— Быстро в сферу, — скомандовала Кора, уставшая от этих игрищ. Алита выжидает прямо за этими стенами, готовая в любую минуту взять здание штурмом. Выточенным за многие годы движением Коралина перекинула подбежавшего в гневе мужчину через плечо, уложив его штабелем рядом с его приятелями. Надо же, а реакция осталась прежней. Она бы даже смогла улыбнуться, если бы не находилась в крайне неподходящей для радости ситуации.

— Ильсинка, — Талий вцепился в ее штанину озябшими пальцами, и Коралина пропустила удар сердца, как и тот момент, когда он от бессилия свалился на пол. — Мой отец…

— Что?..

Она по инерции посмотрела на второго мужчину, выведенного сюда, и схожие черты лица с хрустом завершили пазл в голове. Ник Сэт-Ави никуда не сбегал. А сфера вывезет только троих. В момент ее осознания сработали дверные датчики, оповещая о том, что грянула подмога. Рэйн закричал, рывком поднимая Талия с земли. Тот застонал от боли. Риген победно завопил, чередуя проклятия с угрозами. А Коралина в этот самый момент рвалась на части, словно тряпичная кукла. Сфера заблокируется изнутри, как только внутри окажется третий человек, и понесется по заранее загруженному маршруту без шанса на правки. Непробиваемый шар, который будет не остановить. Одна секунда на размышления.

Коралина бесцеремонно схватила за руку иссохшего мужчину с обросшим лицом и тусклыми глазами. В голове как никогда пусто, а сердце, бедное ее сердце пошло трещинами. Она игнорировала отчаянные крики Рэйна, который призывал поторопиться, просто обхватила его лицо обеими руками, крепко целуя в губы. Ее нежный, храбрый Рэйн, такой восхитительный в своей силе. Потом точно так же поцеловала Талия, осторожно, чтобы не причинить боль разбитым вусмерть губам. Ее стойкий, милый мужчина, такой доверчивый и чистый, смотрел на нее, как на единственную свою богиню. Выла сирена, еще издали слышался топот множества ног. У них есть еще одна секунда, и ее Коралина потратила на то, чтобы с необычайной легкостью толкнуть старшего Сэт-Ави внутрь. Вот и все. Безмолвно. Быстро. Жестоко.

Сфера характерно пискнула, блокируясь изнутри. Рэйн истошно заорал, впечатав ладони в стекло, но отсюда был слышен только беззвучный крик раскрытого рта. Коралина прижала ладонь к стеклу и слабо улыбнулась, прошептав свое ненужное «прости». Шар дернулся и стремительно покатил прочь, а Кора развернулась лицом к своему ночному кошмару.

— Я же говорил, что никуда ты не денешься, милетская сука.

* * *

Милета слишком ожирела, держа в кулаках огромные, буквально неисчерпаемые ресурсы, которые почти не добывала. Драгоценные камни, топливо, плодородная почва, несчетные виды целебных трав, в которых крылся едва ли не секрет бессмертия, уйма животных, чьи шкуры и мясо могли бы обеспечить безбедную жизнь всем планетам галактики Пантона. Но Милета не делится своими бесконечными запасами, она уселась на них, ревностно охраняя от чужаков. Проклятая идеальная планета, населенная слабыми безвольными существами, которые никогда не заслужат того, что они имеют сейчас. Не заслуживают жить без войн и бедности, не знать, что такое нужда, что такое боль. Они все — горстка никчемных дикарей, прославляющих идею мира и добра. Аж тошно.

Она никогда этого не понимала. Дукрут слишком отличался от Милеты, взращивая в своих детях жестокость и силу, он никогда не позволит показать свою слабость, превратившись в одну сплошную колонию строгого режима. Нескончаемые войны высасывают из него жизнь, экономика стран трещит по швам, а правительства просто не успевают поглощать плоды своих же трудов. Злые и беспощадные, дукруты научились за многие годы существования только одному: ненавидеть тех, кому лучше живется, и отбирать у них все, до чего дотянутся их руки. Дукруты — завоеватели, они всегда были сильнее, всегда были первыми. И она тоже была дочерью своего сурового мира.

