Периодически Прай ослаблял ремень, и кровь из его ладони начинала течь быстрее.
— Но ведь если это излечивает людей… — я пыталась разобраться во всём, что услышала. Эта новость обрушилась на меня слишком резко.
— Те, кто излечиваются благодаря этому, не станут такими, как я. Из их крови лекарства не приготовить, она остаётся красной. Только те, кто прошёл все стадии болезни и выжил, годятся для этой цели. Потому орден не приветствует распространение лекарства — оно лишает мир возможности появления новых переболевших, не даёт им пополнить свои ряды. Но для них это единственный способ обеспечивать своё существование в финансовом плане.
— Но почему церковь ничего не делает… — не понимала я.
Наглец не успел мне ответить. В главном зале хлопнула дверь, послышались шаги. Когда Яра с Треем вошли в кухню, то главный ищейка сразу поморщился при виде того, чем занят Прай. Девушка в это время положила на лавку рядом со мной стопку вещей и поставила сапоги. Покосившись на неё, я продолжала измельчать растения в очередной чашке, сбившись со счёта, какая это была.
— Надеюсь, твой размер, других всё равно не нашлось, — фыркнула Яра.
— У вас тут… — заметил Трей, осматривая котлы на огне.
— Да, да, сними их, они давно кипят, — пробормотал Прай. Почему-то в его голосе слышалась досада. — Ну как там?
— Вокруг всё плохо. Возможно, потому, что эти дома ближе всех к воротам. Мы обошли только ближайших соседей. Я даже перестал считать заражённых, — отозвался Трей. Краем глаза я проследила за тем, как он снял с огня два котла. — Леди Иоланта, я настоятельно рекомендую вам сходить наверх и освежиться, мы оставили для вас немного воды. Правда, она уже могла остыть…
Стиснув зубы, я невольно повела носом, принюхиваясь, но ничего, кроме запаха сухих растений, не ощутила. От меня что, правда настолько жутко пахнет, что даже Трей велел идти вымыться? Покосившись на Прая и получив от него едва заметный кивок, я поднялась с лавки и взялась за приставленную к столу трость. Судя по самодовольному выражению на лице Яры, она только этого и ждала. Кое-как подхватив одежду и сапоги одной рукой, я направилась к двери.
— Приятно вам посекретничать, — недовольно бросила я себе за спину, сообщая проклятым ищейкам, что догадалась о смысле всего этого.
Чтобы они ни хотели обсуждать без меня, у них будет на это уйма времени, ведь пока я доберусь до второго этажа и вернусь после мытья, пройдёт не один десяток минут. В ответ мне никто ничего не ответил, но стук наконечника моей трости раздавался на весь дом.
Я не знала, как долго поднималась, раздевалась, устраивалась на табурете и поливала себя холодной водой из ковшика, оставленного здесь «специально для меня», но на то, чтобы одеться в новое облачение, ушло куда больше времени. Делать это без помощи служанки оказалось утомительно.
К моему удивлению, нарядом оказался почти такой же дорожный костюм, что был у меня с самого начала. Рубашка, брюки и жакет с удлинённой юбкой, только разрезы по бокам, а не спереди. Размер сапог удачно подошёл, а шнуровка на них задержала меня ещё дольше.
Когда я спустилась на первый этаж, то замерла на последней ступеньке. Ближайший к кухне стол в главном зале оказался заполнен закупоренными баночками с жёлтой жидкостью.
Два котла с горячей водой стояли здесь же, а Трей заливал чашки кипятком. Яра размешивала получившийся напиток жёлтого цвета и переливала в те самые баночки, привлёкшие мой взгляд в первую очередь. Вся активная работа перешла сюда.
Преодолев расстояние, что отделяло меня от лестницы до входа в кухню, я заглянула внутрь и застыла на пороге.
Стол был совершенно пуст, а Прай лежал спиной на лавке. Одна его рука покоилась на животе, а вторая свешивалась к полу. Из множества ран на ней по капле вниз, в подставленную глубокую тарелку, стекала кровь. При виде этого я неосознанно ринулась к нему, но хватка ладони Трея на моём локте вынудила остановиться.
