На первой неделе сентября Генрих и Анна шесть дней гостили у сэра Джона Сеймура и его супруги в поместье Вулфхолл в Уилтшире под пристальным наблюдением Кромвеля, который присоединился к королевской чете в Уинчкомбе 23 июля и в течение двух месяцев неотступно следовал за ними¹⁰. Как известно, дочь Сеймуров, Джейн, была одной из фрейлин Анны. Мы не знаем, проводила ли она это лето дома, но скорее всего, что так. Генрих, который раньше не обращал на нее никакого внимания, в скором времени начал мечтательно поглядывать в ее сторону¹¹.

В Уинчестере Анна присутствовала на церемонии посвящения в епископский сан Эдварда Фокса, который стал епископом Херефорда, и Хью Латимера, ставшего епископом Вустера. Они получили атрибуты епископской власти – посох и митру – в тот же день, когда протеже Кромвеля, Джон Хилси, занял место казненного Джона Фишера¹². Находясь в городе, Анна попыталась восстановить контакты с Маргаритой Ангулемской через Антуана де Кастельно, которого она попросила передать ей следующее послание: «Мое самое большое желание помимо желания иметь сына – чтобы Бог ниспослал мне милость вновь увидеться с Вами»¹³.

Тем временем Франциск отправил Жана де Дентевиля с особой миссией в Лондон, где указ папы Павла вызвал большое волнение. Итальянские купцы покинули город, и лондонцы опасались, что это отразится на их доходах, полагая, что Карл намерен ввести очередное эмбарго на английские товары как раз в то время, когда англо-фламандская торговля процветала. Де Дентевиль должен был сообщить Генриху, что Франциск был бы рад поддержать его, но только при одном условии: если возникнет совместная необходимость выступить против Карла или если Франциск решит возобновить притязания на герцогство Миланское, Англия возьмет на себя как минимум треть расходов. Во время аудиенции, устроенной близ Уинчестера, Генрих внимательно выслушал де Дентевиля, однако не спешил с ответом и предложил продолжить переговоры уже во Франции, куда он обещал прислать одного из своих советников¹⁴.

Накануне возвращения во Францию де Дентевиль попросил разрешения навестить дочерей Генриха, и его просьба была удовлетворена. Его сопроводили в Элтемский дворец, где находилась резиденция принцесс, однако там ему было позволено увидеть только Елизавету. По свидетельству Шапюи, Мария хотела увидеться с послом, но леди Шелтон, получив указания от Анны, заперла ее в комнатах и приказала наглухо закрыть окна. По версии де Дентевиля, один из сопровождавших его придворных Генриха намекнул ему о секретном поручении от Анны «шпионить за послом», поэтому встречаться с Марией было бессмысленно¹⁵.

Доверенным лицом, которого Генрих отправил во Францию в качестве постоянного посла, был Стивен Гардинер. В последнее время Анна относилась к нему с нескрываемой неприязнью. Ему было поручено добиться максимально выгодных условий для Англии в новом антигабсбургском союзе. Не отказываясь полностью от финансирования амбициозных притязаний Франциска, он должен был дать понять, что вклад Генриха в военные кампании Франции будет минимальным¹⁶.

Едва Гардинер отыскал Франциска, как из Италии пришла новость о том, что 1 ноября скончался герцог Милана, Франческо Сфорца. Жан дю Белле, в это время по-прежнему томившийся от безделья в Риме, предсказал, что смерть Сфорцы «обострит проблемы всего христианского мира, а не только Италии»¹⁷. В 1534 году император Карл выдал замуж за герцога Миланского свою двенадцатилетнюю племянницу Кристину, принцессу Датскую. (Она была дочерью короля Дании Кристиана II и сестры Карла Изабеллы, которую Анна помнила по годам ученичества в Мехелене.) Поскольку невеста в силу возраста пока не могла иметь детей, свои права на герцогство Миланское заявил Карл. Франциск был полон решимости помешать ему.

Генрих отправил во Францию кузена Анны Фрэнсиса Брайана с поручением предоставить ему обновленную информацию и добиться аудиенции у Маргариты Ангулемской. В условиях нарастающей угрозы войны Брайан должен был испросить ее совета о том, как лучше возобновить действие Договора о взаимопомощи. Кроме того, ему предстояло разрешить ряд торговых споров, связанных с задержанием английских грузовых судов в порту Бордо,– вызванные этим конфликты уже омрачали англо-французские отношения¹⁸.

Кромвель был настроен иметь полный контроль над информацией и поэтому дал Брайану особое указание: отправлять все донесения о переговорах с Маргаритой, которая в это время находилась неподалеку от местечка под названием Сёр в Бургундии, исключительно ему и Генриху, ставить в известность Анну отныне не следовало. Если послание Анны к Маргарите, переданное через де Кастельно, означало ее стремление возобновить независимую дипломатию, то Кромвель пресек эти попытки на корню. Более того, именно Кромвель, а не Анна определил для Брайана основные цели миссии, хотя, конечно, прежде всего английскому послу следовало склонить Маргариту на свою сторону¹⁹.

Так началась борьба за власть, которую Анна и ее брат затеяли против Кромвеля. В 1534 году Анна назначила Кромвеля главным управляющим и распорядителем пожалованных ей земельных владений, однако это скорее была синекура, приятное вознаграждение, нежели реальная должность. До определенного времени конфликт между ними носил эпизодический характер и начался с того, что через неделю после коронации Анна запретила брак любимого племянника Кромвеля, Ричарда Уильямса, с овдовевшей снохой сэра Уильяма Куртене из Паудерема, который уклонился от присутствия на коронации Анны и тем самым задел ее самолюбие. Из этой стычки Анна вышла победителем²⁰. Через некоторое время Анна отказалась принять на работу жену Стивена Вогана, любимого слуги Кромвеля, на место своей мастерицы по шелку Джейн Уилкинсон, хотя женщина представила отличные образцы своих работ²¹.

Первый конфликт Джорджа с Кромвелем произошел в ноябре 1534 года, когда Кромвель ограничил его полномочия на посту лорда – смотрителя Пяти портов и констебля Дуврской крепости. Когда Джордж отдал приказы мэру города Рай, Кромвель отменил их, не уведомив об этом самого Джорджа, и тот узнал о случившемся через третьих лиц. Как следует из письма Джорджа, в котором, несмотря на вежливый тон, сквозит боль и огорчение, Кромвель поощрял жалобы против него, о чем говорило его вмешательство в другое дело, о котором Джордж «ранее даже не слышал». Джордж полагал, что, как только все обстоятельства будут расследованы, Кромвель поймет, что он действовал «по справедливости и закону» и «здесь не к чему придраться»²².

Разлад между Анной и Кромвелем усилился, когда папа Павел начал подкреплять свои санкционные решения убедительными действиями. Тревожным сигналом стала встреча сестер Карла – Элеоноры, супруги Франциска, и Марии Венгерской, нового штатгальтера Нидерландов, – на фламандской границе с целью тайных переговоров, которые прошли в присутствии адмирала Шабо. В результате Франциск, не отказываясь от своих позиций, согласился содействовать папе в продвижении его решений при условии, что Карл поступит так же.

Шапюи был в курсе такого поворота событий и поспешил посвятить в это Кромвеля, установив с ним еще более доверительные отношения. Они сошлись на том, что единственным препятствием на пути сближения с Габсбургами была Анна, а это сближение, по мнению Кромвеля, давало возможность действовать в обход санкций Рима и гарантировало свободу торговли для английских купцов на самых важных рынках. Кроме того, Кромвель полагал, что это сближение не противоречит истинным принципам и убеждениям Генриха, который в глубине души по-прежнему сомневался в правильности своего решения разорвать отношения с папой римским. 13 декабря Карл, находясь в Неаполе, написал секретное письмо Кромвелю, в котором поблагодарил его за поддержку и предложил «вознаградить его за помощь, которая может потребоваться и в дальнейшем, чтобы у него не создалось впечатления, что его старания пропали зря». Можно не сомневаться в том, что этим письмом Кромвель с Генрихом не поделился²³.