Будущее Анны так или иначе связывали с успехом в высшем свете и замужеством в лучших традициях Болейнов, а значит, ей следовало получить соответствующее воспитание при дворе. Такая возможность представилась весной 1512 года, когда Генрих – весьма неожиданно – отправил ее отца ко двору Маргариты Австрийской в Мехелен с ответственным поручением – заручиться поддержкой императора Максимилиана накануне готовящегося англо-испанского вторжения в Аквитанию. Болейн, благодаря блестящему владению французским языком и завидным познаниям в классической литературе и придворных тонкостях, как нельзя лучше подходил на роль дипломата. Для Генриха успех этой миссии был крайне важен, а для Болейнов, в особенности для Анны, имел судьбоносное значение.

Томас Болейн прибыл в Мехелен на третьей неделе мая 1512 года¹. Это был процветающий портовый город на реке Диль, хорошо защищенный рядами рвов и крепостных стен. Дворец Маргариты еще только строился и включал в себя старые и новые здания, составлявшие единый комплекс, именуемый также Савойским двором. К этому времени завершилось строительство части дворца в стиле поздней готики с ромбовидной кирпичной кладкой, крестообразными окнами, башенками и ступенчатыми слуховыми окнами. Уже были начаты работы по строительству библиотеки Маргариты, но к возведению северной части дворца в стиле ренессанс приступили лишь в 1520-х годах². Император Максимилиан, приезжая в Нидерланды, обычно останавливался в более просторном и роскошном дворце Куденберг в Брюсселе, примерно в четырнадцати милях от Мехелена. Большие залы, фонтаны, лабиринт и кунсткамера более отвечали его представлениям об императорской резиденции.

Примерно 28 мая Болейн вместе с сэром Ричардом Уингфилдом, уже имевшим опыт в дипломатических отношениях с Нидерландами, отправились верхом на встречу с Максимилианом, которая должна была состояться тайно. После полагающегося обмена любезностями Максимилиан заговорил о Священной лиге, правда, весьма уклончиво, пообещав вернуться к разговору на следующий день. Вместо этого, как и опасался Генрих, он дал аудиенцию представителям французской стороны и удалился в свои покои³. В отсутствие отца переговоры вела Маргарита. В середине июня Болейн поспешил домой за дальнейшими инструкциями, однако к 26 июня вернулся в Брюссель, куда на время переехал двор Маргариты. На следующий день его вызвали во дворец: он присутствовал на вечерней службе в часовне, а затем наблюдал, как принц Карл Гентский упражняется в стрельбе из большого лука. «Он обращается с луком довольно умело»,– поспешил доложить Болейн Генриху, живо интересовавшемуся всем, что касалось молодого принца, с которым он надеялся в скором времени породниться⁴.

Генрих продержал Болейна и Уингфилда в Мехелене большую часть года. Их дипломатическая миссия завершилась 5 апреля 1513 года. По ее итогам Генрих принял решение вторгнуться в Северную Францию, а Максимилиан дал согласие объединить силы с англичанами, подписав договор о вступлении во вторую Священную лигу под эгидой нового папы Льва X⁵. Через несколько дней после ратификации договора Болейн отправился в Кале. 11 мая он был замечен в порту Кале. К середине месяца он вернулся в Лондон, но вскоре отправился в Хивер, чтобы набрать сотню солдат в авангард Генриха. Во второй половине июня он вместе с отрядом сел на корабль до Кале⁶.

Во время своего пребывания при дворе Маргариты Австрийской Томас Болейн быстро установил с ней непринужденные и доверительные отношения. По его мнению, она была эффектной, уверенной в себе женщиной, которая умело распоряжалась своей судьбой. Она дважды была замужем, в обоих случаях это были браки, продиктованные политическим расчетом, дважды овдовела и, став вдовой во второй раз в двадцать четыре года, с достоинством приняла и несла статус одинокой женщины, а белый вдовий чепец, или койф[35], стал символом ее независимого положения, как и девиз, который она выбрала для себя: «Превратности и милости судьбы закаляют женщину» (лат. Fortune Infortune Fort Une). Второй девиз она позаимствовала у герцогов Бургундских: «Пускай ропщут – да здравствует Бургундия!» (фр. Groigne qui groigne et vive Burgoigne)⁷. Она умела расположить к себе иностранных дипломатов, нередко с помощью лукавого взгляда и улыбки. Маргарите определенно нравился Болейн, которого она ценила за проницательность и деловую хватку в переговорах. Когда она предложила ему пари, заявив, что письма Максимилиана о передаче ей полномочий для заключения договора прибудут в течение десяти дней, он быстро принял его, сказав, когда они скрепили спор рукопожатием, что охотно готов ей проиграть. В случае проигрыша Маргарита обещала подарить ему испанского ратного коня. В случае выигрыша ей причитался маленький пони⁸. Она проиграла, и тогда отец Анны набрался смелости и попросил ее об особой милости – взять его дочь на воспитание в качестве одной из фрейлин, на что Маргарита охотно согласилась.

