Я знаю, что Каин не собирается мне говорить, и я вообще-то не думаю, что хочу это знать. Мне хочется сюрприза, предвкушения, и я не спрашиваю его, пока мы ждем, пролистывая телефон и наблюдая за проходящими мимо людьми. Даже в аэропорту больше людей, чем везде, где я была недавно, и это заставляет меня чувствовать себя немного более живой, снова оказавшись в таком шумном месте. Несмотря на то, что мне полюбился Риверсайд это скорее то, к чему я привыкла.

Под всем этим скрывается крошечная доля страха. Меня отправили в Риверсайд для моей защиты, и я не должна была уходить. Я не знаю, преследует ли меня еще Братва Кариева, или мафия, которая меня похитила, может теперь на меня положить глаз. Но я знаю, что доверяю Каину. Он женился на мне, чтобы защитить меня. И я не думаю, что он взял бы меня в эту поездку, если бы не считал ее безопасной.

Перелет невероятно короткий, всего два часа, но ожидание прибытия заставляет его чувствовать дольше. Каин напряжен рядом со мной, у него на коленях книга, которую он, похоже, не читает, и я понимаю, что понятия не имею, как он относится к полетам. Я никогда об этом не думала, сама идея этого захватывает меня, но, судя по тому, как жестко он сидит рядом со мной, у меня есть подозрение, что он не чувствует того же.

Я протягиваю руку и нежно касаюсь его руки.

— Тебе не нравится летать? — Спрашиваю я с любопытством, и Каин смотрит на меня более суровым, чем обычно, выражением лица.

— Все в порядке, — натянуто говорит он, и мой рот слегка кривится. У меня такое чувство, что мой муж только что сказал мне то, что, я почти уверена, является первой ложью в нашем браке, но я не особо удивлена, что Каин не хочет в этом признаваться, если он напуган.

Я обхватываю его пальцы своими, но он убирает руку. Это меня возмущает и немного задевает мои чувства, но я сжимаю губы, ничего не говоря. Ему явно не нравится полет, а это значит, что это тем более романтично, что он вообще запланировал эту поездку для нас.

Однако, как ни странно, он, похоже, не расслабляется, когда самолет наконец приземляется в аэропорту Джона Кеннеди. Он достает сумки над головой, когда все начинают выходить из самолета, его рот напряжен, челюсти сжаты. Ему понадобится минутка, чтобы расслабиться, говорю я себе, стараясь не разочаровываться из-за того, что наше путешествие начинается вот так. Это не значит, что бояться полета — это ненормально.

— Нас кто-нибудь заберет? — Спрашиваю я, когда мы направляемся через аэропорт, и Каин кивает, его сумка перекинута через плечо, а мой чемодан в другой руке. — Кто-то, кого ты знаешь?

Он качает головой, явно не желая выдавать сюрприз. Я оглядываюсь вокруг, когда мы выходим на холодный ноябрьский воздух, радуясь, что надела куртку до того, как мы вышли на улицу, и вижу, что Каин направляется к черной машине в конце очереди других машин, ожидающих встречи с прибывшими.

— У нас есть… — Мои глаза расширяются, когда водитель выходит и открывает нам дверь. — Каин. Я этого не ожидала! — Мой рот слегка приоткрывается, когда он проскальзывает внутрь, и я следую за ним, знакомый запах маслянистой кожи и прохладный салон дорогой машины скользит по мне. Вместе с ним приходят все воспоминания о моей жизни до этого, моя грудь сжимается, и я смотрю на него, полностью застигнутая врасплох. — Это так дорого, Каин. Я не ожидала, что ты так выложишься.

Он смотрит на меня, в его выражении лица что-то почти вспыхнуло, и я хмурюсь, немного смущенная.

— Ты думал, я этого ожидала? — Осторожно спрашиваю я, надеясь, что ответ отрицательный. Мы вместе не так давно, но я надеялась, что Каин уже поймет, что я не настолько избалована, чтобы ожидать подобных вещей.

Он делает паузу, затем прочищает горло.

— Нет, — говорит он с натянутой улыбкой в уголках губ. Я вообще об этом не думал. Я хотел тебя удивить, вот и все.