— Мы пока разнесём то, что есть. Попробуйте обработать его раны и замотать их, — он всучил мне подготовленные для этой цели бинты и миску с прозрачной жидкостью. — Нам он не позволил, но может…
— Я поняла, — тихо сказала я, догадавшись, что хотел сказать Трей.
Яра в этот момент бросила в мою сторону прожигающий взгляд, но ничего не сказала. Закупорив последние банки, она начала складывать их в корзинку.
Главный ищейка отпустил меня, и я спокойно переступила порог кухни. Из зала раздавались звуки сборов, Яра что-то бубнила Трею, а потом хлопнула входная дверь.
Приблизившись к Праю, я неуверенно замерла возле него. Веки наглеца подрагивали. Оперевшись коленом о лавку, я наклонилась над ним и осмотрела раны на руке. Обработать их не прикасаясь, точно не выйдет, значит эту просьбу Трея придётся нарушить.
Все три очага продолжали гореть, но котлы с водой на них только поставили. Приятный, обволакивающий свет от огня распространялся на всё помещение. Его оказалось вполне достаточно, чтобы я могла внимательно рассмотреть вблизи открывшуюся картину кожи на руках Прая.
Живого места на его кисти и локте не осталось. Там всё было исполосовано ножом. Подвинув ноги наглеца я к стене, я устроилась на самом краю лавки, поставила миску на пол и взяла мужчину за руку. Стоило поднять её, как он дёрнулся, его вторая ладонь резко сдвинулась с живота и впилась в мою шею. Пальцы сжались так, что я невольно запрокинула голову и попыталась отстраниться, но не смогла. Потянув меня к себе, он с огромным трудом попытался открыть глаза. Веки не хотели разлепляться, они напряжённо дрожали вместе с ресницами.
— Я же велел не прикасаться ко мне… — прошептал Прай сквозь зубы.
— Я не хотела… — промямлила я.
Стоило мне подать голос, как пальцы мужчины разжались, выпуская моё горло. Рука скользнула в сторону и вернулась на живот.
— Тебе можно, — выдохнул он.
Мне показалось, что уголки его губ приподнялись в улыбке всего на секунду, но из-за нехватки сил снова опустились.
— Мне как раз и нельзя. Мало ли что я тебе снова внушу, — хмыкнула я. Подняв его руку, я уложила её себе на колени и принялась за дело.
— Я и без внушений исполню любое твоё указание, только перестань ревновать меня. Я же слышу, как ты начинаешь пыхтеть и скрежетать зубами, — голос Прая звучал приглушённо.
— Ты лишился рассудка от потери крови.
В здравом уме он бы в жизни не подумал, что я ревную! Это ещё что за глупости?
— Я лишился рассудка, когда твой оберег ударил меня в затылок.
— Я не буду обсуждать с тобой что-то в таком состоянии. Тебе следует закрыть глаза и отдохнуть, набраться сил, — пока я говорила, мои пальцы проворно промывали раны мужчины. Ткань постепенно окрашивалась в жёлтый, как и вода в миске.
— У меня никогда и ничего не было с Ярой. Да и уже давно не было ни с кем… Со времён болезни. Став таким, я изменился, и меня особо не интересовали девушки. Твой оберег… Я должен был услышать его приближение, но его словно послала сама судьба… — он говорил медленно и тихо. За это время я уже начала обматывать руку мужчины бинтом.
— Прай, — прервала его. Мои руки застыли, едва касаясь его оголённой кожи. Они подрагивали от волнения, и мне это не нравилось. Шумно втянув носом воздух, я выдохнула и сурово посмотрела на него, но веки мужчины снова оказались опущены. — Твоя личная жизнь меня не интересует. Она меня не касается, — выпалила я нужные слова.
Я смотрела на исполосованное шрамами лицо. Даже в таком виде оно показалось мне очаровательным. Интересно, как Прай выглядел прежде? В голове вырисовывалась вполне отчётливая картина внешности наглеца без увечий. Слишком красивая картина.
Всматривалась в каждый изъян его лица, я неосознанно приблизилась и мысленно мечтала только о том, чтобы этот человек никогда и ни при каких обстоятельствах не попытался меня убить. Если слова Яры — лишь способ отдалить меня от Прая, то надо будет побить её за это, прежде чем прильнуть к столь притягательным губам мужчины прямо у неё на глазах.
