В груди стало тесно, а сердце заколотилось. Мне нужно было что-то принять, но по выражению лица отца я понял, что это не вариант.

— С твоей мерзкой, слабой привычкой нужно было покончить еще вчера. Ты будешь ежедневно проходить тест на наркотики, пока я не смогу доверить тебе проживание в кампусе УХХ.

Я тяжело сглотнул. Не было никакого способа бороться с ним. Моя кожа покрылась холодным потом при мысли о том, что придется завязать. Я мог бы попытаться найти способ обойти тесты, но я знал, что отец настроен серьезно. Сорен будет следить как ястреб за тем, чтобы я оставался чистым, а если я сорвусь, он, вероятно, получит удовольствие, исключив меня из хоккейной команды.

— Похоже, ты теперь в завязке, сын. Удачи. Даже не думай о том, чтобы снова выйти из дома сегодня вечером или в ближайшие несколько дней. Мне нужно время, чтобы организовать тестирование, и я не хочу, чтобы ты разгуливал без присмотра. – Сорен махнул рукой в сторону двери, отпуская меня.

Я постоял там еще мгновение, прикованный к месту неверием. Еще час назад все было прекрасно, а теперь моя жизнь пошла прахом. Как это произошло?

— Что? – рявкнул Сорен, когда я не вышел из его кабинета. — Ты хочешь что-то сказать?

Я прочистил горло.

— Просто хочу задать вопрос… Как ты узнал?

Сорен изучающе посмотрел на меня.

— Почему ты спрашиваешь?

Мои руки сжались в гневные кулаки, вся моя злость на то, что все перевернулось с ног на голову, сузилась в одну твердую точку, стрелу, нацеленную и готовую полететь в виновника.

— Просто любопытно.

Отец пожал плечами, явно не обращая внимания на мою ярость.

— Уборщица нашла.

Ева.

3.Ева

Что могло быть лучше прогулки в круглосуточную аптеку в полночь под конец долгого, тяжелого дня? Заказ на мамины лекарства от давления давно был собран, но я забыла заскочить за ними раньше, так что на самом деле это была моя вина. Прошла почти неделя с тех пор, как я сцепилась с Беккетом в его комнате. К счастью, похоже, он не донес на меня миссис Линтон и не уволил маму, слава Богу. Ей нужна была работа.

Я заняла очередь к фармацевту. Откуда здесь столько народу в полночь?

От скуки я достала телефон и пролистала соцсети. Глаза отяжелели от усталости после долгого дня и слишком яркого флуоресцентного света над головой. В аптеке, похоже, сочли, что сверхяркого освещения и двух охранников должно хватить для безопасной работы в столь позднее время. Судя по выражениям лиц некоторых людей, разгуливающим по проходам, это не сработало. Здесь было несколько усталых на вид женщин и мужчин, вероятно, они возвращались домой после смены. У молодой матери, которая стояла в очереди со мной, в переноске на груди спал ребенок, ее глаза с темными кругами были закрыты.

По другую сторону аптеки слонялись четверо молодых парней, привлекая внимание обоих охранников. Признаться честно, от них действительно веяло неприятностями. Они развлекались тем, что швыряли друг в друга коробки с таблетками от гриппа и сиропы от кашля.

Я встретилась взглядом с одним из них. Он был тощим, как черт, и бледным, как призрак. Парень не был похож на того, кто часто выходит на улицу днем. Он одарил меня широкой улыбкой, в которой не хватало нескольких зубов. Я отвернулась и снова уставилась в телефон. Я не хотела привлекать ничье внимание и запоздало пожалела о том, что не продумала свой наряд перед тем, как идти сюда. На мне были свободная футболка, шорты и шлепанцы. Я не стала надевать лифчик. После целого дня мучений в кружевной клетке мне нужно было снять эту чертову штуку. Теперь это казалось ужасно заметно. Я скрестила руки на груди и, почувствовав себя немного уверенней, двинулась вперед вместе с очередью.

— Чем могу помочь? – спросила фармацевт, когда я подошла к прилавку.

— Мне нужно забрать лекарства по рецепту. – Я назвала мамино имя и стала ждать.