— Я очень удивлена. Не могу дождаться, чтобы увидеть, куда мы едем. — Я тянусь, чтобы взять его за руку, внезапно нервничая, что он снова отстранится, как он это сделал в самолете. — Ты в порядке? — Осторожно спрашиваю я. — Кажется, ты не так взволнован этим, как я могла подумать.

На лице Каина мелькает почти мрачное веселье.

— Я думал о том же, — говорит он, а затем его челюсти сжимаются, как будто он хочет взять свои слова обратно. — Я в порядке, — быстро добавляет он. — Просто думаю о том, куда мы едем, вот и все.

Я сжимаю губы, все еще в замешательстве. Он ведет себя странно, и я не знаю, почему сюрприз, который он запланировал, так его напрягает. Если только он не беспокоится о том, что все идет идеально. Если только он не обеспокоен тем, что мне что-то не понравится или что-то будет не так. Эта мысль мгновенно смягчает меня, заставляя мою грудь сжиматься при мысли о том, что он беспокоится о чем-то подобном. Я хочу сказать ему, что это не имеет значения, но сомневаюсь, что он признает, что думает именно так.

Вместо этого я просто обхватываю его пальцами, понимая, что мы едем в город. Мы продолжаем ехать по Манхэттену, пока город не уступает место более крупным объектам недвижимости, поместьям с зелеными лужайками и высокими заборами. Машина сворачивает на длинную, извилистую подъездную дорогу и подъезжает к небольшой сторожевой хижине, расположенной за высоким кованым забором, граничащим с одним из этих поместий, с особняком золотого века, построенным из кремового камня, занимающим центр.

Я смотрю на него, пораженная больше, чем когда-либо. Я разрываюсь между волнением по поводу того, что нас может ждать внутри, и беспокойством, что Каин подумал, что мне нужно что-то настолько экстравагантное. Я не могу себе представить, чтобы ему легко дались такие расходы.

— Каин, это, должно быть, стоило дорого, — рискую я. — Тебе действительно не обязательно было…

— Просто подожди здесь. Он выскальзывает из машины, и я вижу, как он разговаривает с мужчиной в черной одежде, который выходит из будки охраны. Мужчина кивает и уходит в небольшую пристройку, подходя к водителю, когда ворота открываются, и Каин садится обратно в машину.

Он ничего не говорит, сидя рядом со мной. Может быть, предвкушая оставшуюся часть сюрприза? Что-то не так, но я не могу понять, что именно. Это экстравагантный сюрприз, медовый месяц, превосходящий то, что я предполагала, он планировал, и тем не менее, Каин казался немногословным и почти злым с тех пор, как мы сели в самолет. Я думала, это просто страх перед полетом, но это…

Я закусываю губу и сплетаю пальцы на коленях, пока машина едет вперед, железные ворота с лязгом закрываются позади нас. Я говорю себе, что есть какое-то объяснение: Каин не просто отстранился за одну ночь, что, как только мы устроимся, он расслабится и вернется к своему нормальному состоянию. Возможно, это все выходит за пределы его зоны комфорта. Возможно, он не любит путешествовать, и это его беспокоит. На самом деле мы не так хорошо знаем друг друга, и мне никогда это не было так ясно, как сейчас.

Машина кружит по подъездной дорожке и останавливается перед каменными ступенями, ведущими к дому. Водитель выходит, открывает дверь с моей стороны и предлагает мне руку, и я с радостью принимаю ее и выхожу на холодный ноябрьский воздух, а Каин выскальзывает за мной.

Его рука обхватывает мою руку, притягивая меня ближе, пальцы крепко сжимают мое предплечье. Почти слишком туго.

— Каин? — Я слышу дрожь в голосе, когда произношу его имя, растерянность, но Каин ведет меня вперед, вверх по каменным ступеням к большой черной деревянной входной двери. Он не звонит в дверь и не пользуется огромным старинным дверным молотком в форме заячьей головы, отлитым из золота. Он просто наклоняется, открывает дверь, как будто дом принадлежит ему, и ведет меня внутрь.

Дверь тяжело закрывается за ним. Он отпускает мою руку, поворачивается и запирает дверь, его высокое мускулистое тело преграждает путь между мной и дверью, когда он поворачивается ко мне лицом. Это единственное, о чем я могу думать, потому что выражение его лица становится угрожающим, резким, как будто он уронил маску, которую носил несколько недель.