Скорее всего, Анна покинула Хивер и отправилась в Мехелен летом 1513 года. Возможно, на фламандском судне ее сопровождал Клод Бутон, сеньор де Корберон, придворный шталмейстер Маргариты, но во время путешествия за ней наверняка присматривал кто-то из слуг Болейнов, а Бутон лишь представил ее Маргарите. В недатированном письме Маргариты к Болейну, написанном по-французски, которое последний раз видели в архивах Лилля в 1839 году (письмо было частично перепечатано, а оригинал впоследствии утерян), фигурирует имя Бутон. Маргарита пишет: «Ваше письмо мне передал шталмейстер Бутон, который представил мне вашу дочь».

Я очень рада ей и надеюсь, что она встретит здесь такой прием, которым Вы будете довольны. Позаботьтесь о том, чтобы до Вашего приезда между Вами и мной не было иного посредника, кроме нее; я нахожу ее невероятно умной и воспитанной для своего юного возраста и считаю, что я больше обязана Вам за то, что Вы прислали ее, чем Вы можете быть обязаны мне за то, что я приняла ее у себя⁹.

С самого начала Анна выделялась на общем фоне.

Едва ли можно было найти место лучше для изучения французского языка и придворного этикета. Ученичество в Мехелене позволило Анне овладеть этими навыками, ведь у нее была возможность собственными глазами наблюдать за выдающейся женщиной, которая отличалась гибким умом политика и успешно справлялась с обязанностями штатгальтера Нидерландов. Анна смогла в совершенстве освоить французский, поскольку именно на нем в основном общались при дворе Маргариты, а также сумела разобраться с правилами этикета, научилась жить по этим правилам и усвоила, как подобает разговаривать с королевскими особами. Здесь она узнала, как следует одеваться, поскольку Мехелен был центром европейской моды. Именно здесь она начала учиться играть на лютне и вирджинале[36]. Она также обучалась придворным танцам, в особенности тем, которые были популярны на костюмированных балах и маскарадах¹⁰.

Сама Маргарита провела при французском дворе десять самых ярких и незабываемых лет жизни. В возрасте трех лет она была помолвлена с будущим королем Франции Карлом VIII, а когда ей исполнилось одиннадцать и она еще училась в Нидерландах, он вероломно нарушил брачный договор. Затем ее выдали замуж сначала за инфанта Хуана Арагонского, а затем за Филиберта II, герцога Савойского. Хотя, как и Генрих, она была враждебно настроена по отношению к Франции, именно во Франции в юные годы она научилась красиво одеваться, правильно себя вести, рисовать карандашом и красками, писать стихи, танцевать, петь и играть на лютне¹¹.

Щедрая покровительница искусств, она собрала богатейшую коллекцию, куда вошли картины, гобелены, предметы декоративно-прикладного искусства и предметы религиозного культа, изделия из венецианского стекла, ценные книги, рукописи и одно из самых ранних собраний этнографических артефактов Нового Света. Коллекция насчитывала 100 гобеленов, более 50 скульптур и около 200 живописных полотен, среди которых были шедевры Яна ван Эйка, Рогира ван дер Вейдена, Ганса Мемлинга, Яна Госсарта и Иеронима Босха. Знаменитый художник из Нюрнберга Альбрехт Дюрер, которого она удостоила личной экскурсии во время его визита в 1520–1521 годах, был глубоко потрясен увиденным. Он надеялся получить особо ценный альбом рисунков итальянских художников из ее коллекции и был крайне расстроен, когда его ожидания не оправдались. Она заказывала мотеты[37] для своей часовни у самого Жоскена Депре, чье имя было известно всей Европе. В ее библиотеке хранились книги из Италии, Испании, Франции, Савойи, Германии и Фландрии; в общей сложности насчитывалось 380 томов в переплетах, причем из них только 12 печатных изданий, остальные – рукописные, многие были богато иллюстрированы. Рыцарские романы и беллетристика были представлены в 50 книгах, остальное – сборники песен, различные руководства по танцам, охоте и военному искусству, философские сочинения и книги греческих и римских авторов. Примерно четверть коллекции составляли книги духовного содержания: около 30 иллюстрированных часословов, чинопоследования богослужений, включавшие тексты Священного Писания, псалмы и молитвы, предназначенные для разного времени суток. Многие книги были в бархатных переплетах с золотыми застежками. Несколько таких книг хранилось в спальне Маргариты, где их даже разрешалось читать фрейлинам¹².