Через минуту леди вернулась с увесистым пакетом.

— Вот, пожалуйста. – Она пробила весь заказ по кассе. — С Вас 534 доллара.

— Подождите, что? Было же 329 долларов, – воскликнула я, внезапно вспотев.

— Да, ингибиторы АПФ подорожали, и бета-блокаторы тоже.

Я проглотила протест. Дерьмо. 534 доллара? Это были все отложенные чаевые, которые я заработала на этой неделе. Тем не менее, я ничего не могла поделать. Ей нужны были эти лекарства. Я передала деньги. Прощайте, новые кроссовки.

Я забрала пакет у леди и повернулась, чтобы уйти, как раз в тот момент, когда дверь с грохотом распахнулась.

— Ева!

Беккет стоял в дверях, глядя на меня с такой сосредоточенностью, что люди в очереди зашевелились и забормотали. Казалось, парень пришел сюда, чтобы убить меня.

Он двинулся в мою сторону. Одетый в черную куртку и темные джинсы, он притягивал взгляды. Беккет выглядел сексуально, и все это знали. Хотя, вполне вероятно, что внимание людей привлекала не столько одежда, сколько его телосложение и лицо. А это означало, что один из самых привилегированных, избалованных богатых парней в городе также был объективно горячим. Самым горячим. Как бы то ни было, я уже давно избавилась от навязчивых мыслей о лучшем друге моего брата, который игнорировал меня. Ну, или почти избавилась.

— Нам нужно поговорить, – процедил Беккет сквозь зубы, останавливаясь передо мной.

Все в аптеке уставились на нас. Наблюдать за нами было гораздо интереснее, чем за тем, как двигается очередь.

Мои щеки вспыхнули. Я ненавидела привлекать к себе внимание подобным образом. Я протиснулась мимо него.

— Не сейчас, уже поздно.

— Именно сейчас.

Он преградил мне путь и потащил в конец аптеки, используя свою грудь как буфер. Чертов защитник, привыкший буквально расталкивать людей, чтобы добиться своего.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? – Спросила я и оттолкнула его, но ничего не добилась. Он загнал меня в угол возле детских товаров и двери с надписью «Только для персонала», спрятав от любопытных глаз.

— Ты правда не знаешь? Вспомни прошедшую неделю, может, это освежит твою память, – выдавил Беккет.

Он действительно был очень зол, запоздало поняла я. Я никогда не видела его таким взбешенным. Обычно он был немного отчужденным, словно ставил себя выше других. Отстраненным. Сегодня вечером он был в ярости. Это напомнило мне о том дне, когда мы встретились, и о его горящих глазах, которые пригвоздили меня к месту, когда он спросил мое имя. По спине пробежала дрожь.

— Всё из-за того, что я прочитала твое жалкое письмо? Кого это волнует? Неужели ты думаешь, что кто-то решит, что ты поступил в УХХ благодаря своим заслугам? Ты же Андерсон. Люди все равно привыкли считать, что ты выбираешь все, что хочешь в жизни, а папочка за это платит.

Мои слова не пробились сквозь ярость Беккета, он лишь невозмутимо ответил:

— Попробуй еще раз.

Еще раз? В памяти вдруг всплыл чертов пенал с таблетками внутри. Я виновато подняла на него глаза.

Он кивнул.

— Вот и оно.

Я не знала, что сказать. Мой рот безмолвно открылся и закрылся. Мама рассказала Беккету о наркотиках? Или Сорену?

— Ты хоть понимаешь, что натворила? Сунула нос не в свое дело и разболтала всё, как маленькая сучка. Из-за тебя...

— Это не моя вина, что ты подсел на наркотики, – собралась я с духом и дала отпор.

Он стоял близко ко мне, так близко, что я могла разглядеть зеленые крапинки в его серых глазах.

— Нет, но это твоя вина, что мой отец узнал всё. Ты также виновата в том, что он угрожает моей хоккейной карьере и заставил меня посещать его дерьмовые курсы.

— Нет, не виновата!

— Так ты не говорила ничего моему отцу? Значит, это была твоя мать? – Беккет ухватился за мои слова.