Следует подробнее остановиться на строчке из письма Анны: «Вы говорите, что королева (la reine) соблаговолит беседовать со мной». Принято считать, что здесь говорится о планах Болейна устроить дочь по ее возвращении в Англию при дворе Екатерины Арагонской, где фрейлиной была ее мать. Однако это может относиться и к Маргарите, чей титул штатгальтера Нидерландов приравнивался к королевскому, хотя, строго говоря, официально она была эрцгерцогиней. Самое примечательное в этом письме – дата. Почти нет сомнений в том, что Анна написала его во время пребывания в Тервюрене в 1513 году, откуда Маргарита со своими придворными дамами отправилась в Лилль на встречу с Максимилианом и Генрихом после падения Теруана²⁴.

Позднее, в ходе торжеств, посвященных капитуляции Турне, на которых несомненно присутствовала и Маргарита с фрейлинами, Анна едва ли могла пропустить слухи о произошедшей там скандальной истории. Чарльз Брэндон, слишком увлекшись куртуазными играми, к тому же поощряемый Генрихом, скомпрометировал Маргариту. Она была настолько смущена и оскорблена его несдержанным поведением, что выразила свое негодование в письменной форме. В XIX веке архивисты перепутали страницы этого обличительного документа, причем некоторые страницы пропали, однако уцелевшие фрагменты откровенного признания говорят о том, что Брэндон перешел черту: сначала он посмел дотронуться до Маргариты, а потом, когда она попросила его остановиться:

он встал передо мной на колени и, продолжая говорить, как бы играючи, снял с моего пальца кольцо и надел на свой, и показал его мне, я обратила это в шутку и сказала ему, что он вор… Я много раз просила его вернуть мне кольцо, поскольку оно было слишком известно. Но он плохо меня понял²⁵.

В куртуазных ритуалах обмен украшениями, незначительными сувенирами или «знаками любви» (англ. tokens) имел большое символическое значение²⁶. Такой подарок подразумевал, что дама отдает свое сердце возлюбленному. Маргарита сильно рассердилась, когда Брэндон якобы не понял ее просьб вернуть кольцо, ведь он мог достаточно сносно общаться на французском, когда ему это было нужно. Кольцо оставалось у него до следующего дня, пока она не обратилась за помощью к Генриху, необдуманно предложив обменять кольцо на браслет, который она всегда носила. Однако браслет был не менее компрометирующим подарком: Брэндон не преминул бы похвалиться тем, что ему обещано право обладания. Хуже всего было то, что после этого Генрих проявил неуместное любопытство, поинтересовавшись, не говорит ли их обмен знаками любви о намерении Маргариты разделить с Брэндоном постель²⁷.

Похоже, ни Генриху, ни Брэндону не доводилось ранее общаться с женщиной, которая сама контролировала свою жизнь: они были сбиты с толку ее общительностью, решив, что за этим стоит сексуальный подтекст, а не просто светское кокетство. Генрих отнюдь не собирался наказывать Брэндона, напротив, по возвращении в Англию Брэндону был пожалован титул герцога Саффолка – король удостоил своего друга самого высокого дворянского звания. В этот же день тесть Томаса Болейна, Томас Говард, за победу при Флоддене получил титул 2-го герцога Норфолка, а одному из его восьми сыновей, еще одному Томасу, достался отцовский титул графа Суррея – это неслучайное совпадение должно было подготовить почву для брака Брэндона и Маргариты. Эффектное возвышение Брэндона дало повод придворным и жителям Лондона заключать денежные пари по поводу предполагаемой даты свадьбы. Во время праздничного турнира 1514 года, организованного в честь Майского дня, Генрих и новоиспеченный герцог принимали вызов от всех желавших сразиться, при этом Брэндон поднимал копье в честь «дамы сердца, Маргариты Австрийской» и был одет в ее цвета. Эта самонадеянность еще сильнее разозлила Маргариту, и она потребовала от Генриха покончить с глупыми слухами. Раздосадованный король нехотя подчинился²⁸.

