В общем, за прекрасный пол мы пили немало. Лукавил Афанасьев, не только судостроительство его на суше интересовало.

— Женюсь! — категорично сообщил Родион, когда солнце устремилось к закату. — Сколько же можно в холостяках ходить?

— Так у тебя же есть жена, — икнул от удивления Волков и поспешно захрустел маринованным огурчиком.

— Ну и что? У приличного моряка в каждом порту жена должна быть. Вот в столице нет пока…

С трудом мне удалось вернуть разговор в нужное русло. Уловил миг затишья, когда адмирал потчевал приятеля лампредотто, и поинтересовался, когда можно взглянуть на «Прекрасную».

— Да хоть сейчас! — шкипер поднялся, опрокинув стул. — Поедемьте.

Волков горячо поддержал идею, мне оставалось лишь согласиться. Остановить их не смог бы никто. За них я не переживал, держались моряки отлично. Пусть и непонятно было по походке, то ли она привычная, то ли всё же содержимое бутыли повлияло.

Не остановил их и официально закрытый порт. Что уж там случилось, я не понял, но сначала нас вежливо попросили вернуться утром.

Афанасьев очень емко объяснил, отчего не намерен ждать. Шкипер оказался полиглотом и одно ругательство сумел произнести на нескольких языках. Чтобы доходчивее. Затем он потребовал вызвать начальника порта. Потом вспомнил, что знает его номер, сам ему позвонил и нас пропустили.

Дальнейший путь был без происшествий. Ну разве что адмирал кому-то в ухо дал, но тот сам виноват был, перешел на оскорбления. За такое и на дуэль можно, но Волков не хотел терять время, так что обидчик легко отделался.

— Воооот, — протянул Родион, когда мы наконец добрались до причала.

— Прекрасная, — признал я.

Шхуна выглядела великолепно. Светлое дерево, отполированное до блеска, изящные матчи, стремящиеся к первым звездам на вечернем небе. Корабль мерно покачивался на волнах, поскрипывая оснасткой.

— Ну как, годится? — усмехнулся Афанасьев.

— Право, Родион Юрьевич, скромность тут совершенно неуместна. Это не судно, а произведение искусства.

Ничуть не льстил, такого великолепия я давно не видел. Кроме белоснежного флота северян. Подобных кораблей во всей империи не было.

— Благодарю, — шкипер пошатнулся и по-военному выпрямился, возвращая себе равновесие. — Ну, значит по рукам. Надо бы это дело отметить…

— Обязательно, — не стал возражать я. — Но сначала нужно договориться о том, когда вы сможете отогнать «Прекрасную» к маяку.

— Да хоть сейчас! — снова заявил хозяин судна.

Я незаметно вздохнул и умоляюще взглянул на адмирала. Тот оценивающе осмотрел сначала приятеля, затем шхуну, а потом и меня.

— И то верно, чего тянуть, — пожал плечами граф. — Уж втроем мы легко справимся.

Возможно, втроем мы бы и справились легко. Но на борту оказалось, что у Родиона в трюме припасено что-то горючее и хорошо настоявшееся за то время, пока его не было в столице.

Поэтому все переговоры с береговыми службами, выход в фарватер, беседу со шлюзовой командой и даже частично швартовку, проводил я. Под чутким руководством, естественно.

Благо морские волки так увлеклись обсуждением происхождения бочонка и его географической принадлежности, что не заметили как я воспользовался воздушной стихией, чтобы пройти из порта без проблем и особых усилий.

Даже такой краткий, но выход в море под парусом, меня очень взбодрил и воодушевил. Корабль буквально летел над заливом, послушный и правда прекрасный.

Всё же прав был шкипер насчет названия…

К тому же после прохождения ворот шлюза оба моряка потребовали сделать «круг почета», то есть выйти в открытое море. Эта прогулка немного утихомирила и их. Мы вместе молча наслаждались звуком ветра, трепавшего парусину и звездами, такими яркими и низкими вдали от огней города.

На миг захотелось вот так просто уйти далеко-далеко. Увидеть чужие неизвестные берега. Всё же морская романтика весьма привлекательна.

Но мы вернулись, с горящими от холодного ветра лицами и счастливыми улыбками.

