Впервые после смерти матери я не был одинок. Несколько недель у меня была Ева. Я был счастлив.

Конечно, это не могло продолжаться долго. Только не для кого-то вроде меня.

Она никогда не посмотрит на меня так же.

Я опустился на землю, прижавшись спиной к машине, и сосредоточился на дыхании.

Как странно, что мое сердце продолжало биться, даже когда казалось, что жизнь кончена.

Действительно странно.

25.Ева

Беккет не отвечал на мои звонки. Я звонила ему, наверное, больше семидесяти раз. После того, как Сорен и Колетт ушли, я мерила шагами нашу комнату и звонила, звонила, звонила. Он уехал в такой спешке, что я боялась, как бы он не попал в аварию.

Той ночью я ворочалась в постели, которую делила с ним накануне. Никто о нем ничего не слышал. Меня тошнило от беспокойства. Я смотрела, как тени рисуют темные узоры на потолке, пока сон улетал за много миль отсюда, становясь недосягаемым.

То, что я подслушала между Беккетом и его мачехой, навсегда врезалось в мою память и прожгло меня насквозь. Это было так душераздирающе и ужасно. Последние барьеры, которые я воздвигла перед своим сердцем, чтобы защититься от натиска чувств, нахлынувших на меня за последние несколько недель, исчезли.

Я не ненавидела Беккета. Я даже не могла больше притворяться. Просто я никогда не понимала его. Но даже тогда хотела. Мальчик с горящими глазами, который никогда не выходил у меня из головы. Лучший друг моего брата.

Моя первая любовь.

Мое первое всё.

Лежа сейчас одна в нашей комнате, я не могла отрицать, как глубоко я в него влюбилась. Он засел у меня под кожей, как заноза. Проник в мою кровь. Я не могла его вытащить. Да и не хотела.

Я должна была найти его. Я должна была найти его, несмотря ни на что. Даже, если мне придется отправиться в сам Ад, чтобы добраться до него.

Я села, отбросив мысль о сне. Я не усну, пока не найду его.

Быстро одевшись в темноте, я вышла на улицу и вызвала такси. На самом деле, это было мне не по карману, но меня это не волновало. Мы выехали из города в тихую ночь и поехали по извилистой дороге, которая вела к Клифф Поинту.

Я понятия не имела, где искать Беккета, но был шанс, что его родители знают, где он. Нет. Я бы не назвала Колетт матерью. Она была чудовищем.

Я вошла на территорию через боковые ворота, предназначенные для персонала. Я знала код, и в это время на посту не было дежурного охранника. Волны разбивались внизу о зазубренные скалы вдоль побережья. В остальном было тихо.

Я попала в дом через кухню, используя тот же код для бесключевого доступа. Колетт считала себя чертовски умной, но она годами не меняла пароль для персонала.

Через кухню я прокралась в коридор. Мне нужно было увидеться с Сореном. Может быть, он знает, куда отправился его сын. Есть ли поблизости место, которое было особенным для его матери? Я размышляла об этом, проходя через просторный коридор. Всепоглощающий белый декор казался еще более неприятным теперь, когда я знала правду о дизайнере. Колетт думала, что, если окружит себя белым, то хоть так сможет почувствовать себя чистой и не похожей на злобную насильницу, которой она была? Мне хотелось размазать красную краску по этим безупречным стенам и растоптать невинные белые цветы, наполняющие каждую вазу.

Переполненная яростью, я добралась до кабинета Сорена и коротко постучала, прежде чем толкнуть дверь. Было не так уж поздно, чуть больше десяти. Тем не менее, в кабинете было тихо и темно, а в камине не горел обычный огонь, который патриарх семейства Андерсонов так любил.

Может, он был наверху? Я замялась в коридоре. Было ли безумием появляться без предупреждения в спальне отца Беккета? Да, немного. Волновало ли меня это сейчас? Нет. Я была почти уверена, что у него нет оружия, так что я рисковала не столько собой, сколько тем, что Сорен обо мне подумает.

А как насчет работы твоей матери?

Это заставило меня задуматься, но беспокойства было недостаточно, чтобы остановить меня. Я должна была выяснить, где Беккет. Я не хотела, чтобы он был один. У меня появлялось ужасное предчувствие всякий раз, когда я думала о том, что он где-то там справляется с эмоциями в одиночку. Я должна была найти его. Это стоило риска. Так что я направилась наверх.

