Эр Хан напивается далеко не первый раз до беспамятного состояния давно запустив своё тело и тренировки упиваясь в своём горе, сердце фантомно болело без конца, секс с юными девушками и алкоголь оказались не в состоянии облегчить его боль. Он не с кем не говорил по душам, его никто и никогда не сможет понять и, что мальчик десяти лет тогда испытал.

Мужчина густо смеётся в пустоту запрокидывая голову к потолку и хватаясь за волосы, эта минута слабости всегда тяжела. Чья-то рука ложится ему меж лопаток, он оборачивается прищуривается и разглядывает в ночи лицо напротив стоящего, что садится перед ним обнимая своего старшего брата. Эр Хан ничего не рассказал Юрижу, смолчал решив, что не надо ничего знать его названному младшему брату.

— Расскажешь? — ответом ему становится тишина. — Мы могли бы разделить эту боль на двоих, мы же семья и ты вечно об этом забываешь.

— Я всё помню, но даже так мне тяжёло об этом говорить и вспоминать. Давай не будет об этом? — его тон безжизненный, а взгляд пустой. Кажется у этого человека давно нет цели в жизни кроме мести, но она вряд ли облегчит душу. — Я в любом случае ничего не расскажу.

Всегда сильный и непобедимый Эр Хан перед младшим братом обнажается показывая насколько он беззащитен на самом деле и сколько слаб. Кем бы старший не старался притворяться, то всё его маска и он сам уже трещат по швам. Мужчина убирает от себя руки Юриха вставая на ноги и отряхивая одежду.

— Нам кажется пора выдвигаться, — переводит тему он и Юрих кивает вздыхая.

Сколько бы Юрих его не отговаривал от этой безумной затеи и какие-то аргументы бы не приводил, то его никто не услышал. Он готов умереть за Эр Хана, если со старшим что-то случится, то ему незачем будет жить. К чему жизнь без семьи и родных?..

Гордыня туманит наш разум и взор заставляя делать ошибки. Погоня за властью приведёт к потери себя настоящего...

Сону счастлива как никогда светится изнутри что-то поёт кружа в танце.

— Всё будет моим! Моим! — императрица надухарилась, а служанки нанесли ей макияж не понимая такого приподнятого настроения госпожи. — Сегодня мне нужно быть неотразимой, — Сону поморщилась заметив новые морщины на лице, послышался стук битого стекла. — Поменяйте, оно сломалось, — помахала рукой императрица и подобрав подол изумрудного платья поспешила покинуть покои.

Много лет она ждала того, что император полюбит её, а не сестру близняшку, времени шло и приходило понимание, ей не стать подобно Эни. Она забрала её жизнь, имя, всё. Но так и не сумела превзойти сестру став её блеклой копией. Сону заходит в хранилище, откуда забирает корону увесистую корону сделанную из золота и александрита некогда проданного купцами с другого края света, что теперь украшает её макушку и она потирает руки.

Сону важно расхаживает по дворцу хищно улыбаясь, в глазах пляшут бесы. Её вид пугает всех и каждого. Когда-то ей думалось, что она бесполна, слово утренняя солнца и собирает восхищенные взгляды мужчин и женщин, на самом же деле смотрели на неё с презрением и отвращением желая побыстрее ей сгинуть в муках. Заслужила ли она к себе уважение? Однозначно нет. Сону много лет отправляет жизнь многих, она немало нажила себе врагов, но никто не мог пойти против императора, ведь выказывая неуважение ей, то они не уважают императора и монархическую власть, за этим всегда следовала только смерть.

— Моя лилия. Ты сегодня прекраснее всех цветов на земле, — Ханун кривил душой, но не хотел задевать любимую. — Тебе очень идёт этот наряд и корона... а макияж прямо к лицу.

— Ох, спасибо, — поблагодарила она и подошла ближе к Хануну задирая подбородок и чуть ли не теряя равновесие, но император во время удерживает её не давая упасть. Она выдергивает локоть из его хватки заставляя того пошатнутся назад. — Я тебе не нравлюсь такой? А какой тебе вообще могу понравится? Но если так подумать, то ты никогда меня не любил, ты смотрел только на неё. Почему ты не смог за столько лет полюбить меня? Я была не так хороша для тебя? Молчишь, ты всегда молчишь, — изводит Сону в попытках вывести Хануна на эмоции.

— Сону ты сама себя слышишь? — Ханун перепугался за жену и её рассудок. Со смертью сестры та, будто с ума сошла. — Давай сходим к лекарю и он тебя осмотрит? — император положил руки на её плечи внимательно вглядываясь в глаза напротив, что являются отражением души. Только ему казалось, что он смотрит в чьи-то чужие, те давно уже не кажется столько родными и нет в них хоть толики тепла.

