— С меня… — зашипел старик, сверкая из раскосых щёлок яростным взглядом, но Эхуанг пихнула его локотком.

— Мы поговорим, хотя от этого всё равно ничего не изменится, — голос моей духовной тёщи, как обычно, был твёрд, но в нём прослеживалась некая досада. — После той пощёчины от тебя, все договорённости с этой змеёй Кандэ рассыпались по ветру. Он перейдёт к действиям.

— Это мы ещё посмотрим. Сейчас быстренько улажу свои дела и присоединюсь к вам.

*зять — здесь употребимо в контексте «близкий друг»

Я терпеливо слушал повествование о последних трёх столетиях бытности культа Игуаньдао. И внимать оному было бы совсем тоскливо, не приправь папаша Фа свой монолог малоизвестными подробностями «внутренней кухни» храма. В некоторых местах даже мастер Ядонг Сон смешно округлял от удивления свои раскосые глаза. В конце концов рассказ патриарха подошёл к кульминационному моменту.

— Первые предпосылки грядущего внутреннего кризиса культа начали проявляться ещё cто лет назад. Задолго до того, как я стал патриархом. — Папаша сделал глоток рисового вина, неспешно затягиваясь трубкой с опиумной смесью и выпуская изо рта сладковатые клубы дыма. — Как ты думаешь, Айзек, что является основным источником доходов культа? На какие средства он существует?

— За счёт пожертвований прихожан, — озвучил я вполне очевидный факт.

— Нет. — Старик Фа потряс курительной трубкой.

— Платные церемонии, талисманы там различные, — я слегка пожал плечами. — Ну, кроличья лапка заговорённая, мешочек с травой душистой…

— Смешно… Не утруждайся, даже не рядом, — патриарх разочарованно покачал головой и тяжело вздохнул. — Всё, что ты сейчас перечислил — лишь вынужденная мера, Айзек. Ученики боевого крыла — вот главный источник дохода культа. Единение души, тела и оружия. Изначально культ Игуаньдао задумывался как боевое объединение, как место, где можно получать знания и оттачивать боевые искусства, совершенствуя владение энергией ци. И как ты понимаешь, обучение было отнюдь не дешёвым — его могли себе позволить лишь зажиточные люди. Когда-то у нас обучались даже дети правящих семей, министров и императорские отпрыски. Когда-то… Да.

— Смею предположить, что культ утратил свою исключительность.

— Да. Факторов много, но можно и так сказать. — Старик Фа ненадолго замер, словно собираясь с духом, и продолжил: — Война с императорской семьёй. Им удалось подмять под себя культ, но Игуаньдао взбунтовался и через какое-то время восстановил независимость. Тем не менее, потеря многих талантливых мастеров, множество частных школ других империй с их знаниями и магическими практиками, плюс развитие корпораций и научно-технический прогресс — всё это сыграло свою роль. Зачем несколько месяцев осваивать «Железную рубашку», останавливающую пулю, если есть бронежилет из высокомодульного гибкого металлопластика? В итоге, приток учеников начал сокращаться. Пришлось приспосабливаться. Мне довелось стать патриархом не в лучшее время. Я приступил к реформированию культа, чтобы как-то исправить ситуацию: снизил критерии приёма, удешевил обучение, стал вести службы и церемонии, начал использовать земли культа для подсобных хозяйств. И всё это могло стабилизировать положение… Если бы не императорская семья! Династия Вэй не оставила своей идеи подчинить Игуаньдао. Им мало законодательной власти, они хотят ещё и духовную… Император — наместник Неба и Земли… Что за чушь⁉

— Папаша, мы отклонились от темы, — прервал я его трагическую речь. — Давайте ближе к делу. Почему вы ещё не объявили Джиана наследником и что у вас за сделка с Кандэ?

— Уже никакой, — влезла в разговор моя тёща. — Ты всё испортил. Когда ты ушёл вниз, Кандэ ясно дал понять, что всем договорённостям конец.

— Подробности… — усталый вздох вырвался сам собой. — Мне нужны подробности. Скверхи меня дери… Как же утомили ваши ребусы!

