- Смотри, что творишь. - рыкнул он в маленькое ухо. Взяв руку жены, положил на натянувшуюся ткань брюк. - Я от тебя с ума схожу, Лиина Лейнар. Подожди. Не вертись, я сказал.

- Мы опять сломаем кресло... - вдруг Ли прыснула мужу в грудь, смех сквозь слёзы, Яр сквозь тучи - Не надо, Уилбер. Мы останемся без мебе...

- Перестань молоть языком, - прервал он её, быстро освобождаясь от брюк - Давай, ласкай меня. Двумя руками.

Жёстко положив руку на затылок жены, он сдавил губами её губы. Проникнув языком в рот, коснулся им маленького упругого прыгающего сладкого язычка. Застонал, ощутив лёгкую руку, тронувшую ноющий член.

- Сожми и двигай, - дохнул ей в губы - И раздвинь ноги, Лисеныш... Вот так, да. Ты узкая, моя девочка... Восхитительно узенькая и влажная. Каждый раз приходится играть с тобой пальцами. Но тебе нравится? Да, нравится! Ну скажи мне, ЧТО тебе нравится?

- Прекрати... - простонала Лиина, утыкаясь ему в плечо и пряча глаза - Не надо так говорить... Стыдно!

Он рассмеялся ей в волосы, лаская пальцами влажную впадинку. Глупая Лиса! Что стыдного в нежности, в желании, в любви? Почему нельзя говорить об этом? Почему нельзя рассказать только ей, о ней же? Глупая Лиина! Он же не кричит на весь мир о том, как возбуждает его её запах, голос, звук шагов? Ей стыдно так, будто он вышел сейчас на главную площадь Хентлина - заплёванную и грязную и принялся вопить во всеуслышание о том, как хочет свою жену!

"Слушайте, слушайте, жители славного города Хентлин и его, вашу мать, гости! В то время, как вы заполонили город настолько, что уже негде даже сесть птице и пробежать таракану... Я, Лейнар Уилбер, Каменный Оборотень... ПОТОМУ ЧТО НИКАКОЙ Я К ХЕРАМ НЕ МАГ! Я - Змей Аргнаар! Оборотень, Хозяин Северного Моря и Тёмного Утёса! Так вот... Я люблю Лиину Тарниер, Праантар, пустышку... Бесполезный сосуд, который надо наполнять. Силой, магической Силой. Ежедневно... Постоянно! Для того, чтобы продлить его дни как можно дольше..."

- Моя Линка, - приподняв жену за ягодицы и разведя влажными пальцами медовые губки, вошёл внутрь, преодолевая слабое сопротивление непонятно откуда взявшегося её стыда.

Она всхлипнула и двинулась к нему вперёд, прижавшись губами к его губам - за всё это время сэтра Лейнар так и не научилась целоваться. Да Уилберу это было и не надо... Её поцелуи - неумелые, детские зажигали его больше, чем вылизывания самых дорогих шлюх, прежнее, всё прежнее!

Она обвила ногами его торс, сжала поясницу икрами и выгнулась назад, натягивая кожу на плоском животе - сияющую и смуглую. Уилбер двумя движениями разодрал мешающее ему платье, сбившееся к груди. Маленькие груди с торчащими сосками нацелились в тёмный потолок, волосы лились вниз, струясь по вытертому ковру ржавой рекой. Сэтр грубо сжал руками тонкую талию жены, зарычал, когда она закинула одну ногу ему на плечо.

- Лисеныш...

- Возьми меня... Сильнее... Я хочу сильнее!

- Да! - выкрикнул он, врезаясь в желанное тело до отказа, до боли, до сути - Да, моя женщина! Моя!

Она взвыла, вонзаясь в бёдра мужа чуть отросшими ногтями, упершись головой в его ноги. Лиине стало больно, как в те, первые холодные ночи, страшно и невыносимо, неминуемо радостно - осознавать себя ЕГО женщиной. Мир вокруг скрипел, качался и распадался на части - конец, агония и рождение. Пальцы сэтра светились ледяным пламенем, она не могла видеть этого, да и не поверила бы в этот лёд - так сейчас ей было горячо и странно.