Шхуна имела низкую осадку, поэтому пришвартовать её как можно ближе к берегу не вызвало сложностей. С якорем я справился уже сам.

Понятное дело, приступить сразу же к магии воздуха я не смог.

Потому что, по морским законам, успешную операцию нужно было отметить оставшейся половиной бутыли. Я подозревал, что они оба эти законы на ходу придумывали…

Но оскорблять отказом этих славных людей я никак не мог.

В распахнутое окно был виден корабль, к которому бежала серебристая лунная дорожка. Ну ничего, теперь он от меня никуда не денется.

Хорошо хоть предусмотрительно предупредил домашних, что скорее всего сегодня не вернусь.

Проснулся я от настойчивого солнечного луча, уже прилично нагревшего мою щеку. С изумлением обнаружил, что нахожусь я в башне маяка. Не без труда вспомнил, что вроде вызвался этой ночью поработать смотрителем…

Да уж, против флота никакая магия не поможет.

Зато поможет с последствиями насыщенной ночи. Я смыл остатки ночи светлой силой, а для закрепления результата спустился и нырнул со скалы в прохладные воды залива.

Такие водные процедуры окончательно вернули меня к жизни.

Купание пробудило зверский аппетит. Я решил воспользоваться гостеприимной кухней адмирала и приготовить на всех завтрак. Что-то мне подсказывало, что старые друзья не будут в состоянии шевелиться. Когда я уходил на стражу маяка, они ещё и не думали останавливаться.

Но и тут они смогли меня удивить.

Оба мужчины уже бодрствовали. Мало того, на плите источала ароматы сковорода, а они занимались тем, что боролись на руках. Крепкий дубовый стол трещал от их усилий.

— Александр Лукич! — обрадовался мне адмирал, из-за чего отвлекся, и Родион тут же его одолел.

Но Волков ничуть не расстроился. Сделал пригласительный жест ко столу и взялся за сервировку. Афанасьев смотрел на меня с любопытством.

— Не прогадал я, Александр Лукич, — наконец выдал он. — Что с вами решил дела иметь. После таких переговоров не каждый дышать-то вспомнил бы как. А вы прямо как новорожденный. Румяный и довольный. Моё почтение, — коротко поклонился шкипер.

— А я говорил тебе, что с графом хоть в шторм, хоть в борд… Ну то есть куда угодно смело можно пойти, — усмехнулся адмирал и поставил передо мной огромную сковороду со скворчащей яичницой.

— Ну за такое угощение, — я жадно осмотрел блюдо. — Куда угодно и пойду. Благодарю вас, Григорий Иванович.

— Я вам ещё кофею заварил, — по-отечески улыбнулся польщенный адмирал.

Кофе достался всем и утро прошло за мирным завтраком и беседами о былых морских подвигах. Друзья никак не могли наговориться, а я просто с удовольствием слушал об их приключениях.

И посматривал на качающийся на волнах корабль.

А что если к пассажирским прогулкам в море добавить иллюзию проходящего внизу старинного сражения? Чтобы с маневрами, пушками, пороховым дымом и абордажем. Можно подключить к делу какого-нибудь историка и показывать настоящие морские битвы. Тут и школьные уроки проводить тогда можно будет. Так же гораздо интереснее.

Животворящая яичница явно пошла на пользу как мне, так и будущим юным умам, не очень жалующим уроки истории.

Твердо решив, что обязательно воплощу эту идею, я оставил морских волков беседовать, а сам отправился на берег.

Возле шхуны уже вились чайки, по обыкновению тоскливо крича.

Я мало что помнил из своего детства. Но точно помнил, что родители, талантливые анималисты, говорили когда-то мне про этих птиц. Мол, их душа находится в вечной тревоге и грусти по другим мирам. Потому что они создания не нашего мира. Может то были просто сказки, но вскоре мне предстояло самом узнать об этом.

Уж после встречи с фантомами в существовании других миров я не сомневался.

Послушав немного крики чаек, я закатал рукава и взялся за дело.

В первую очередь нужно было оценить вес судна. Я постепенно выпускал силу, обволакивая ею дно корабля. И по чуть-чуть тянул вверх.