— Наученная горьким опытом прошлых лет, — поспешил пояснить патриарх, — императорская семья повела политику сдерживания Игуаньдао, чтобы не допустить его рост. Первыми ударами стали ограничение на свободную внешнюю торговлю, подъём пошлин и прочие неприятности… Это сильно подкосило культ. Пришлось отказаться от нескольких храмов, а оставшимся — урезать содержание. Сейчас же… Знаешь за счёт чего последние десять лет существует культ?

— Контрабанда и опиум. — Я взглянул на Эхуанг, которая медленно кивнула. — А триада 14К, боссом которой являетесь вы, мама, служит буфером между культом и заказчиком.

— Верно, — подтвердила мои догадки женщина. — Так бы и дальше продолжалось, но этот змеёныш всё это время не в небо плевал. Он укреплял силовые ведомства, гвардию и флот, попутно собирая информацию о деятельности культа. В настоящий момент Кандэ достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы прикрыть все наши каналы сбыта, пути транспортировки, арестовать склады, банковские счета, морские суда… Как думаешь, долго ли протянет Игуаньдао?

— Скверно… — я непроизвольно поморщился и решил прояснить ещё кое-что: — Какую роль во всём этом играет Сонхва? Не очень похоже, что у них с Кандэ большая любовь.

— Любовь? Скорее змея с мышью уживутся в одном горшке, — криво усмехнулась Эхуанг. — Моя дочь всегда была взбалмошной, своевольной, с непомерными амбициями. Несмотря на её талант к управлению ци, не лучшие качества для лидера. Когда мой муж объявил, что наследником культа станет внук по младшей ветви, а Мэйли, возможно, будущим матриархом до его совершеннолетия, то Сонхва устроила истерику. Она ушла из храма, из дома. Одно время мы даже не знали, где она, пока Кандэ не появился на центральном телевидении вместе с ней, объявив своей невестой. Причём, этот гадёныш настаивает на духовном браке, а не гражданском… 二屄.

— Мама, поберегите нервы, — посоветовал я, но Эхуанг не отреагировала — она полностью была погружена в невесёлые воспоминания.

— Через пару дней после этого демарша арестовывают двух моих генералов из верхушки 14К, а затем в центральный храм явился Кандэ вместе с Сонхвой. Змеёныш поставил нам ультиматум, заявив, что правящую кровь храма давно пора разбавить.

Эхуанг пристально посмотрела на Мэйли, которая всё это время внимательно слушала, сохраняя каменное выражение лица. А у меня уже появились догадки по поводу предмета сделки.

— Продолжайте, мама. Кандэ пообещал не перекрывать кислород, в обмен на то…

— На то, что их зачатый в браке с Сонхвой ребёнок станет наследником культа, а Сонхва действующим матриархом, — закончил вместо супруги папаша Фа. — В этом случае культ продолжит своё существование.

— Как же ловко вы переобулись в воздухе, папаша! — воскликнул я, похлопав в ладоши. — Браво!

— Ты думаешь мне это нравится⁈ — рявкнул старик, теряя остатки самообладания. — Ошибаешься! Сама мысль о кровосмешении с династией Вэй мне противна! Но я — патриарх Игуаньдао и обязан думать об интересах культа и своего рода. Всё могло быть гораздо хуже!

Безмолвно глядевшая прямо перед собой Мэйли вдруг повернула ко мне голову и тихо произнесла:

— Знаешь, милый, я подумала… Меня устроят пылающие руины. Пусть останется лишь центральный шпиль храма — тот, где высечены наши имена.

— Зачем же сжигать храм фактически твоего культа? — я ободряюще сжал её ладонь в своей и стал гладить по пальцам. — Это расточительно. Папаша Фа, понимаешь, что произойдёт, едва ты объявишь отпрыска Кандэ наследником?

— Понимаю. От меня избавятся, — холодно произнёс старик, уже восстановивший присутствие духа. — Зато культ продолжит существовать.

— Как оплот триумфа Кандэ и правящей династии. — От моих слов у мастера Ядонга случился нервный тик правого века. — Запятнать позором многовековую историю Игуаньдао и фамилию семьи Тяньжань — хороший же ты патриарх, папаша! Помоги мне, и этого не произойдёт. От тебя нужен лишь небольшой пустяк, вернее два пустяка, а дальше я сам. Гарантирую, что культ не достанется Кандэ.