— Не трогай меня, — она смахнула его ладони со своих плеч. — Знаешь что? Ты мне противен, как я только в тебя такого влюбилась? Похоже совсем молодой дурой была, — Сону прошла мимо него оставив недоумевать его Величество.

Ханун вглядывался в её уходящий силуэт. Сердце не ёкнуло, ничего. Любил ли он когда-то Сону? А точно ли это была любовь? Ханун необычной рассеян в последние дни и брел, куда глаза глядят. Ему до ужаса хотелось напиться, но мужчина не мог себе позволить этого, он же император. Впервые тот настолько ненавидел свой титул.

— Отец, как вы себя чувствуете? — Ханун не услышал голос Ниласа, он упал на колени выставив перед собой ладони. — Вставайте Ваше Величество, — Нилас помог ему подняться взяв за подмышки и не узнавал того великого правителя перед собой. — У вас что-то случилось, что вы столь рассеяны?

Ханун смотрел немигающим взглядом вперёд, он открыл рот не издавая ни звука. По щекам потекли безудержные слёзы, император старался дышать медленно, но вместо этого задыхался. Тот хватался то за горло пальцами, то сердце сжимая ткань у груди до побеления костяшек, ему не становилось лучше, в ушах стоял звон.

— Мне не нужна помощь. Эти раны не лечатся, никто не может лечить душу ни один лекарь в мире не способен на это, — он отбивается от сына стараясь прогнать прочь от себя.

Душевные раны не видно, они остаются с нами до конца, их боль может только утихнуть украдкой сквозь года напоминая о себе.

— Я бы хотел с вами поговорить, если вы позволите Ваше Величество, — Нилас поклонился спрятав руки в рукава и не разгибал спины. — Пожалуйста.

Но отец его не слышал, поэтому Нилас принял решение за него и закинув одну из руку императора к себе на плечи повёл его к кабинету подальше от любопытных глаз. Он затыкал одним взглядом рты стражников. Нилас усадил отца на софу и присел перед ним на колени, у Хануна было бледное осунувшееся лицо и глаза блестели, мужчина дышал урывками медленно приходя себя и сосредоточивая взгляда на сыне.

— Что случилось?.. — голос у императора хриплый, он озирается по сторонам своего кабинета и морщит лоб от возникшей головной боли. — Почему я здесь?

— Я вас привел сюда, чтобы поговорить правда не уверен в том, что собираюсь вам рассказать, — замялся Нилас закусив губу, отцу могло стать плохо, но скрывать такое не имеет права. — Я боюсь, что наша императрица не совсем та за кого себя выдаёт.

— Ты понимаешь, хоть кого собираешь обвинять? — голос император пускал мурашки по коже. Нилас хотел под землю провалится. — Если не уверен, то я слушать не стану, — Ханун не показывал того, что готов упасть в обморок, а его сердце по ощущением могло остановится в любую минуту.

— Да, я понимаю все риски и, что это может считаться подобно измене, но не могу смотреть, как вы мучаетесь отец потеряв ту, что по-настоящему была дорога вашему сердцу. Я уверен, что близняшки поменялись, а Эни отравила её сестра, потому что та могла бы выдать секрет второй.

— Почему она мне раньше не пришла и ничего не рассказала? — император расправил плечи сделав несколько глубоких вдохов. — Я бы выслушал её.

— Потому что боялась, что вас убьют, — пожимает плечами Нилас.

— Ты мне что-то не договариваешь,. Откуда у тебя такая уверенность в своих словах? — император хмурится опираясь локтями о колени.

— Мне поведала обо всём старая гувернантка. Она пришла, когда умерла тётушка и покаялась в том, что сёстры поменялись местами. Гувернантка знала девочек давно, их характер и манеры поведения. Я ей не поверил и даже думал прогнать вон из дворца, только она на коленях меня молила выслушать её. Как бы горько не было признавать, то я нашёл тех, кто знал обеих сестёр ещё при жизни и слова подтвердились, поэтому я не смог её уличить во лжи. Ваша жена никогда не была вашей возлюбленной, она солгала вам в день свадьбы и много лет вас водила за нос. Любила ли она вас? Не знаю, отец. Но моя тётя вас любила до беспамятства и её любовь никогда не угасала в глазах, даже другой мужчина не помог ей забыться и убила его моя мать, как смею предположить сейчас. Эни до самого конца была предана вам одному, а её так жестоко покарали и кто? Собственная сестра отравила её ядом.