Внезапно наступившее охлаждение в англо-габсбургских отношениях положило преждевременный конец пребыванию Анны при дворе Маргариты Австрийской. Когда Максимилиан без предупреждения расторг помолвку принца Карла и Марии, младшей сестры Генриха, обесценив таким образом главное дипломатическое достижение Генриха VII, англичане обвинили Максимилиана в предательстве. К этому времени приготовления Марии к свадьбе шли полным ходом. Был заказан гардероб невесты, назначена свита, отданы распоряжения об организации турниров, которые должны были состояться в Кале в честь церемонии бракосочетания²⁹. 6 июля 1514 года Маргарита предупредила Максимилиана о том, что, если свадьба не состоится, Генрих может переметнуться на сторону Франции³⁰.

Ее предостережение оказалось небеспочвенным. Не прошло и месяца, как Мария отвергла Карла. А всего неделю спустя страдающий подагрой, беззубый, но при этом знающий толк в любви, равно как и в изящных искусствах, король Франции Людовик XII, которому на тот момент было 52 года, а это значит, что он был старше Марии почти в три раза, потерпел поражение в Италии и попросил руки Марии, предложив в качестве приданого миллион крон. Она должна была стать его третьей женой. Прошло уже полгода с тех пор, как он овдовел после смерти второй жены – неукротимой Анны, герцогини Бретонской. Первый брак с Жанной де Валуа был аннулирован после того, как он добился ее согласия уйти в монастырь.

На фоне угрозы войны, которую мог развязать Фердинанд II, папе Льву Х был необходим мир между Францией и Англией, поэтому 7 августа Генрих подписал брачный договор, а уже 11 августа были оглашены его условия. Мария, выходя замуж за Людовика, становилась первой английской принцессой на троне Франции. На следующий день на ложе рядом с раздетой Марией возлег Людовик Орлеанский, герцог де Лонгвиль, доверенное лицо короля Франции; он был в колете, однако одна нога «была обнажена от середины бедра вниз», и ею он дотронулся до ее ноги – этот символический жест означал ее согласие на супружескую жизнь с королем³¹. Впрочем, все это не ослабило враждебный настрой Генриха по отношению к Франции. Всего лишь год назад он, следуя примеру Генриха V, завоевал Теруан и Турне. Сейчас он заключил мир так же, как когда-то поступил его герой, подписав брачный договор, который прочно связывал его династию с французской короной³².

14 августа, находясь в свите Генриха в Гринвиче, отец Анны пишет письмо Маргарите Австрийской. Обращаясь к ней «многоуважаемая и досточтимая дама» (фр. très chère et très redoubtée dame), он выражает надежду на то, что она с радостью воспримет известие о желании сестры Генриха, «мадам Марии, королевы-консорта Франции» иметь при себе его дочь, юную Булен (фр. la petite boulain), и он смиренно просит «досточтимую даму» дать разрешение Анне вернуться в сопровождении «его людей» (фр. avec mes gens), которых он за ней послал. Это письмо Болейна никто не видел с 1895 года, когда оно было продано на аукционе Sotheby’s в Лондоне, однако судя по расшифровке, сделанной и опубликованной еще в то время, он был обескуражен и потрясен неожиданным поворотом событий, о чем свидетельствует несколько неуклюжий язык письма, что было несвойственно Томасу Болейну, прекрасно владевшему французским. Похоже, одна только «досточтимая дама» была способна спасти его от гнева Генриха, который требовал, чтобы пожелания его сестры были удовлетворены. «Этому требованию я не мог не подчиниться и не мог придумать, как отказать,– сетует он,– и только такую многоуважаемую и досточтимую даму, как вы, смею просить, в случае если ей будет угодно, отпустить мою дочь и позволить ей вернуться»³³.

Нетрудно догадаться, почему сестра Генриха пожелала видеть Анну в своей свите. Поскольку Мария брала уроки у Джона Полсгрейва, одного из самых авторитетных учителей в Англии, а ее наставницей была француженка Джейн Попинкур, то она умела неплохо читать по-французски, однако устной речью владела недостаточно свободно³⁴.