Тихий звук справа привлек мое внимание. Я добралась до этажа Колетт и Сорена. Они держали Беккета на целый этаж выше себя, как можно более обособленно. Я стояла прямо перед гардеробной Колетт. Да, у хозяйки дома была целая гардеробная с двумя входами - один в ее спальне, другой в коридоре, чтобы персонал мог незаметно забрать вещи в химчистку.

Тихий звук раздался снова. Это было похоже на вздох. О, Боже, что, если Сорен и его жена занимались сексом прямо сейчас, а я войду к ним? Я помедлила у самой двери. Мне следовало позвонить, но вряд ли бы они ответили. Как я могла узнать, где Беккет, если бы Сорен отказался говорить со мной?

Я медленно повернула ручку и как можно тише открыла дверь. Все безрассудные мысли вылетели у меня из головы, когда я увидела их.

Мужчина стоял, прислонившись к одной из длинных стеклянных дверей гардеробной. Его рубашка была расстегнута, а галстук болтался на шее. Очки были сдвинуты набок. Лицо исказилось в выражении чистой похоти, пока он смотрел на женщину, стоящую перед ним на коленях. Его рука грубо вцепилась в ее светлые волосы, пальцы побелели от напряжения. Колетт изо всех сил старалась не отставать от неумолимого темпа мужчины. В воздухе витала атмосфера жестокости, от которой у меня скрутило живот. Руки Колетт крепко сжимали бедра мужчины, и было неясно, кто грубее – Колетт или ее любовник.

Полагаю, самым шокирующим в представшем передо мной зрелище был мужчина.

Это был не Сорен Андерсон, местный бизнесмен-миллиардер. Муж Колетт.

Тем не менее, он был мне знаком.

Профессор Джеффрис глубоко застонал, его глаза закрылись, а голова откинулась назад. Он уже всё?

Повинуясь какому-то инстинкту, который не вполне осознавала, я потянулась в карман и достала телефон. Затем сделала несколько снимков Джеффриса и Колетт, когда он все еще был на полпути к ее горлу, и еще несколько, когда он поднял ее на ноги и поцеловал.

— Теперь тебе лучше? – неожиданно заговорил Джеффрис.

Я вздрогнула. Дерьмо. Меня могут поймать здесь, и как я объясню свое присутствие? К счастью, он разговаривал с Колетт. Меня пока никто из них видел.

Я нырнула за дверь и надежно спрятала телефон.

— Немного… это всё из-за той девчонки, Мартино. – Голос Колетт был злобным. — Она слышала. Я уверена, что она все слышала.

— Ну и что? На данный момент его слово против твоего. Его собственный отец не поверил ему... на стороне этого мальчика никого нет и никогда не было. Девчонка Мартино? Не беспокойся о ней. Она никто. Никто даже не заметит, если она бросит университет. Ее слово бессильно против твоего.

Страх и боль пронзили мою грудь, пока я на цыпочках спускалась обратно по лестнице. Мне не нужно было больше ничего слышать. Еще тридцать секунд назад я уважала Джеффриса, поэтому его пренебрежительное мнение больно ранило, но оставаться там и быть пойманной ничем не помогло бы. Мне нужно было убраться отсюда и найти Беккета другим способом.

На следующий вечер, к тому времени, как я должна была прийти в «Дюны» на смену, я обыскала весь Хэйд-Харбор в поисках Беккета, но безрезультатно. Я бесчисленное количество раз проверила пруд Миллера, каток, все места, где обычно зависали Ашер и Беккет. Его нигде не было видно. Он уехал из города? Или лежит где-нибудь раненый?

От волнения у меня кружилась голова. Я не спала сорок восемь часов и почти ничего не ела. Я была совершенно без сил, и чувствовала, что продержусь недолго. Тем не менее, я не могла потерять работу в «Дюнах», поэтому потащилась туда, гадая, есть ли хоть малейшая вероятность, что Беккет остановился там. Он был членом клуба, а в состав эксклюзивного загородного клуба входил отель, обычно предназначенный для домохозяек, посещающих спа-салоны, или мужчин, играющих в гольф по выходным.