Приходя в сознание, Леверн срывала гнев на всех, но теперь это происходило все реже и с каждым разом длилось все короче.

Челси взглянула на жалкое подобие той, которая когда-то была ее энергичной, властной бабкой, и угрызения совести охватили ее с новой силой. Как можно было даже подумать о том, чтобы добровольно покончить счеты с жизнью, когда бабушка так упорно цепляется за каждое мгновение!

Что бы ни говорили о Леверн, Челси знала: бабушка всегда была упрямой, несговорчивой, непреклонной, мужественной женщиной, бросившей вызов всему миру и боровшейся за место под солнцем для единственной дочери. Унаследуй бедняжка Банни хоть сотую часть выдержки и твердости характера матери, ее жизнь могла быть совсем иной! Как могут быть мать и дочь столь непохожи друг на друга?

Полная решимости не дать бедам одолеть себя, Челси собралась на работу. Поскольку машина все еще стояла у офиса, она решила дойти пешком до бульвара Уилшир, а оттуда добраться автобусом в деловую часть города. Девушка как раз допивала кофе, когда вошедший Кларк объявил, что у дома ее ждет автомобиль, чтобы доставить на работу.

Удивленная Челси поспешно спустилась и увидела на тротуаре черный «линкольн» Джонатана и водителя, стоявшего у распахнутой дверцы. Интересно, каково это – стать женой человека, не упускавшего ни единой мелочи, – спросила она себя и покорно уселась на заднее сиденье.

Не успела она провести за чертежной доской и пяти минут, как позвонила секретарь Джонатана и сказала, что он хочет ее видеть. Челси сбежала по ступенькам, пересекла аллею.

Мысли девушки лихорадочно заметались. Что ответить ему?

Она, не останавливаясь, промчалась мимо секретаря и ворвалась в кабинет.

– Вы хотели видеть меня? – задыхаясь, спросила она.

– Закройте дверь. Нам нужно кое-что обсудить, дорогая, – ответил Джонатан, поднимаясь со стула и подходя к Челси.

«О Боже! – с ужасом подумала девушка, на мгновенье закрыв глаза. – Он передумал. Теперь ему можно ничего не говорить!»

Избавленная от необходимости в позорной исповеди и признания в собственном бесчестии, Челси, однако, почему-то почувствовала странное разочарование, смешанное с облегчением. Должно быть, утром настало отрезвление, Джонатан осознал, что под влиянием порыва едва не совершил непоправимую ошибку, и теперь понял, что вовсе не хочет связывать жизнь с подобной особой.

Пока Челси изо всех сил старалась подавить тревожные раздумья, Джонатан мгновенно оказался рядом с ней и прежде, чем девушка успела сообразить, что случилось, прижал к себе и поцеловал, на этот раз не легким дружеским поцелуем, а настоящим, страстным, словно годами сдерживаемая чувственность наконец-то вырвалась на волю. Но какие-то новые посторонние впечатления невольно отвлекали внимание Челси, словно радужные искры, отбрасываемые бриллиантом чистой воды: он оказался значительно выше ее; под безупречным костюмом английского покроя скрыто гораздо более упругое и мускулистое, чем она предполагала тело; он был силен… и такой страсти и огня Челси никак не ожидала. Господи, он в самом деле хотел ее.

Но тут также внезапно Джонатан отпустил ее и отступил.

– Жаль, что не сделал этого вчера вечером, – улыбнулся он. – Я был так взвинчен, что всю ночь не сомкнул глаз. А вы?

– Я… тоже почти не спала, – призналась Челси, совершенно выбитая из колеи. Кто этот человек? Знала ли она его по-настоящему? Впервые девушка взглянула на Корелла другими глазами. Высок, силен и красив. Она всегда считала Джонатана мягким, спокойным человеком, и сознание того, что он еще и настоящий мужчина, чувственный, сексуальный, неожиданно смутило ее. Девушка залилась краской.

– Я напугал вас? Простите, – нежно сказал он. – Садитесь вот сюда, на диван, и поговорим. Попросить, чтоб принесли кофе?

– Нет-нет, – отказалась Челси, позволила Джонатану взять себя за руки и подвести к обитому коричневой кожей дивану у окна.

– Вот что, – начал он. – Я все обдумал и желаю сказать, что менее всего собираюсь воспользоваться вашим затруднительным положением. Может мы сумеем найти другое решение вашей самой настоятельной и неотложной проблемы.

– Что вы имеете в виду? – с любопытством спросила Челси.

– Я решил, что справедливо дать вам возможность выбора. Существует много других вариантов.

– Каких именно?

