Не удержался и внес немного прекрасного, то есть способность светиться в темноте. Пылающие клювы! Такое поможет убедить преступников передумать.

Отлив двенадцать заготовок, я взялся за долото.

С трудом вспомнил основы этого искусства, которые мне преподавал мастер Пьетро в давней итальянской экспедиции, когда мы ездили за статуями для столицы. Усложнялось это тем, что вино там лилось рекой, а скульптор настаивал, что без него ничему не научишься.

Первый образец я неисправимо испортил. То, что получилось и отдаленно не напоминало птицу. Скорее ежа, но очень больного и уже подвергшегося работе химеролога.

Слепив из глины образец и поставив его перед собой, я взялся за творчество серьезнее. У Пьетро получалось в любом состоянии, и я смогу.

Через три часа и ещё одного ежа я зауважал каменщиков так, как никто в жизни их не уважал. Казалось бы — просто отсеки всё ненужное и оставь нужное.

Вся лаборатория была в мраморной крошке, долото окончательно затупилось, а я понял, что так я буду простого голубя до зимы делать. Что уж говорить про артефакт для Ботанического сада.

Критически осмотрев ущерб, я взялся за телефон и вызвал самого лучшего мастера каменщика, которого знал.

— Александр Лукич, рад вас слышать! — почти сразу услышал я голос Овражского. — Чем могу вам помочь?

— Максим Леонидович, вам подмастерья нужны?

Мастер каменщик на такой простой вопрос сильно призадумался. Но всё же ответил:

— Ну если только вы желаете кого-то порекомендовать, ваше сиятельство. С работой справляемся, но если очень надо… По оплате не обижу, конечно же.

— Очень надо, — заверил его я. — Мне лично, Максим Леонидович. И я вам сам заплачу за обучение.

— Эвона оно как, — хмыкнул Овражский. — Сами ремеслу хотите обучиться? Мне стоит беспокоиться насчет заказов?

Пусть в последнем вопросе была добрая ирония, но я ответил серьезно:

— С вашим мастерством вам не о чем переживать. Мне, чтобы приблизиться к такому уровню, нужно будет многие года провести в роли вашего подмастерье.

Я ему не льстил, его работы действительно были высочайшего уровня. А у меня не было столько времени, чтобы стать искуснее его. Да и не к чему, у меня уже было занятие, в котором я души не чаял.

— Ну ежели так, то согласен, — сказал он, и было слышно, что похвалой он очень доволен. — Сочту за честь обучить вас, Александр Лукич.

Я поблагодарил мастера и мы договорились о времени. В общем-то, он пригласил приезжать когда удобно. Овражский редко отлучался и почти всегда был на месте. Не менее увлеченный своим делом человек.

У него даже вопросов не было, как именно я собираюсь работать с камнем. Прикрытием станут обычные накопители. Это почти как создавать артефакт, ведь мой дар предполагал возможность работать с самыми разными аспектами. Благо, как именно, никто толком и не знал.

Это с главой тайной канцелярии такая уловка не сработала бы. Ну и с прочими артефакторами. Большинство же людей смутно представляло, чем мы занимаемся.

Весьма удобное прикрытие для универсала, если подумать.

Любой непонятный момент можно объяснить таинственным процессом, происходящим при работе с чужой магией. Пусть и не всем можно объяснить, но всё равно удобно.

Решив отправиться в мастерскую завтра с утра, я задумался о Баталове. Мне нравился этот человек и хотелось бы иметь с ним нормальные отношения. Ведь наверняка он понял, кто я на самом деле. И не торопил. Или выжидал нужного момента.

Пока мы оба балансировали на грани кто кому сколько одолжений сделал. Но мне хотелось более деловых отношений. И доверительных, само собой. Пока это было сложно реализовать. Для него я молодой, пусть и талантливый. Но недостаточно опытный, чтобы прислушиваться. А выдать свой истинный возраст и опыт было бы очень опрометчиво.

Потому что любой на его месте запер бы меня в клетку и начал исследовать.

Поэтому я лишь вздохнул и отложил этот вопрос. Сначала нужно получить все ранги. Чтобы были весомые аргументы, на непредвиденный случай.

