— Правильно. — Попытка выяснить отношения могла стоить жизни половине отряда. — А что мои слуги, где Леви?
— Все здесь, их вывел сир Эван. Старику вашему крепко досталось. Говорят, услышал крик, бросился на помощь, а бойцов не подождал, представляете?
Фронадан представлял, с Леви станется. Какого демона он туда полез!
— Хорошо. Так что это был за мальчишка? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Не знаю. Слуга из замка. Плакал и всем твердил, что вы с ним говорили.
— Говорил?
— Просили вроде, а не приказывали. Я не понял толком, ребята рассказывали.
— Ладно. Значит мой отряд без помех покинул Венброг? Герцога кто-нибудь видел? А Берига?
Белард горячо замотал головой:
— Из господ — никого. Попрятались, знали, собаки паршивые, чего заслуживают. И сейчас — уже утро вовсю, а оттуда ни слуху, ни духу!
— Утро?! — взвился граф. — Так что же раньше не подняли?
— Так это, — растерялся капитан, — пытались… — Он начал нерешительно вставать, но Фронадан поднял руку:
— Сиди. Прости мою грубость, но мы потеряли время. Так. Сначала — моих людей ко мне. Затем — всеобщий сбор, отправляемся к замку.
Белард начал было улыбаться, оглаживая рукоять меча, но граф поспешил его разочаровать:
— Будем говорить, говорить и снова говорить.
— А-а, — протянул капитан, — ну, как будет угодно.
Фронадан посмотрел на его меч и с горечью ощутил пустоту у левого бедра, на месте своего.
— Вот еще что: мои вещи там остались?
— Нет, — снова улыбнулся Белард, — все забрали.
Это было настоящим облегчением: оказаться в таком положении, да еще и без родного оружия…
— А бумаги, почтовые голуби?
Капитан почесал нос:
— Бумаги у сира Фартегарда, а птицы… Признаться, никто не подумал. До голубятни поди добеги ещё.
Вот это было плохо. Пожалуй, сейчас Фронадан променял бы и меч на столичного голубя. С птицей послание дойдет до короля за два дня, всадники проделают тот же путь за две недели. Он отбросил эту мысль, как блажь — его люди и так сделали невозможное.
— Зови сюда тех, кто был в Венброге, я должен их отблагодарить. Остальным объяви, что к Годрику выезжаем через час. Узнай, видел ли кто, что сталось с мальчиком, не затоптали ли в суматохе. Все ж, если бы не он… — Фронадан цокнул языком. — Ну, что теперь.
— Так он здесь, — обернулся от самых дверей капитан, — когда отряд выехал из замка, он бежал следом. Кто-то и подобрал.
— И ты молчишь? — восклицание пронзило голову болью. — Веди его сюда!
Белард быстро поклонился и вышел, впуская в комнату солдат. Четверо валленийских рыцарей первыми прошагали к тому месту, где сидел Фронадан, и опустились перед ним на одно колено. Лат они не сняли, оставаясь в боевой готовности. Другие воины бочком просачивались в оружейную и преклоняли колени, явно смущаясь потрепанного вида графа. Многие также не сняли доспехи. На несколько мгновений в помещении повисла тишина. Фронадан хотел было встать, но передумал — лучше попытаться в одиночестве. Больше никто в комнате не поднялся на ноги.
— Я хочу поблагодарить вас за помощь, но главное — за то, что не допустили кровопролития в замке.
Солдаты с облегчением переглянулись: похоже, до этого они сомневались, что поступили правильно. Валленийцы невозмутимо смотрели на своего господина.
— Вы прошли по лезвию ножа: боевое столкновение Годрик обернул бы в свою пользу, солгав своим подданным, что мы напали первые. А если бы он взял меня в плен, Вилиам Светлый встал бы перед выбором: бросить меня на произвол судьбы, не дав герцогу больше, чем следует, или идти на поводу у негодяя, чтобы я обрел свободу. Не стоит говорить, какой стыд за провал я испытываю сейчас, но в плену он стал бы невыносим.
Встречаясь с ним взглядом, солдаты невольно опускали глаза.
— Тем более, вы должны знать, что Годрик Беренский собирался требовать себе королевский титул и вывести Берению из-под власти Короны.
На этих словах солдаты возмущенно зашумели. Усталость брала свое, и Фронадану казалось, что больше он не выговорит ни слова.
