Барятинская отвернулась и, перепрыгнув через мёртвую служанку, побежала обратно к ступенькам. Владимир же вошёл внутрь комнаты и наполовину высунулся из окна. Маленькая Брешь разрослась до трёх метров и остановила свой рост, вдали большая тоже замерла. Навскидку — тридцать метров.

Скаржинский обмотал руку куском шторы и смахнул битое стекло с рамы. Затем уселся, на неё, свесив ноги вниз, и, имея отсюда отличный обзор, принялся обстреливать выползавших непрошеных гостей.

— Владимир Юрьевич! — крикнули снизу дружинники. — Там возле конюшен третья открылась, вам здесь помощь нужна?

— Вот зараза, сколько же вас тут ещё… Нет, не нужна, срочно езжайте туда и не давайте им прорваться дальше.

На территории поместья были домики с крестьянской деревней. Ни в коем случае нельзя, чтобы твари туда добрались. Здесь в доме ещё как-никак безопасно, а там только по подвалам прятаться. Ожидали то нападения людей, а не свистопляски с Брешами. Сзади опять послышался шум.

— Кто там? — обернулся Скаржинский, убив человекоподобное существо.

— Это я, — снова раздался голос Анны. — Вот на выпей, — она протянула ему непонятную склянку.

— Что это? — спросил он, взяв в руки флакон.

— Это батюшка нам раздал на всякий случай, зелье. Остановит кровь и ну… — она показала глазами на расползшееся по окружности красное пятно.

— Зелье исцеления? Откуда у вас такие? Они же, поди, тысяч по двести стоят… Не надо — оставь, это пустяки.

— Пей, или я тебя столкну туда, — холодно отрезала Барятинская, взяв его сзади за шкирку, как провинившегося кота.

— Не слишком гуманно для благородной девицы, — заметил он, поглядывая вниз, прямо в чёрную Брешь, куда мог грохнуться. — Всё-всё, понял, пощади краса красная, — поднял он руки. — Давай сюда своё зелье, — и одним движением выпил пузырёк.

По груди расползлось тепло, немного пошипело на коже, потом зачесалось и через пару секунд от порванной раны ничего не осталось — всё заросло.

— Только отцу не говори, что на меня спустила, а то так разоришь.

— А ты скупой? — подняв бровь, спросила она.

— Для тебя хоть весь мир к ногам брошу, — улыбнулся он и раскрошил ещё одного паучка.

— Пф-ф, — закатив глаза, выдохнула Анна. — Это твоя классическая песенка или есть другие? — она тоже выглянула наружу и фонтаном лавы заставила корчиться нового вторженца. Такой горячий душ не пришёлся тому по нутру.

Владимир, который за два месяца не мог вытащить из неё и слова, унял сердцебиение и, сглотнув пересохшим горлом, включился в разговор, иногда поглядывая тайком на то, как свисали её красивые локоны, едва касаясь нежной кожи шеи и щёк.

— Обычно я не сдерживаю себя в лести, если девушку надо затащить в постель, но с тобой мне хочется говорить, о чём на самом деле думаю. Мне и правда ничего для тебя не жалко: ни себя, ни денег.

— Ха, — поправила волосы девушка и, прищурившись, ещё раз стрельнула огнём, — а меня обычно раздражают те, кто в обход моих желаний, лезет через родителей под юбку.

— Тут не прав, признаю, — кивнул Владимир. — Нехорошо получилось, но…

— Но? — переспросила она, обведя его взглядом.

— Но можно ведь начать наше знакомство заново, что скажешь? Новая ты, новый я.

— Звучит по-детски наивно, — она мило прикусила щёку, как бы задумываясь, — но можно попробовать.

— Тогда мир? — протянул он ей руку, и та, фыркнув, пожала её и отвернулась, ещё не подозревая, какую бурю подняла этим простым жестом внутри Скаржинского.

Да он готов был спрыгнуть вниз, войти в эту чёртову Брешь, накостылять всем, кто там внутри сидит и вернутся. Все преграды, что раньше казались серьёзными, вдруг утратили свой статус. Скаржинский сегодня ощутил то, что не мог вернуть годами — зарождающееся чувство настоящей духовной близости. Ему дали шанс, и он ни за что теперь его не упустит.

