Что же изменило их обоих?..

Матушка вышла встретить дочь, дабы отчитать её за задержку, но, замерев, не успела пройти и нескольких шагов. Глаза женщины изумлённо расширились, и она даже отшатнулась, совершенно не веря в то, кого увидела.

— Не может быть, — сипло прошептала Соль, оглядывая спутников дочери. — Это ты, Серкан?..

— Да. Давно не виделись, госпожа Ли Соль, — Серкан отвесил ей лёгкий поклон. В эту минуту он был не принцем, а обычным человеком; и подобный статус радовал куда сильнее, чем его собственный.

Женщина неуверенно преодолела разделяющее их расстояние и заключила Его Высочество в объятия, тот нежно похлопал Соль по спине. Ей стоило немалых сил не пролить слёзы, однако те всё же выступили на щеках; не желая смущать гостя, Ли Соль поспешила их утереть. Расчувствовалась же на старости лет…

Всплеснув руками, она поспешила сопроводить Серкана и его спутника по комнатам, отказавшись от денег: друг её дочери был всё равно что родной.

Принц с радостью согласился отдохнуть и не заметил, как вскоре уснул. Уже утром его и Рустема пригласили позавтракать.

На столе их ожидали разного рода выпечка и чай с ароматом жасмина и базилика. Серкан опустился на один из стульев, убрав трость, и пригубил напиток, смакуя на языке вкус.

— Благодарю, — он сложил руки в молитвенном жесте. — Вы слишком великодушны, право слово… не нужно было. — Его голос напоминал тягучий мёд.

— Для тебя совсем не жалко, Серкан. Ты кушай, кушай — и друг твой пускай присоединяется.

Рустем хотел отказаться, а также заплатить денег… и всё-таки не решился расстроить столь гостеприимную по отношению к ним госпожу Ли.

Стоило им позавтракать, как Серкан сразу же поинтересовался, сложив руки на коленях:

— Как вы тут поживали, пока меня не было? Всё ли у вас хорошо? Мне нужна правда, ведь ложь во благо не всегда приносит пользу. — Его Высочество стремился выведать обстановку, дабы предельно чётко понимать, можно ли что-то исправить. — Какова жизнь обычных граждан? Не страдают ли?

— Как бы объяснить… — Ли сцепила руки в замок. За прошедшие годы она сильно постарела и изменилась: волосы приобрели лёгкую седину, а на лице появились многочисленные морщинки. — Ты не решишь проблем моей семьи. Всем давно ясно, что императорской династии нет до нас, тружеников, дела… — Соль осеклась, столкнувшись глазами с Рустемом. Тот наблюдал за ней с явным, словно собирался её казнить, неодобрением. — Не стоит говорить о политике, везде есть свои уши. Надеюсь, ты понимаешь.

Женщина вела себя нервно, что насторожило Серкана.

— Я хочу знать, что творится в моём королевстве, и вы мне расскажете — независимо от вашего желания, — надавил на мать Орин юноша, подпирая кулаком щёку. — Я третий принц Золо: Его Высочество Серкан. Мне нужна истина, потому не сходите с темы, мадам Ли Соль.

Он говорил предельно требовательно и строго, отчего каждый находящийся за столом ощутимо напрягся. Почему пропал извечно мягкий и добрый тон? Куда делся тот прошлый, известный всем Серкан, что любил весь мир?..

Он удивлял их всё сильнее.

— П-принц?.. — сдавленно переспросила Орин, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в колени. Во рту у неё пересохло.

Серкан утвердительно кивнул, за что тут же получил подзатыльник от Рустема.

— Зачем ты сказал?! — прошипел приближённый, начисто позабыв о том, как подобает разговаривать с принцем. — Разучился язык за зубами держать?!

— Нет, не забыл; а вот ты, кажется, запамятовал о том, кто я, Рустем, — остудил пыл друга Его Высочество. — Может, я и не был представлен двору, однако никто не лишал меня моего права от рождения. Я всё ещё способен претендовать на трон.

Рустем вознамерился возразить, но вовремя вспомнил, что Серкан был готов, как и вчера, заткнуть его одним только жестом.

— Перейдём к делу: надеюсь, теперь я получу внятное объяснение. — Его улыбка, хоть и располагала к себе, была донельзя обманчива.