- Не больно, радость моя... - глаза его разрезали тонкие сапфировые полоски - Не больно уже... Линка, бери сколько...

"...хочешь. Забери мою Силу. Забери мою жизнь, если она нужна тебе. Только живи. Живи только..."

Подхватив её под лопатки одной рукой, чуть приподняв, прижался губами между тугих грудей, к сливочной коже, прикусив её.

Прошептав:

- Моя, моя родная...

Ощутил, как плавится её тело, течёт слезами и золотым потоком, орошая его плоть.

- Поторопилась, Лиса.

Она всхлипнула и прижалась пылающей щекой к жестокой груди.

- Прости, Уилбер.

И вслед за этим приняла его напор, его семя и его суть.

Хохотнул:

- Выпороть бы тебя... Главенствуешь. И хитришь.

- Выпори, раз надо... - скользнула она губами по его щеке.

- Я не бью детей, Лин. Детей, лис и тупых девиц из Клана Водных.

...Уложив жену в спальне в постель, прилёг рядом ненадолго.

Утёс Скорби ждал его. Давно пора было там появиться.

Глава 28

Вопреки ожиданиям Лейнара, его вечному беспокойству за то, что Лиина когда - нибудь свалится под гнётом домашних хлопот, внезапно сэтре Лейнар стало легче. Вновь прибывшие гости прекрасно вписались в распорядок дня, лишив хозяйку возможности даже руководить - с этой обязанностью параллельно своим прекрасно справлялась нира Женан. С раннего утра и до поздней ночи только и раздавался её командный голос.

Поскольку раздавался он зачастую в разных углах замка, сэтр часто ворчал, что не такой уж Ворона и обычный человек, а всё - таки что то о себе скрывает. По его воркотне выходило, что гувернантка обладает каким то редким магическим даром, поскольку находиться в разных местах одновременно до сих пор никому не удавалось.

А уж после того, как пару раз она и его самого шугнула как то, застав с сигарой в "игровом уголке", отведённом для детей, вообще взорвался:

- Да вам на войну надо, нира Женан! Немедленно, в командный батальон Севера. Под вашим началом Юг падет в считанные часы, это точно.

- А вот я совсем не понимаю вашего сарказма, сэтр Лейнар. - спокойно парировала невозмутимая Ворона - Порядок прежде всего. Совершенно недопустимо курить там, где находятся дети. Кстати, и эти ваши... выражения здесь также неуместны.

И в ответ на резко потемневшие глаза хозяина замка и на надувшиеся же его щёки, осекла:

- Вы не на плацу, сэтр. И не... в другом месте. Вы дома. С женой, детьми и близкими вам людьми.

Он сконфузился, что то проворчал и исчез из дома на полдня. Вернувшись к вечеру, одарил всех присутствующих извинительными подарками. Хотя "извинительными" это как сказать... Гувернантке, например, досталась... ПЛЕТЬ! Хорошая, дорогая, с длинной ручкой, оплетённой сияющей желтой кожей.

Нира Женан хмыкнула и, поблагодарив, пообещала непременно воспользоваться подарком по назначению при первом же удобном случае.

Кухню взяли на себя две стряпухи. И теперь Лиина, если и заглядывала туда, то только исключительно для очистки совести и успокоения нервов. Приготовление пищи успокаивало её, гнало прочь чёрные мысли о бунтах, войнах и прочих беспокойствах... Прочь.

В замке стало светлее, теплее и ярче. Шум, создаваемый детьми, не раздражал никого. Даже наоборот - придавал жизни.

Совершенно неожиданно у Одры обнаружился талант к вышивке и росписи по ткани. Теперь она часто помогала, а иногда и совсем заменяла Лиину в этих делах, создавая невероятные шедевры; несколько наивные, конечно, но наполненные радостью и светом.

Более всего беспокоил всех братишка Одры, Хард. Прошло уже довольно много времени, а мальчик всё так же продолжал дичиться. Весёлым играм, чтению, прогулкам и прочим совместным занятиям ребёнок предпочитал одинокое шатание по берегу или сидение в библиотеке с цветным журналом на коленях. Иногда к нему присоединялась Яська. Подолгу они любили рассматривать картинки в книгах и вести какие то только им понятные "беседы молча".