По замыслу Генриха церемония крещения его дочери должна была продемонстрировать единство и сплоченность, он лично позаботился о том, чтобы заставить сторонников Екатерины участвовать в ней наравне с Болейнами. Торжество состоялось в среду, 10 сентября в 4 часа пополудни в церкви францисканского монастыря в Гринвиче, в которой когда-то крестили самого Генриха. Поскольку по традиции королям не разрешалось присутствовать на крещении своих детей, а недавно родившим женщинам запрещалось входить в храм, пока они не пройдут обряд очищения, главным официальным лицом на церемонии был герцог Норфолк. Жан де Дентевиль присутствовал в качестве почетного гостя. Обряд крещения совершил новый епископ Лондона Джон Стоксли и дал новорожденной имя Елизавета в честь горячо любимой матери Генриха. Крестной матерью, хоть и против ее воли, была назначена Гертруда Блаунт, близкая подруга Екатерины37.
По окончании церемонии йомены королевской гвардии выстроились по обеим сторонам прохода и зажгли факелы. Яркое пламя послужило сигналом для герольда, который провозгласил: «Многомилостивый Господь, пошли благополучную жизнь и долголетие великой и могущественной принцессе Англии Елизавете!» Заиграли трубы, и Кранмер, назначенный крестным отцом, поднес принцессу к большому алтарю для конфирмации[97]. Затем ребенка отнесли в детскую, где для нее были приготовлены две колыбели: одна поменьше – на каждый день и «парадная» – для приема посетителей. К дверям комнаты, в которой лежала Анна, принесли преподнесенные ей дорогие подарки для составления описи. В завершение торжественного дня Генрих распорядился подать сладкое вино и засахаренные фрукты38.
Между тем, несмотря на протесты Генриха, в октябре состоялась встреча Франциска и папы. Новости, приходившие от кузена Анны, Фрэнсиса Брайана, которого Генрих отправил в Марсель вместе со Стивеном Гардинером, наказав им «ни в коем случае не являться к папе», только раздражали Генриха. С одинаковой серьезностью, перемежая в письме пространные жалобы на «отвратительное вино в городе» описаниями происходящего, Фрэнсис сообщал о том, как в начале встречи Франциск поцеловал ногу папы и пал перед ним ниц, после чего герцог Орлеанский сочетался браком с Екатериной Медичи, причем папа лично совершил обряд бракосочетания, однако никакого решения по делу о разводе Генриха так и не было принято. Прочитав это донесение, Генрих в гневе скомкал его и бросил на пол. Шагая взад-вперед по залу, он назвал Франциска предателем, негодяем и папским прихвостнем. Позже Генрих открыто осудил Франциска, а тот в ответ пожаловался на неблагодарность Генриха, не упустив при этом случая напомнить английскому монарху, что лишь благодаря вмешательству французской стороны в Риме Кранмер получил сан архиепископа Кентерберийского. Напрасно де Дентевиль пытался утихомирить Генриха, обращаясь за поддержкой к родственникам Анны. Его здоровье не выдержало такого напряжения, и он был вынужден вернуться во Францию39.
Единственное, чем Генрих остался доволен, были сообщения о комичной ситуации, произошедшей в ноябре, незадолго до отъезда папы из Марселя. Молодой Эдмунд Боннер, протеже Кромвеля, находившийся в Риме, а затем отправившийся вслед за папой во Францию, решил взять все в свои руки. Он проник в резиденцию папы, когда тот завтракал, и бесцеремонно обратился к главе католической церкви с речью, одновременно делая неуклюжие попытки извиниться за свою невежливость. Через час или два ему все-таки удалось вручить папе уведомление об апелляции, которую Генрих направил во Вселенский собор. Франциск, возмущенный оскорблением, нанесенным почетному гостю, приказал Боннера депортировать40.
