Это были Сорен и Колетт Андерсоны. Снова.

Сорен разговаривал по телефону и по большей части игнорировал свою жену. Я приняла у нее заказ и поспешила прочь, чувствуя дикую усталость от всей их семьи.

Я не успела далеко уйти, как на мою руку легла костлявая ладонь.

— Ева, можно тебя на пару слов? – Колетт последовала за мной.

Я пожала плечами, не имея возможности отказаться. С тех пор как я узнала, что она солгала мне о Нью-Йорке, я стала опасаться ее больше, чем обычно.

Мы завернули в тихий уголок, и Колетт улыбнулась мне.

— Я слышала, вы с Беккетом сблизились в университете.

— Нет! То есть, у нас все в порядке. Ничего не изменилось, – быстро запротестовала я. Я чувствовала, как пылают мои щеки, и мне казалось, что Колетт может понять по моему лицу, что произошло прошлой ночью.

Колетт покачала головой.

— Я уверена, что ты лукавишь, дорогая. Если вы учитесь на одном факультете, это вполне естественно.

Мне нечего было на это ответить, поэтому я ждала, пока она продолжит.

— Дело в том, что летом у Беккета были кое-какие трудности, не считая инцидента с ограблением. У него были проблемы с... зависимостью. – Последнее заявление Колетт произнесла с максимально драматическим эффектом. Когда я никак не отреагировала на ее любительский спектакль, она продолжила. — Его отец беспокоится о нем настолько сильно, что в этом году изменил свой рабочий график, чтобы быть ближе к дому.

Это было неожиданно заботливо со стороны занятого миллиардера. Колетт, однако, не выглядела довольной.

— Это может быть полезно и для него, и для всех вас, – рискнула я заговорить.

Колетт раздраженно тряхнула головой, приглаживая безупречными ногтями выбившуюся прядь своих светлых волос.

— Работа Сорена - его главный приоритет. Он не должен отвлекаться от нее из-за безобразного поведения Беккета, тем более учитывая его возраст.

Ладно, похоже, кто-то не хотел, чтобы ее муж крутился рядом.

— Чем я могу Вам помочь? – спросила я Колетт. Мне нужно было вернуться к работе, а этот разговор был чертовски странным.

— Что ж, если у Беккета все будет в порядке и он не вернется к пагубным привычкам, то Сорен сможет наконец расслабиться. Ты даже не представляешь, чего ему уже стоила вся эта история. Думаю, если кто-то из близких друзей Беккета будет присматривать за ним, это успокоит его отца и тот вернется к работе.

— Кто?… Я? Вы хотите, чтобы я докладывала Вам о Беккете? – вопрос вышел резким.

Колетт сузила глаза.

— Просто расценивай это как еще одну подработку. Твоя семья всегда была надежными работниками. И я не прошу докладывать, просто убедись, что твой друг снова не глотает таблетки, чтобы его отец мог расслабиться и вернуться к своей обычной жизни. Это не так уж сложно. Разумеется, я заплачу тебе за причиненные неудобства.

— Не знаю, будет ли это комфортно для меня, – призналась я. Что, черт возьми, происходило? Что бы это ни было, я не хотела принимать участие.

— Тогда сделай это бесплатно. Позаботиться о том, чтобы у твоего друга не произошел рецидив, было бы очень любезно с твоей стороны, Ева. Я уверена, что могу рассчитывать на твою отзывчивость.

Она улыбнулась мне, уверенная, что я последую ее указаниям, а затем отвернулась.

— Беккет никогда не ездил в Нью-Йорк на лечение. Он сам мне об этом сказал. – Обвинение сорвалось с моих губ прежде, чем я успела остановиться.

Колетт застыла, прежде чем повернуться ко мне лицом.

— Нет, в конце концов, он так и не уехал. Сорен привез доктора. Но мы думали, что он уедет, поэтому я и сказала тебе об этом.

— Вы сказали, что он уже уехал, – надавила я, упрямо продолжая настаивать на своем. — Когда он все это время был в палате наверху.

Она вздохнула.