– Сейчас объясню. Скажем, я дам вам денег, чтобы уехать и родить ребенка в спокойной обстановке, подальше от любопытных глаз сплетников. На время вашего отсутствия я найму сиделок для миссис Томас и буду продолжать выплачивать вам жалованье.

Челси пристально взглянула на Корелла.

– Зачем вам это нужно, Джонатан? Ребенок не ваш – вы не обязаны о нем заботиться.

Джонатан, вздохнув, покачал головой.

– Хотел бы я, чтобы ребенок был моим, Челси, и насколько бы это все упростило! Назовите это всего лишь прихотью старого человека или последней отчаянной попыткой возвратить ушедшую юность, но я хочу взять на себя ответственность за вас и вашего ребенка.

Он неожиданно поднялся с дивана и подошел к окну.

– Помоги мне, Боже, но я думаю, что по-настоящему влюбился в вас, – тихо сказал он, уставившись в стекло невидящими глазами. – Совершенно непристойным образом потерял голову с той минуты, когда вы вошли в мой кабинет, в этой простой блузке и юбке, а блестящие светлые волосы закрывали лицо, потому что вы слишком стеснялись, чтобы поднять голову.

Он задумчиво помолчал.

– Господь знает, я пытался подавить в себе это дурацкое мальчишеское увлечение, чертовски неприличное для человека моего возраста и положения.

Любовь мужчины, если она достаточно пылкая, пламенная и чистая, всегда может вызвать в возлюбленной ответное чувство. Для молодой женщины, которая, подобно Челси, всю жизнь только дарила любовь, ничего не ожидая взамен, перед искренними признаниями Джонатана было невозможно устоять – волна горячей признательности к этому человеку затопила девушку. Да, Уилс тоже любил ее, но обстоятельства никогда не позволят Челси стать именно той женой, которая ему нужна. Она и ее ребенок будут ему лишь обузой, позором! А Джонатан хотел Челси такой, какая она есть.

– Вчера вы спросили, почему я не пойду к отцу своего ребенка и не признаюсь в том, что беременна. Как я уже говорила – он происходит из известной, уважаемой в Англии семьи, единственный сын у родителей. Отец только недавно умер, Уилс унаследовал титул графа, интересуется политикой. А я, не говоря уже о печальной известности, которой пользуется моя семья, поверьте, тоже успела натворить многое, чем вовсе не имею оснований гордиться.

– Могу я чем-то помочь? – мягко спросил Джонатан.

– Вряд ли. Не хочу, чтобы кто-то решал за меня мои проблемы.

– Означает ли это, что вы не хотите стать моей женой?

Челси улыбнулась, глядя ему в глаза. Можно ли чувствовать себя одинокой и покинутой, если рядом такие друзья, как Джонатан и Хилда?

– Нет, просто не сумела во всем разобраться! Согласны ли вы подождать ответа еще немного?

– Хоть целую вечность! И к какому бы решению вы ни пришли, всегда буду рядом.

По настоянию Джонатана Челси в этот день не работала и уехала домой отдыхать. Она попыталась прилечь, но, охваченная нервным возбуждением, спустилась вниз в библиотеку и открыла ящик стола, где у бабушки хранились неоплаченные счета. Пора разобраться, в каком состоянии их финансы. Очевидно, бабушка уже не в силах вести хозяйство. Сначала Челси просмотрела почту, в надежде найти какой-нибудь чек, и обнаружила сразу три. Один отправленный из офиса Хилды – на довольно большую сумму, скорее всего, последняя часть гонорара за работу в «Пришельце», другой – от телекомпании, купившей «Зимнюю песню», а третий – из опекунского фонда Челси Хантер. А это еще что такое? Она поискала имя отправителя. Юридическая фирма «Шеридан, Макдоналд и Дилени» из Сан-Франциско.

Снедаемая любопытством, девушка поднялась наверх, чтобы расспросить Леверн, но та крепко спала. Разочарованно вздохнув, Челси снова отправилась в библиотеку и разыскала оплаченные счета и банковские квитанции за последний год. Оказалось, что чеки из того же опекунского фонда на банковский счет бабушки приходили каждый месяц, и сумма всегда была одинаковой, если не считать одного, на котором значилась гораздо большая цифра. Откуда эти деньги и почему она никогда о них не слышала? В конце концов, их положили на ее имя, и, видимо, она, Челси, обладает немалым состоянием! Повинуясь внезапному порыву, она подняла трубку и позвонила в Сан-Франциско. Секретарь фирмы, узнав, что девушка хочет получить информацию относительно опекунского фонда Челси Хантер, соединила ее с офисом Брайана Дилени, и сам поверенный немедленно подошел к телефону.