После отъезда Климента Франциск начал искать способы восстановить отношения с Генрихом и направил в Лондон с особой миссией дипломата, к которому Анна всегда относилась с симпатией,– Жана дю Белле, который теперь был епископом Парижа. Он прибыл за неделю до Рождества, и Анна, не скрывая радости, приветствовала его поцелуем в щеку на французский манер. Твердая уверенность дю Белле в том, что в последний момент удастся предпринять все необходимые дипломатические шаги и наконец достичь примирения с папой, способствовала тому, что праздники прошли с «большим размахом». Королевская чета регулярно проводила ночи вместе, и Анна рассчитывала на то, что в скором времени снова забеременеет. Генрих получит сына, и тюдоровская династия будет в безопасности. Несмотря на то что в прошлом ей нередко приходилось отступать от задуманного, сейчас она была уверена в благополучном исходе41.
22. Анна – королева
Еще в те времена, когда Генрих забрасывал Анну любовными письмами, она, отвечая ему требованием взять ее в жены, уже представляла себе, как в новой роли будет ломать привычные стереотипы. В отличие от Екатерины она не собиралась спокойно сидеть в уединении своих покоев, занимаясь шитьем рубашек для мужа. Еще в декабре 1530 года она наняла для этого специального человека1. Анна не была готова становиться отшельницей, появляясь публично лишь на торжественных мероприятиях, и не желала играть второстепенную роль женщины, чей удел – быть в тени величия своего мужа. Ведь это она при поддержке своей семьи свергла могущественного Уолси, это ей удалось сподвигнуть Генриха на разрыв отношений с папой. Сейчас она хотела, чтобы всем стало ясно, как она не похожа на своих предшественниц, чтобы ее имя ассоциировалось с новыми веяниями, чтобы никто не сомневался, что она обладает собственной властью. Страстно увлеченная новыми идеями в области религии, образования и благотворительности[98], она решила изменить Англию.
Испытывая пристрастие ко всему французскому, Анна задумала кардинально изменить придворный протокол. В отличие от Екатерины, которая не допускала в свой ближний круг мужчин, за исключением должностных лиц у нее на службе и родственников, Анна легко относилась к тому, чтобы в ее окружении находились представители обоих полов. Правда, такое общение нередко становилось поводом для обвинений в недостойном поведении. Анне приходилось строго следить за тем, чтобы ее придворные поменьше сплетничали и флиртовали2.
Установить имена большинства женщин из окружения Анны нетрудно. Хотя не сохранилось ни одного официального реестра, есть рукописный оригинал списка подарков к новому 1534 году, в котором не только перечислены подарки с указанием их ценности и имена дарителей, но и обозначены связи между дарителями и получателями. Формат записей позволяет частично разобраться в том, кто из дам состоял на службе у Анны и в каком качестве – придворной дамы или фрейлины, с жалованьем или без,– а кто время от времени появлялся при дворе, поскольку их титул предписывал посещение официальных мероприятий3.
После медового месяца в графстве Суррей Генрих перевел свою племянницу, восемнадцатилетнюю леди Маргарет Дуглас, состоявшую при дворе принцессы Марии, на службу к Анне. Девушка была дочерью его сестры Маргариты от второго брака с Арчибальдом Дугласом, графом Ангусом, за которого Маргарита Тюдор вышла после гибели своего первого супруга, короля Шотландии Якова IV, в битве при Флоддене4. Как узнал Франциск в марте 1534 года, король относился к племяннице как к родной дочери: «Он ценит ее чрезвычайно высоко и доверяет заботам королевы, своей супруги»5. Маргарет обожала красивую одежду и обувь, званые вечера, и Генрих дарил ей самые дорогие наряды и неимоверное количество обуви, перчаток и чулок. Анна, по-видимому, тоже благоволила ей, если судить по ее подаркам, в числе которых была шелковая «бахрома с венецианской позолотой для украшения седла», «полдюжины круглых кнопок из шелковой и золотой нити» тоже для седла и «две круглые декоративные застежки из шелка и золота для поводьев». Вполне возможно, что они вместе выезжали верхом, поскольку примерно в это время Анна сделала похожий заказ для себя6.