— Честно говоря, Беккет тогда ясно дал понять, что он думает о тебе и всех, кто причастен к инциденту. Я знала, что он не хотел тебя видеть, и если бы он высказал всё тебе в лицо, это лишь расстроило бы вас обоих. Я избавила тебя от неловкости, Ева. Как женщина женщину.

— Ох, ладно, – пробормотала я, мои щеки снова запылали. В тоне Колетт было что-то настолько снисходительное, что я почувствовала себя ничтожеством.

— А теперь лучше возвращайся к работе. Спасибо за помощь его родителям, Ева. Сорен будет очень признателен.

И вот так она ушла, не оставив мне ни единого шанса на протест.

18.Ева

Несколько часов спустя Изабель рассказывала мне о сплетнях в кампусе, пока мы готовились к моей первой греческой вечеринке.

— Теперь о важном. Чтобы ни происходило, мы должны держаться вместе. Если же одной из нас повезет, то в таком случае, другая подождёт где-то рядом, пока все не закончится, а потом мы вместе отправимся домой. – Изабель переплела свою руку с моей, и мы стали подниматься по ступенькам в дом Омега Пси Зета, лавируя между сидящими на них пьяными студентами.

— Ладно, и кто теперь старушка?

— Это не делает меня старушкой, – запротестовала она. — Ты что, не читаешь «Вестник»? Прошлой ночью снова напали на другую девушку.

— Что? В кампусе?

— Да, в кампусе. Она поздно возвращалась домой из библиотеки, и кто-то схватил ее и потащил в кусты. Ее чуть не изнасиловали, и, вероятно, так бы и было, если бы в этот момент мимо не проехал фургон охраны кампуса.

— Это ужасно, я и не знала.

Казалось безумием, что в таком красивом, утопающем в зелени кампусе может таиться хищник, который выслеживает студенток по ночам и насилует их. Я поежилась, внезапно почувствовав холод в своем платье в греческом стиле.

Мы вошли на вечеринку.

Внутри дома Омега Пси Зета было полно людей. В соответствии с греческой тематикой, все были одеты в белое. Для парней она, похоже, означала простыню вокруг бедер и масло для тела – о, и не стоит забывать о золотых масках, в которых все щеголяли.

Большинство девушек выбрали более замысловатые костюмы. Мои волосы были заплетены в высокую косу. Я надела белое бандажное платье, позаимствованное у Изабель, которое граничило с непристойностью. После той недели, что у меня была, и обескураживающей встречи с Колетт Андерсон я имела право немного расслабиться... или так я себе говорила.

Я прошла за Изабель через весь дом на кухню, где она занялась приготовлением наших напитков. Сделав большой глоток коктейля, я сморщила нос от крепкого вкуса.

— Что это за коктейль?

— Не знаю, я сама его придумала. Назовем его «Особенная Изабель».

— Вкусно и огнеопасно, – засмеялась я, а Изабель достала из сумки ламинированную карточку. — Что это?

— Бинго для первокурсников... версия для взрослых. – Она многозначительно пошевелила бровями.

— Бинго? – Я зачитала несколько квадратов. — Провалить экзамен. Пробежаться голым через двор. Оказаться прикованным наручниками к кровати.

— Обряд посвящения для первокурсников. Кто-то раздавал их, и мне показалось, что это весело.

Мой взгляд просканировал карточку.

— Оседлать лицо спортсмена. Изабель!

— Я же сказала тебе, что это версия для взрослых. Вот, держи, я и тебе взяла, плюс принесла несколько подарков для вечеринки, чтобы было легче вычеркивать всё, – засмеялась она. Сунув руку обратно в сумку, она достала коричневый бумажный пакет и протянула его мне, а также еще одну карточку и ручку. — У меня есть все необходимое для выполнения одного из заданий. – Она указала на синий квадрат на карточке.

Я заглянула в пакет и успела заметить отблеск чего-то серебристого, похожего на наручники, прежде чем Изабель быстро закрыла его и запихнула мне в сумку. Девушка оказалась гораздо более дикой, чем я предполагала.

— Сегодня я выбираю «Вырубиться на вечеринке братства», – прочитала она вслух. — Думаю, единственный способ сделать это - напиться.

Я рассмеялась.

— Да, или упасть с лестницы, если всё остальное не поможет.