О, как было заботливо с его стороны напомнить ей о его обычной жизни без нее. Он ясно дал это понять прошлой ночью, в очередной раз бросив ее. У него был талант к этому.

Он также был очень талантлив в поцелуях.

Она сжала бедра и удивилась, как она могла хотеть быть рядом с ним и в то же время ненавидеть его. Конечно, ей пришлось бы приблизиться к нему, чтобы задушить, так что, возможно, в этом был смысл.

- Сначала мы должны разобраться с довольно существенными доказательствами, - сказал сэр Гордон.

- Доказательства! - Джошуа перестал расхаживать по комнате. - Какие, к черту, доказательства?

- Если ты помолчишь, Джошуа, у сэра Гордона появится возможность рассказать нам.

Фыркнув, Джошуа подошел к буфету и сунул руку в керамическую вазочку с засахаренным лимоном. Сэр Гордон открыл свое досье и только хотел заговорить, когда...

- Что это, черт возьми, такое? - сказал Джошуа. - Это не засахаренный лимон.

- Боже мой!

Кассандра хлопнула ладонями по столу.

- Как ты можешь беспокоиться о засахаренном лимоне, когда будущее твоей семьи под угрозой?

- Не нужна мне семья. Что мне нужно, так это засахаренный лимон. Дас?

- У нас он закончился. Это рахат-лукум.

- И что это такое?

- Англичане называют его «турецким лакомством». Так звучит менее по-иностранному.

- Турецкое лакомство.

Джошуа взял маленький кубик и критически его изучил.

- Он розовый, - сказал он с ужасом в голосе. Он осторожно понюхал его. - Он сладкий, - добавил он, и его глаза встретились с глазами Кассандры.

Слабая улыбка тронула его губы. Жар прошлой ночи отразился в его глазах и зажег в ней ответную искру. Он положил конфету в рот, облизал пальцы, медленно прожевал и проглотил, не сводя с нее глаз.

- И на вкус как розы, - сказал он. - Я люблю все розовое, сладкое и на вкус похожее на розы.

Тепло разлилось по ее щекам и разлилось в животе. Боже, даже здесь, в комнате с сэром Гордоном Беллом - другом ее отца, которого она знала всю свою жизнь! - и мистером Дасом, у нее между ног забился настойчивый пульс.

И он знал, этот дьявол!

О, как же ей хотелось придушить его! Вырвать ему волосы! Как он смеет так дразнить ее после того, что сделал прошлой ночью!

Широко улыбаясь, он поставил миску у ее локтя и облокотился на стол рядом с ней, потому что, конечно, не мог просто сидеть на стуле, как обычный человек.

- Попробуй, - сказал он. - Возможно, тебе понравится.

- Спасибо, я не буду. Пожалуйста, продолжайте, сэр Гордон, - сказала она. - Больше не будем вас прерывать.

Сэр Гордон прочистил горло, как подобает юристу. Он провел руками по лежащему перед ним досье и по очереди просмотрел на каждого из них.

- Оказалось, что поверенный лорда Болдервуда начинал свою карьеру в качестве одного из моих клерков в Линкольнс-Инн, - сказал сэр Гордон. - Он счел целесообразным поделиться подробностями дела в интересах всех заинтересованных сторон.

- Как я и сказал, - пробормотал Джошуа.

- Кассандра, то есть миссис Девитт, - Сэр Гордон перевернул досье на столе, потом еще раз перевернул. - Возможно, вы предпочли бы удалиться, пока мы обсуждаем дело. Мистер Девитт мог бы рассказать вам об этом позже.

Вежливые слова означающие «Это будет неприятно».

- Мой муж очень занятой человек, сэр Гордон, - сказала она. - Это было бы неэффективным использованием его времени, если бы ему пришлось повторить эту информацию в отдельном разговоре.

- Вам может не понравиться то, что вы услышите.

- Тогда я сделаю вид, что этого не было. Похоже, в этом доме предпочитают именно такой подход. Она посмотрела на Джошуа. - А где Айзек? - многозначительно спросила она.

Джошуа прищурился и уже собирался что-то сказать, когда мистер Дас кашлянул, что произвело чудесный эффект, заставив ее мужа сказать только:

- Продолжайте, сэр Гордон.

- Есть свидетели.

Сэр Гордон вытащил две страницы из досье. Он подвинул одну страницу к Кассандре, а другую - к мистеру Дасу.