С этими мыслями я подпитал и обновил плетения на всех своих артефактах. Немного поработал над браслетом, всё не доходили до него руки. Вряд ли его побочный эффект подействовал бы на котят, они и без того были волшебными созданиями.

Но поспособствовать мутации тех же залетных голубей не хотелось бы.

Как бы мне это было неприятно, но к некромантии тоже предстояло подступиться рано или поздно. Из положительного — я смогу обезопасить браслет полностью. Из не самого положительного… Ладно, в конце концов с магией смерти справился, справлюсь и с этим. Что-нибудь точно придумаю.

До обеда я занимался собственной защитой и охранной системой дома. Добавлял в сеть аспектов огня и воды. Слегка модифицировал и львов, чтобы они могли извергать пламя не хуже кутлу-кеди. Не сжечь, безусловно, но хорошенько припугнуть.

Дополнительно укрепил статуи, на всякий случай.

Это было почти медитацией, планомерно проверять и улучшать свою работу. Приятное расслабляющее занятие.

После обеда набежали облака. Я усмехнулся им, непогода словно дразнила меня. Но, взявшись за один аспект, отступать было поздно. Пока мне не поддастся магия земли, тучи подождут.

Претендентов на роль помощника я принимал в малой гостиной.

Комнату обустроили недавно, но соответствующе. Тут мало было от домашнего уюта, но зато было удобно принимать любых гостей. Окна небольшого помещения выходили на парадную часть сада, где находилась дорожка от ворот. Ничего лишнего отсюда увидеть было нельзя.

Несколько диванов и широкий низкий столик — почти вся обстановка. Ну и умеренный декор в виде картин. Больше ничего и не требовалось.

Хотя, глядя на то, как дама в строгом платье осматривала гостиную, я засомневался. Может вазу с цветами поставить?

Первый кандидат до дома не дошел. Испугался призрака предка. Ну или тот его испугал, понять я не успел. Лишь увидел стремительно удаляющуюся спину. Митрофан Аникеевич злой умысел отрицал. Дух утверждал, что всё вышло случайно.

Препираться с ним было бесполезно. Тем более мне показалось, что он говорит правду, выглядел виноватым весьма искренне.

С дамой призрак уже не сталкивался, так что наша встреча началась без происшествий. От напитков женщина отказалась, поэтому мы сразу приступили к делу.

Елизавета Никифоровна, вдова купца Управцева, отрекомендовала себя решительно и уверенно. Список её навыков и опыт впечатлял. Дама десятки лет вела бухгалтерию, составляла и проверяла договора и занималась переговорами с поставщиками.

Овдовев, женщина взять все дела в свои руки не сумела. Всё унаследовал брат Управцева, который к умениям Елизаветы Никифоровны относился не с таким уважением. Её отстранили от дел.

И, по ходу нашей беседы, я начал понимать почему.

Всё в ней было прекрасно, с деловой точки зрения. Чувствовался основательный подход и расчет. Всё портила одна небольшая деталь.

Вдове было жизненно необходимо поучать. При том тогда, когда её об этом не просили. Делала она это очень вежливо, но категорично.

— Нельзя людей бесплатно селить, — заявила она мне о работниках шахты в деревне. — Следует вычитать из оплаты за проживание. И налог повысить, по уезду больше нигде таких низких налогов нет.

— Мне бы хотелось, чтобы Вознесенское разрасталось, — спокойно ответил я, объясняя свои намерения. — И чтобы люди были довольны. И хотели там жить и туда переезжать. Для меня это приоритетнее. Шахта будет приносить достаточный доход, чтобы покрыть все эти издержки.

— Зачем? — удивилась она. — Деревенским и так будет хорошо. Работа есть, жилье есть, что ещё надо? У большинства и таких условий нет. Вы их только избалуете и получите убыток в итоге. Дашь слабину и будут требовать больше и больше. А то и забастовку устроят, а там и до саботажа недалеко. Уж я-то знаю.

Такая уверенность была в её голосе, что я даже спорить не стал. Ничего хорошего она всё равно уже не увидит, как не убеждай.