— Пойду, помогу с лошадьми. Вы же присмотрите за ней? — спросил отец у Яры. Получив кивок в подтверждение, он уверенно вышел за дверь, оставив нас втроём.

— Хотите, дам вам немного глины с собой? Волосы в такой ветер прекрасно будет держать, и они не запутаются, — предложила старуха. Она рассматривала мою причёску и поправила выпавший локон за ухо. В этот момент я с наслаждением жевала пирог и ответить смогла, только когда проглотила его.

— Да, благодарю, обычно я просыпаюсь в более ужасном виде, — призналась я. — Что за глина?

Яра недовольно хмыкнула и ударила яйцом о стол, чтобы разбить скорлупу.

— А, наше местное средство. Сейчас принесу, заверну вам. — Женщина похлопала меня по плечу, но тут внезапно нагнулась и расстегнула верхнюю пуговицу моего жакета так, что стала видна ложбинка между грудей. — И пуговку не застёгивай, а то тут куча ушлых баб перед ним хвостом крутит, пока ты спишь. Уведут мужика-то, — подмигнула она мне.

— Что, простите?

От услышанных слов я чуть не подавилась пирогом.

— Мужчины любят глазами, а женщины — ушами. Ты можешь что угодно ему говорить, но смотреть он всё равно вот сюда будет, — старуха покачала головой, ткнула пальцем несколько раз в мою грудь и поспешила к двери. Как только она покинула кухню, я сразу исправила положение пуговицы. Яра с улыбкой наблюдала за мной. Её пальцы шустро очистили яйцо, и девушка сразу откусила от него почти половину.

— Ей, видимо, забыли доложить, что лорд Мисткерл больше не мой жених, — буркнула я, смутившись, и продолжила уничтожение куска пирога на тарелке. Даже во дворце лорда Феринели никто не пёк такую вкуснятину. Надо попросить с собой, если он останется.

— Она про Прая, — заговорила Яра. От её слов кусок застрял в горле, и я поспешила схватиться за кувшин, что стоял на столе среди тарелок. Сделав несколько глотков и откашлявшись, я недоумённо уставилась на ищейку. — Она видела, что он провёл всю ночь под вашей дверью и подумала…

— И вы ей не объяснили? — поспешно спросила я.

— Нет, зачем? Мы вот-вот уедем, пусть думает что хочет.

В словах девушки была логика, да и это точно было не её дело, а сам мужчина, скорее ради издевательства и колкости подтвердит подозрения старухи, нежели будет их опровергать.

— Ну и что я могу сделать, если ваша задача меня оберегать, а для этого приходится дежурить у меня под дверью? Хорошо ещё, что там, а не внутри комнаты… — устало буркнула я, доедая пирог. Сразу захотелось съесть ещё один кусок. Бросив взгляд на то, что осталось на общей тарелке, я без зазрений совести положила себе второй.

— Я бы на вашем месте не стала безоговорочно доверять Праю, — неожиданно заявила Яра.

Оторвавшись от угощения, я заранее сделала ещё один глоток воды и посмотрела на ищейку. Подобное заявление показалось странным.

— Не доверять тому, в кого ты влюблена?

Какое-то время Яра с удивлением смотрела на меня и ничего не говорила.

— С чего вы так решили? — наконец произнесла девушка.

— Я не слепая. Так как ты смотрела на него на бревне, обычно смотрят придворные дамы на предмет своего обожания, — пояснила я.

Жить среди сплетниц Гебирда нужно уметь, а для этого подмечать очень многое, особенно в части взглядов.

— Признаю, иногда он весьма эффектен, но это не значит, что у него нет своих целей, ради достижения которых он и втирается к вам в доверие.

— Намекаешь на его стремление забраться ко мне в постель? — снова прямо спросила я. Мы не в гостиной дворца и не на приёме. Яра не будет распускать слухов о том, какие темы поднимались между нами. Разве нет? Мне стало нравиться говорить с людьми открыто.

— Думаю, ему нужно не это. Он скорее подстроит несчастный случай с вашим участием, а тем, что на протяжении всего пути, постоянно спасал вам жизнь, будет оправдывать свою непричастность, — отмахнулась Яра и засунула в рот остатки яйца.

— Это просто смешно.