Борис активно распоряжался подконтрольными ему людьми, а вот Ярополк сосредоточился на личных умениях и построил первую стену заграждения, взяв Брешь в кольцо. Следом он принялся возводить вторую на расстоянии сорока метров. Стихийники взобрались наверх и отстреливали диких людей.

— Аккуратней! — сказал Борис молодому отроку и вовремя успел того схватить, чтобы утащить в мир теней, рядом пролетела человекоподобная тварь, сумевшая вскарабкаться и выбрать подходящий момент. Если бы не Барятинский, юноша бы уже валялся мёртвым.

Они снова появились в привычном мире.

— Спасибо, Борис Олегович, век не забуду, — с широко открытыми глазами протараторил воин и в этот раз не зевал.

— Ничего, все ошибаются, — ответил глава и продолжил сдерживать натиск врагов при помощи огненного элементаля.

Контроль заставлял его застыть на месте и отнимал всю концентрацию, а также много маны, но зато призванный союзник отлично топтал новоприбывших, не давая тем даже оглядеться.

Это его сын мог одновременно, и плясать, и тридцать три заклинания вертеть, тасуя руны и стандартную магию. Для Бориса такое что-то за гранью. Впрочем, как почти для всех, кого он знал. Способности Артёма уникальны, похоже, тот даже сам не осознал насколько.

«Только бы отбиться», — говорил себе Борис. — «Что ж это столько лет потерять и так и не узнать собственного сына? Нет, ты закроешь её. Даже такими малыми силами. Закроешь, и всё пойдёт как раньше. Приедет с Громовца Артём… Уверен Пронские знатно огребли от него. Жалко пропустил такое зрелище, да и не только его…»

В этот момент Борис больше обычного ощущал тягу к жизни и не хотел потерять кого-то из родных, потому, сжав зубы, продолжал своё дело. Ярополку надо дать время.

Сейчас вся их оборона сводилась к одному: локализовать прорыв, отрезав от поселений, и уничтожить всех вплоть до Вожака. Скоро первый круг станет невозможно держать, и тогда они перейдут к обороне второго. По лбу стекал пот от жара, везде кипело сражение, но как это бывает, всего не проконтролируешь и на его глазах убило другого отрока, в десяти метрах слева.

Тварь снесла ему голову и спрыгнула вниз, накинувшись на Ярополка. Это была не лучшая идея, потому что тот голыми руками оторвал голову залётному монстру и отбросил массивное тело в сторону, как рухлядь или какой-то мусор.

«Ещë, надо стоять ещё», — настраивался на тяжёлый бой Борис. — «Нет времени для жалости к себе и к людям».

Сейчас в поместье открыто три Бреши. Две взял Скаржинский, а это значило, что главную, тридцатиметровую придётся сдюживать им с Ярополком. Здесь было только три сильных мага-стихийника от восьмидесяти процентилей: Володя со своими ветрами, воевода с тактическим земельным атрибутом и он, Борис Барятинский, маг огня и тени.

Остальные гридни, кроме ветеранов, редко выходили на Бреши. Спасла суровая подготовка от Ярополка. Смотря на слаженность их действий, главу рода разбирала гордость за дух своих людей. Старались даже отроки. Всё дисциплинированно, на рожон не лезли, прикрывали друг друга.

Обычно после первой волны наступает затишье и следом идёт как минимум ещё две-три, перед тем как раздражённый Вожак выходит в новый мир. Но Борис упустил из виду, что это необычная Брешь. Считай аномалия.

Портал вырос в высоту до пяти метров и остановился. Ровно в этот момент оттуда выпрыгнуло сразу двое Вожаков. Выглядели они, как и все остальные гуманоиды, только размеры в пять раз больше. Один из них запрыгнул на стену и принялся сметать людей направо и налево.

Часть гридней полетела прямо в смолянистый полог Бреши и исчезла там навсегда. Другим повезло больше, и они обошлись переломами: рук, ног, рёбер. Кто-то валялся без сознания, а кто-то тут же вскочил и, прыгая на одной ноге, отбегал назад, другие же пытались оттащить товарищей с линии огня.

Единственный некромант, что имелся в наличии, приехал со Скаржинским и он сейчас разрывался, кому оказывать помощь в первую очередь.

— Круг готов! — рявкнул Ярополк.

— Сделай проход, — крикнул ему Борис. — Выводи их! — на большее время не хватило, потому что надо было сдерживать Вожака.