Никто не посмеет строить счастье на несчастии Дукрута. Он всегда был лучшим, был богатейшим, был процветающим. Разве смеет Милета быть лучше на фоне его разрушения? Никогда. Жалкая приторно-сладкая планетка падет под ее натиском. Она вернет былой Дукрут, она добьется того, что даже Милета сложит перед ним голову. Вся Милета, включая слабохарактерную мореву Мирлеи, мягкосердечных советниц, их никчемных слабых мужчин. Они все узнают, что такое боль, что такое страх, что такое… власть.

— Вы схватили ее? — равнодушно спросила она, ни к кому не обращаясь. Несколько дукрутов невнятно промычали. Она резко обернулась, встречаясь взглядом с хромающим Ригеном. Глупец. Такой же пустой и расточительный, каким был его отец, когда вырезал корсаканскую семейку в пьяном угаре. Но они были с одной планеты, а своих она в обиду не даст.

— Девчонка притащила с собой подмогу… какой-то правительственный отряд… но мы отбились, — в глазах Ригена зажглось торжество, и она облегченно выдохнула. — Только они забрали с собой муженька той богатой бабенки.

— От которого я приказала избавиться? — она выразительно выгнула бровь, а Риген потупил взгляд. — Уже неважно. Главное, Коралина здесь.

О да, самый ее успешный эксперимент, цветок, пустивший корни на чужеземной почве. Она потратит хоть все время мира, чтобы изучить этот необычный экземпляр, который наконец оказался в ее руках. Маленькую Дэм-Нову, конечно, будут искать, пытаться спасти… и она даже позволит это сделать, но чуть позже, когда разгадает самую главную загадку своей и ее жизни. Ключик от двери в другой мир, козырь, который позволит заполучить все и даже больше. Поработив одно сознание, она обязательно заберет и прочие. Никто не посмеет ей противиться. Никто больше не станет диктовать свои ей правила.

Женщина расправила плечи, найдя глазами своего помощника. Он притаился в тени, наблюдая за своей начальницей издалека, при этом губы его беспомощно кривились. Изнеженный милетский парнишка пойдет за ней куда угодно, потому что вбил в свою дурью голову, что влюблен. Чувства превыше долга — раз так, пусть смотрит на то, как она разрушит его ненаглядную планету. Она ненавидела его, ненавидела всех милетян целиком, но улыбалась им, потому что без лжи не достичь желаемого. И Алекс всегда любил ее улыбку. Мысль о брате на секунду затуманила рассудок, но женщина быстро справилась с собой, снова нарисовав на лице безразличие и холод. Она на протяжении тридцати лет сеяла разруху и вздор, она подсыпала яд в кружку Милеты, она изобрела ту дрянь, которую поставлял Ирнекан, она пустила по Милете эпидемию, она организовала похищение и работорговлю милетских мужчин, таких прекрасно слабых и громких в минуты особой боли. Она тоже пустила свои корни, свои крепкие буйные корни хищного растения. И она сожрет их всех без сожалений и милости. Милета будет гореть в аду. А Коралина подожжет этот костер.

— Отведите меня к девчонке, — коротко приказала она, растянув губы в зловещей улыбке. — Хочу поговорить с Цветочком…

* * *

Талий слабо отображал реальность. Все его тело превратилось в одну сплошную ноющую рану, раздробленные ребра, казалось, грозились проткнуть кожу и показаться наружу, заплывший глаз улавливал только вспышки света, а во рту застыл железный вкус крови. До этого Талий не знал, какого вкуса его кровь. Не знал, что она такого насыщенного красного цвета, словно сок дерева иму в период отцветания. А кулак Ригена без устали рассекал его тело под аккомпанемент из пронзительных воплей отца. Талий даже испугался, что он разобьет себе руки, пока вколачивался в разделяющие их железные прутья. Его же боль стала тупой и фоновой, словно Талий поселился в расселине между двумя мирами. Встрепенуться только заставило то, что Риген в какой-то момент принялся задирать его пыльные одежды.

И в этот самый момент пришла Коралина, объявив о своем присутствие через вой сирен и раздраженный рык Ригена. Пришла за ним. А иначе и быть не могло. Кажется, его тащили по полу, потому что идти сам Талий не смог бы даже под дулом парализатора. Исправно работало только его сердце, питаясь бесконечной надежной вновь утонуть в тепле карих и бесконечности синих глаз. Что-то кричал Ник. Сил удивляться не было, поэтому Талий только наклонил голову в сторону отца, вслушиваясь в звук его голоса — слова он различать почему-то не мог.