— Да нет. Он уже проделал такой фокус с одним вероятным воплощением. К счастью, церкви тот человек не оказался таким, как вы, и его смерть Прай подстроил напрасно, потому он и был оправдан, а не казнён. В Гебирд его отправили больше в качестве наказания за это, ещё и под командованием Трея.

Её слова натолкнули меня на воспоминания о части разговора ищеек ещё в ночь убийства горничной. Они обсуждали некий несчастный случай…

— Гален… — вспомнила я имя, прозвучавшее тогда.

— Так вы слышали. Да, именно он.

— Но ты сама сказала, что он был вероятным воплощением. Я, — я невольно указала на себя пальцем, — настоящее. Как я поняла, если я погибну и не объединюсь с остальной триадой…

— Катастрофы, которые мы наблюдаем сейчас, продолжатся и будут усиливаться. Да, это один из вариантов, описанных в писании.

— Значит, меня невыгодно убивать. Никому, — сделала я вывод из всего, что знала.

— В мире очень много людей, которые не верят в это или не знают об этом и считают, что убийством одного из воплощений они, наоборот, остановят катастрофы. Ордену же в любом случае выгодна ваша смерть. Они точно переживут любые ненастья этого мира со своими особенностями. Праю повезло, что церковь нуждается в его услугах и верит в его преданность, ведь других, подобных ему, среди ищеек нет. — Губы Яры растянулись в самодовольной улыбке.

— Что в нём такого особенного? — этот вопрос мучил меня давно, но я не знала, кому стоило его задать… Спрашивать самого Прая бесполезно, общаться с Треем без наглеца с событий возле разлома мне шанса не представилось, и вот, впервые я могла поговорить с кем-то из них, без самого надоедливого ищейки.

— А вы не заметили?

— Слух? — предположила я то, в чём была уверена.

— Слух, зрение, ловкость, отсутствие необходимости во сне, кровь и это только то, о чём я знаю. Прай — переболевший, он перенёс жёлтую смерть и выжил, преобразившись и обретя всё это. Такие, как он, отрекаются от церкви, начинают скрываться от неё и вступают в орден. Именно они стремятся в первую очередь уничтожить все воплощения триады. Прай не присоединился к ним только потому, что не надеялся встретить настоящее воплощение. И вот она ты.

— Но зачем ордену избавляться от триады? Какой в этом смысл? — картина постепенно начала вырисовываться. Я задумалась о том, что стало для меня открытием, и ощутила едва заметную дрожь от одной мысли, что все действия Прая направлены на то, чтобы я начала доверять ему. Тогда он с лёгкостью сможет меня убить, если захочет… В кухне стало холодно.

Девушка собиралась ответить, но тут дверь открылась, и в помещение ворвался сам предмет обсуждения. При виде него я чуть не выругалась в голос. Как мы могли забыть, что если он не на улице, то точно услышит всё, что здесь было сказано?

— Яра, нас зовёт Трей, — сразу заявил мужчина. Запив яйцо водой, девушка встала и ничего не сказав, направилась к двери. — Мы почти готовы отправляться, доедайте, жду у лошади, — эту фразу он бросил мне и скрылся в холле, не дождавшись ответа.

Я только проснулась, даже не умылась, а он уже гонит нас в путь… Успев узнать некоторые особенности нрава Прая, я поспешила доесть пирог. Почему-то мне казалось, что Трей был лишь предлогом и наглец собирался сам поговорить с Ярой, начавшей слишком много болтать про него.

В дверях я столкнулась со старухой. Улыбнувшись, она протянула мне плотно закупоренную баночку с чем-то серым внутри.

— Ваш пирог просто потрясающий. Если не возражаете, можно, мы возьмём его с собой?

Какое-то время женщина смотрела на меня с недоумением во взгляде, но потом усмехнулась.

— Конечно, только он не мой. Сейчас запакую его вам, — засуетилась она и пошаркала ногами к столу, осматривая кухню.

— А чей? — не поняла я.

— А вот не скажу, — хитро подмигнула она, — твой спутник один пёк. Иди умойся, а то, видно, ещё не проснулась, глаза красные. Вода в тазу в гостиной свежая ещё, — сказала старуха. Она взяла одно из полотенец и принялась складывать на него оставшиеся куски пирога.