— Теперь вы сами видите, — заговорил он чуть тише, — какую услугу оказали королю. И мы снова попробуем завершить дело миром, благо один путь для этого все ещё есть. Через час едем в Венброг, так что будьте готовы. Еще раз благодарю. — Он склонил голову, и воины спешно закланялись в ответ, вставая. Фронадан сделал знак своим людям остаться, и, пока уходили солдаты гарнизона, те не двинулись с места. Наконец, они остались одни.
— Я знаю, что все это — ваша заслуга. Встаньте.
Рыцари не шелохнулись. Граф заглянул каждому в глаза — в ответных взглядах сквозило неподдельное беспокойство. Похоже, он действительно плохо выглядел.
— Трудно выразить словами мою признательность. Все мои ожидания на ваш счет более чем оправданы. В будущем я, не задумываясь, доверю вам свою жизнь.
Валленийцы низко склонили головы, приложив правую ладонь к груди.
— Теперь, благодаря тому, что вы не тронули беренских солдат, мы дадим Годрику последний шанс.
Стерлис, стоящий по правую руку от графа, досадливо крякнул.
— Да, — обернулся к нему Фронадан, — именно так. Король поручил нам договориться миром. И мы его не подведем. Мы укажем Годрику единственную оставшуюся возможность — выдать Берига и возложить на него всю вину за случившееся. Возможно, именно Бериг мутит воду там, где другие уже успокоились, и они будут рады от него избавиться. Но…
В коридоре вдруг послышалась какая-то возня, в дверях возник Белард — он тянул за руку зареванного мальчика. Вне всякого сомнения, это был Сенар.
— А, вот и мой спаситель!
Мальчик, услышав это, перепугался и чуть не вырвался от капитана. Фронадан вздохнул и, шатаясь, все же поднялся с лавки. Рыцари тут же встали, незаметно протягивая за его спиной руки, чтобы вовремя поддержать, а Белард взял мальчика подмышки, внес в комнату и поставил прямо перед графом. Паренек бухнулся на пол, потянул к глазам кулачки и снова горько заплакал. Фронадан с трудом присел, комната качнулась и закружилась.
— Сенар, — позвал он. Мальчик никак не отреагировал.
— Сенар, послушай меня, — он легонько сжал детское плечико, и Сенар отнял ладони от лица. — Тебе нечего бояться. Почему ты плачешь?
— Я предатель… Мама сказала, что я предатель… — Он с трудом удерживался, чтобы не зареветь громче прежнего.
— Но это неправда, — поставив мальчика на ноги, Фронадан посмотрел ему в глаза. — Ты показал, что знаешь лучше своего герцога, что такое честь.
Сенар замер, непроизвольно икая.
— Люди герцога поступили со мной подло, а ты все сделал правильно. Ты помог не только мне, но и самому Вилиаму Светлому. Если бы он был здесь, то сказал бы то же самое. Ты настоящий герой.
Мальчик горько всхлипнул, нерешительно посмотрел вверх — на лицах рыцарей, маячивших под самым потолком, сияли улыбки — а потом из глаз его снова брызнули слезы, и он обхватил Фронадана за шею.
— Я боялся, что вас убьют! Я очень-очень боялся! Зачем они это сделали? — захлебывался он в рыданиях. — Ведь вы хороший!
Фронадан не сдержал улыбки, поглаживая ребенка по спине.
— Тш-ш, ну, тихо, тихо… Все уже позади… Видишь, все живы-здоровы, что ж плакать-то? Скоро отвезем тебя домой.
— Нет! — Сенар яростно замотал головой. — Я же предатель!
— Брось, — строго сказал Фронадан. — Никакой ты не предатель. Мать уже все глаза выплакала, никому она ничего о тебе не расскажет. Вернешься — только счастлива будет.
Мальчик, стараясь больше не реветь, смотрел на него во все глаза.
— Когда стемнеет, я пошлю человека проводить тебя к замку. Скажешь, испугался нас, убежал и заблудился. И все будет в порядке.
Сенар медленно отпустил графа и даже улыбнулся.
— Хорошо. Я рад, что вы живы, — он вытер нос и смущенно опустил голову.
— Вот и славно, — Фронадан еще раз похлопал его по плечу. — Я никогда этого не забуду.
Мальчишка просиял и совсем застеснялся, когда граф протянул ему руку. Пожав маленькие пальчики, Фронадан, качаясь, поднялся: