— Дорогая тёща, рад вас слышать… — восторженно начал я, но меня перебили.

— Лаовай, не нужно всего этого, у меня нет настроения. Что ты такого сказал моему мужу? Он выбежал из нашей спальни вне себя от ярости.

— Ничего такого, мама, — я решил больше не дурачиться. — Сделал деловое предложение патриарху, но он его не оценил.

— Предложение… — задумчиво повторила моя собеседница. — Хотелось бы услышать. Говори.

— Сейчас, — я прибавил скорость полёта, спешно приземляясь на вертолётную площадку, расположенную на крыше моего родового поместья.

Тут же появился десяток адептов, но увидев меня, поприветствовали и тут же испарились. Усевшись на помост площадки, продолжил занимательную беседу. Пришлось пересказать дословно наш разговор со стариком, попутно отвечая на короткие, но ёмкие вопросы Эхуан.

— Теперь мне всё ясно, — на ломаном русском выдала тёща, после чего звонок был завершён ею в одностороннем порядке.

Смартфон отправился во внутренний карман боевой робы адептов чистоты, а у меня возникло горькое послевкусие от общения.

Всё шло не по плану, и крайне скверно. Из-за упёртости азиатского папаши, цена возможной победы увеличилась многократно, а это мне совсем не подходило.

«Неужели я просчитался? Ска! Вероятно, старого лиса Фа ещё не сильно взяли за шары. Я поспешил и стоило немного выждать до момента, когда их примутся проворачивать против часовой стрелки. Тогда бы он стал более сговорчивым…».

Состоявшийся «раунд» был явно не за мной. Вместо того, чтобы следовать идеально составленному плану, придётся пользоваться запасным вариантом. Насколько он будет хорошим? Покажет время, а сейчас первостепенной задачей является Петроград и его благородные. Пора роду Герас заявить о себе и показать, чего он стоит.

Пекин. Район Дунчэнь. Главный храм культа Игуаньдао.

Утро…

— Нам следует поспешить в аэропорт. Ты приготовил подарок? — спросила Эхуан, едва заметно шевеля губами, после прощального поклона перед старейшинами и семёркой мастеров боевого крыла культа.

— Патриарх, в ваше отсутствие мы позаботимся о дисциплине, — Лэй Шен сделал шаг вперёд, смыкая руки в приветственном жесте, и бодро поклонился. — Езжайте с чистым сердцем, преподобный Фа. Желаем хорошо отпраздновать рождение внука.

— Уж конечно… — едва слышно буркнул действующий патриарх, величаво изобразив формальный поклон, и вернулся к вопросу жены: — А нужно было?

— Байву*… — устало выдала Эхуан, окрестив своего мужа дураком, тяжело вздохнула и сокрушённо покачала головой. — Не беспокойся, я уже сама обо всём позаботилась. Внимательней нужно быть, тупица.

— Тише ты! Придержи свой язык на публике, могут услышать, — гневно прошептал Фа, сверкнув бусинами раскосых глаз, но тут же смягчился. — Да, с этими всеми событиями моя голова совсем другим…

Оправдание застряло в горле патриарха, когда на мощёную камнем дорожку выхода во внешний двор храма, где ждал кортеж, вдруг что-то рухнуло. От места падения в разные стороны разлетелись золотистые бумажные прямоугольники. Изящная вязь иероглифов гласила о приёме в «клановой цитадели семьи Герас».

Через мгновение поднялся гул, когда до стоящих по обе стороны воинов культа дошло, что, а вернее — «кто», упал на площадь внутреннего двора.

«Мастер Янвон… Это мастер Янвон…» — покатились шепотки по обеим сторонам двора, где построилось высшее духовенство, сановники, первые ученики и мастера пагод, провожающие патриарха в поездку.

Лэй Шен, пренебрегая правилами, и ещё пара мастеров оказались рядом со своим коллегой. Их лица исказила гримаса растерянности и ужаса. Помимо того, что мастер копья был сильно избит, у бедолаги отсутствовали кисти рук и ступни. Расшитая золотой нитью голубая лента, свидетельствующая о положении в секте, была небрежно сорвана с растрёпанного ханьфу, и теперь опоясывала пустые глазницы, пропитавшись кровью. Реликтового копья и эмблемы наставника при мастере Ши не было, что являлось ещё более тревожным моментом, чем все увечья. В сложившейся ситуации смерть для утратившего знак отличия и реликтовое оружие мастера была предпочтительней жизни.

— Что с тобой случилось, друг? Где твоё оружие и ученики? — склонившись к уху мастера Ши, прошепал наставник пагоды «Духовного меча». — Эмблемы пагоды тоже нет… На тебя напали?

— Я виноват… Виноват! Я больше не буду! Я виноват! — будто заученную мантру, выкрикивал слабым голосом наставник Янвон, дрожа всем телом в мелком ознобе. — Прекрати… Прекрати, умоляю! Я не должен был… Я сожалею!

Неожиданно мастер пагоды «Духовного меча» выхватил своё оружие и стремительно рассёк воздух рядом с Ши Янвоном. Стоявшие за несколько десятков метров на линии атаки ученики попадали с ног, получив лёгкие ушибы и царапины.

В месте удара начала собираться золотистая дымка, образуя силуэт высокого мужчины.

— Этот мусор позволил себе хамское обращение в адрес четвёртой принцессы Мэйли семьи Тяньжань, ныне княгини рода Герас, — послышался набирающий громкость жёсткий голос, чеканящий каждое слово чужой речи. — В адрес её сына, наречённого Джианом, а также действующего патриарха культа Игуаньдао, преподобного Фа рода Тяньжань.

— Демон! Злой дух! Это война… — посыпались шепотки среди боевого крыла храма, на что золотистая фигура, проигнорировавшая второй удар мастера меча Лэй Шена, рассмеялась.

— Война? Отнюдь, — обозначившиеся черты лица искривились в усмешке, а усиливающийся с каждым словом голос эхом разнёсся по храмовой площади. — Я Станислав Мышкин, ныне Айзек Герас, полноправный член культа Игуаньдао, не имеющий наставника, прошедший воинское испытание на территории Российской Империи. Соответствующая эмблема, полученная из рук патриарха Фа, а также легендарный меч Гоудзянь у меня имеются. За подготовку убийства моего сына Мастер Ши семьи Янвон был вызван мной на поединок, который проиграл. Учитывая его статус наставника и совершённый проступок, мною будут приняты меры, соответствующие воинскому уставу Игуаньдао. В недалёком будущем я прибуду лично и сломаю вывеску пагоды «Духовного копья» его же оружием, а также сожгу на этой площади знамя семьи Янвон, что хранится в тренировочном зале. Предупреждаю заранее: если кто-то, сомневающийся в моей силе, по злому умыслу или незнанию будет в этом препятствовать, то понесёт наказание, как предписывают правила устава культа. Если до моего визита будет избран новый наставник пагоды «Духовного копья», то его положение будет незамедлительно оспорено. Я всё сказал. Храни вас Небо и защити Земля.

День званого вечера в родовом поместье Герас. За пять часов до приёма.

— Где Айзи? — Зоя нервно глотнула воздух, окидывая взглядом малую гостиную, и тихо присвистнула. — Выдрина плотина! Да тут все коряги течением принесло!

— Угомонись, Булка, — шикнула Лисицына и довольно прищурилась, услышав демонстративное Зоино сопение.

Прозвище давно не было сюрпризом для Ермоловой, которая в свою очередь именовала Жанну «Рыжулей», а та стала называть Зою «Булкой», намекая на блондинистый цвет волос, смахивающий на белую мучную сдобу. Впрочем, сама Ермолова подозревала и иную подоплёку. Будто её подруга недвусмысленно намекает на то, что «кто-то» стал «пышным» в ненужных местах.

— Ты ещё… — начавшая говорить Жанна замолчала, вглядываясь в вошедшую в зал блондинку. — Оуу! Неожиданно…

— А кто эта выдра? — поинтересовалась Зоя, но через мгновение крепко выругалась, подлетев к девушке. — Аврора Сановна, не пр ь изнала. Схуднули… Эээ? Стоп! А шр ья мы где? — Княжна Ермолова замолчала, вглядываясь в лицо визитёрши, ещё раз ругнувшись. — Тьфу! Мальвина!?! Да я чуть от испуга… Ты вылитая стар ь шая Невская с гривой. — Взгляд Зои опустился на грудь. — Только шр ья мов на лице нет и бампер подкачал. Гы-хы…

— Не нужно так бурно реагировать, — степенно произнесла Мальвина, занимая свободное место за столом.