— Хорошо, я расскажу…

Уже который год политика императора, припеваюче обитающего в надёжных стенах своей резиденции, вызывала рост недовольства среди жителей империи, что умирали от голода, случившегося после того, как пять лет назад пересохла одна из главных рек Золо — Тазан. Рабочим платили всё меньше, поскольку деньги шли в казну и на устраиваемые при дворе многочисленные празднества. Участились и случаи похищения, когда людей продавали в качестве рабов в богатые семьи, публичные дома или вовсе отправляли в иные государства. Стража отлынивала от своих прямых обязанностей, а юные девы опасались лишний раз переступить пределы родного порога; незавидна была участь той, что изнасиловали или выдали замуж против собственной воли. Помимо всего, имперцев мучили набеги разбойников и грабителей.

Как ни жалуйся, а дальше ограждения дворца тебя не пропустят… потому оставалось непонятным, знал ли о происходящем Его Величество. Впрочем, никто не стремился это уточнять.

В прошлом году Орин должна была выйти замуж за одного из господ: тот принёс за неё выкуп, и Ли Соль согласилась на его условия. Дочери пора было создавать собственную семью и рожать наследников… да только за несколько недель до свадьбы на девушку напали, и её лицо покрылось шрамами.

Сделка не состоялась. Господин отказался на ней жениться, насмешливо бросив:

— Да кому сдалась подобная уродина?! Никто и никогда не возьмёт её в жёны.

Мадам Ли Соль пришлось вернуть деньги; случившееся обернулось для неё тяжелейшим горем. Жизнь горячо любимой дочери оказалась разрушена чуть ли не в одночасье, а единственным местом, куда её хотели взять, оставался публичный дом: она могла стать дешёвой проституткой.

Соль и Орин не согласились на эти условия, пускай держать в столице таверну становилось всё сложнее из-за введённых налогов. Свадьба с господином разрешила бы все проблемы… однако теперь они погрязли в долгах и нищете.

Серкан протянул подрагивающие ладони к лицу подруги, не веря в жестокую правду, прозвучавшую из уст её матери; и всё же та совсем ему не солгала. Он прикасался к девичьей коже трепетно, еле ощутимо и бесконечно нежно.

Его губы поджались в ненависти к тому, кто посмел сотворить подобное с девушкой, что ни в чём не заслуживала бесчеловечного к себе отношения.

— Ты помнишь, как он выглядел, Орин? — Голос юноши надломился, на скулах заиграли желваки. Подруга напряглась, и он тут же отпрянул от неё. — Опиши его.

— Тебе… то есть вам это не поможет. Простите, — вздохнула Орин и покачала головой. — Пускай вы и принц, однако не в вашей власти кого-либо судить.

— Но я мечтаю помочь тебе… нельзя всё так оставлять. Да и, уверен, ты не единственная, кого искалечили.

— Не. Могу, — повторила она, чётко разделяя слова и хмуря брови.

Орин не знала, как относится к Серкану теперь, узнав о его титуле. Что он о ней думает? Что она, что мать не проявляли к нему должного почтения — и могли за это схлопотать.

И всё же в следующую секунду третий принц Золо огорошил её ещё больше, практически обратив в немую рыбу.

— Тогда… согласишься ли ты пойти со мной на гору Тайлань?

Мы заложники своих желаний…

Обстановка во дворце накалялась, и именно тогда Сола отправили в путешествие: бок о бок с двумя приближёнными он должен был понять, как живут простые люди, стать ближе к народу. Ниласу же было только семнадцать, потому юноша избежал подобной участи.

Второй принц переживал за младшего брата, которого уж больно давно никто не замечал. Император говорил, что тот уехал на источники, однако эта версия звучала неправдоподобно и вызывала вопросы. Его Величество так и не разрешил сыну навестить Серкана. Всё ли с ним было в порядке?..

Нилас бродил от одного конца коридора к другому, не решаясь на разговор с печально вздыхающим над кипами документов императором; тот, казалось, почти не ел и уже ни с кем не вёл бесед. Он понимал, почему отец выбрал эту манеру поведения: привык переживать всё происходящее внутри себя, отстраняясь от того, чтобы делиться душевными переживаниями.