- Трое слуг и два владельца гостиницы, которые утверждают, что ясно видели, э-э, все события.

- На месте преступления, я полагаю? - сказал Джошуа. - Я надеюсь, в их показаниях есть захватывающие, откровенные детали, которые приведут в восторг массы.

Казалось, он наслаждался происходящим, но Кассандра подозревала, что его поведение служило прикрытием гнева. Он не понимал, насколько сильно выдавал свою уязвимость, поступая так. Неудивительно, что он презирал вежливость: он так и не узнал, что вежливая улыбка - самая эффективная защита из всех возможных. Ей было труднее злиться на него. Как бы абсурдно это не было, но это вызвало у нее желание защитить его.

- Интересно, кто составил сценарий их показаний, - продолжил он. - Как вы думаете, лорд и леди Б. однажды вечером сидели вместе за бокалом хереса и хихикали, пока записывали это?

Кассандра молча придвинула к себе миску с рахат-лукумом. Джошуа ничего не заметил, так как продолжал говорить.

- Или, думаете, леди Б. придумала все это сама, основываясь на своих фантазиях? Или лорд Б., основываясь на своих?

Украдкой она собрала весь рахат-лукум в одну руку.

- Если они хотят денег, им следует подумать о публикации своих рассказов. Естественно, с иллюстрациями. «Фанни Хилл» запретили, но она все еще хорошо продается, и если они... уфф.

Она сунула конфеты в его открытый рот, затем прижала пальцы к его губам. Его губы были теплыми и мягкими, а в глазах светилось веселье. Он издал какой-то звук, и она бросила на него предостерегающий взгляд.

- Не разговаривай с набитым ртом, дорогой, - сказала она. - Это невежливо.

У него не было другого выбора, кроме как продолжать молча жевать. Сэр Гордон и мистер Дас с трудом сдерживали улыбки. Кассандра села и постучала пальцем по списку имен.

- Может быть, Айзек мог бы поговорить с ними? - предложила она.

- Ва-гиш-о, - сказал Джошуа. - Ош-ак-оу.

- Да, это семейное дело. Я так рада, что ты со мной согласен. - Она улыбнулась мистеру Дасу. - В соответствии с пожеланиями мистера Девитта, пожалуйста, попросите мистера Айзека помочь с этим.

Наконец, Джошуа откашлялся.

- Я не хочу, чтобы...

- Тише. Мы разобрались с этим пунктом. Нельзя терять времени, - поспешно сказала Кассандра. - Следующий пункт, сэр Гордон?

К ее облегчению, Джошуа не стал протестовать, а сел на стул рядом с ней и покачал головой, забавляясь своим поражением. Под столом он толкнул ее ногой, и она отодвинулась. Какую бы игру он ни затеял, сегодня она не позволит ему дразнить себя.

- Следующая улика состоит из четырех писем.

Сэр Гордон извлек еще несколько страниц.

- Эти письма, предположительно, были написаны мистером Девиттом леди Болдервуд, в которых он выражал, свою привязанность и, эм, страстное томление.

Привязанность. Томление. Кассандра никогда не получала подобных писем. Как те любовные послания, которые сэр Гордон пододвинул к ним через стол. Письма были короткими. Ее муж был деловитым.

И он снова разозлился, но на этот раз его лицо было жестким и холодным, губы скривились от отвращения.

- Большинство страниц - копии, - объяснил сэр Гордон. - То, что сверху, оригинал, чтобы сравнить ваш почерк.

Она не хотела смотреть, но верхняя страница манила ее, как сирена. Она не знала почерка Джошуа - мистер Ньюэлл писал все их письма, - но она могла поверить, что это его почерк. Почерк был почти неразборчивым, как будто он писал слишком быстро и энергично, и перо не успевало за ним, так что слова расплывались, а страница была забрызгана чернилами.

И все же она разобрала вступительное приветствие: «Моя дорогая».

Она отвела глаза, не обращая внимания на болезненный холодок, пронзивший ее грудь. Томление. Привязанность. Не ее дело.

Очевидно, Джошуа тоже так решил, потому что, собрав все страницы, он даже не удостоил ее взглядом.

- Это я написал эти письма, - сказал он стальным тоном. - Но не леди Болдервуд. Кто-то украл их из моих личных вещей. И я слышал, что это считается преступлением.