, а с другой немного боязно, справишься ли.

Безрассудство в какой-то мере. Но и храбрость, что мне было по душе.

Крещенский преклонил колено, ничуть не беспокоясь о том, чтобы испачкать свой костюм. Признал себя служителем рода Вознесенских и поклялся хранить все тайны, что узнает. Я лишь уточнил про ветвь рода. Не хотелось бы, чтобы тетушка имела хоть отдаленную возможность что-то прознать.

Авдотья Павловна после бала не объявлялась. Ни звонка, ни записки. Из доходного дома семейство выехало. Счета мне, во всяком случае, приходить перестали. Надо было бы убедиться, что они отбыли в свой уезд.

Первым же заданием для Людвига это и стало. Не помешает знать, не задумала ли графиня какую-нибудь пакость. Я отметил это дело не самым срочным и важным, но непременным.

После этого я передал помощнику, теперь уже официальному, один из перстней со знаком рода. Своим людям я предоставлял защиту не хуже, чем собственную. Пожалуй, в чём-то даже лучше. Ведь я мог использовать уже дюжину аспектов, что значительно расширяло мои способности отразить большинство угроз.

К слову, это был последний перстень из заготовленных заранее.

После завершения заказа нужно будет заняться созданием новых. Количество людей, судьба которых мне стала небезразлична, росло с неожиданной для меня скоростью. И не только тех, кто поступал мне на службу. Но и соратников в самых разных делах.

Янин, адмирал, ректор, целитель, мастер Овражский, мастер Емельянов, вовсю колдующий над новым флигелем, который тоже вот-вот будет готов. Старый друг семьи, граф Воронцов. Графиня Варягина, моя будущая родственница. Да даже мастер воров и князь Левандовский…

Не всем пристало носить герб нашего рода. Нужно было придумать какое-то сообщество. И особый знак для него.

Но это поручать Людвигу я не стал. Раз уж решил обезопасить людей, то сам должен всё продумать.

— А теперь, Людвиг Михайлович, мы отправимся к заливу, — ненарочно загадочно сообщил я.

— Я подобающе одет? — только и спросил помощник.

Вот это я понимаю выдержка и деловой подход. Никаких вопросов куда именно и зачем. Лишь решимость и уверенность. Надо, так надо.

В домике смотрителя маяка стояла такая тишина, что я было забеспокоился. Следов веселого времяпровождения старых приятелей не было. Я заглянул в башню маяка и уже потом отправился на стройку ресторана.

Адмирал бодро махал молотком.

Раскрасневшийся от физического труда, Волков сначала опустошил целый графин воды. Только после этого удалось представить Людвига. Когда мужчины обменялись любезностями и рукопожатиями, конечно же, нас повели угощаться.

Крещенский свернул часть утвари на кухне в доме, смутился и долго извинялся перед хозяином за свою неизлечимую неуклюжесть.

— Ерунда, — отмахнулся граф. — Вам бы на флот, там такое быстро исправляется. Море, оно многое лечит. Либо так, либо за бортом оказываешься, — хохотнул он, подмигивая.

Помощник бросил на меня вопросительный взгляд и я тоже расхохотался. Он, похоже, подумал, что я привез его сюда для исправления координации таким кардинальным способом.

— Шучу я, Людвиг Михайлович, — успокоил его Волков, но тут же добавил: — Ну или нет…

Я спешно начал вводить помощника в курс дела, пока адмирал не запугал его своими байками. По мере рассказа о летучем корабле, глаза Людвига становились всё больше, а эмоции перерастали от удивления к детскому восторгу. Казалось вот-вот, и попросит прокатить на воздушном судне.