«Я убью его» — вспомнились сразу же слова иглаза, полные крови и безумства. То, что он выполнит своё обещание, я не сомневалась. Лежащий в больнице мужчина был тому явным примером.

— Извините, вам не нужна помощь?

Я повернула голову и увидела бейдж и белый халат.

«Доктор Соколова» — было написано большими буквами на небольшой карточке под бейджем.

— Нет. Спасибо, всё хорошо, — я выдавила вымученную улыбку.

— Кулер со стаканами в конце коридора.

Я моргнула в знак благодарности глазами, но к воде не пошла, направилась на выход.

Порывы холодного ветра тут же закрутили меня. Поправив ворот кожаной куртки, я отрицательно кивнула вопрошающему таксисту и пошла вниз по улице. Становилось легче, ветер словно выветривал дурные мысли из головы, но становилось прохладнее с каждым новым порывом ветра, а потом небо и всю улицу пронзила гроза. Она неожиданно сверкнула, напугав нескольких пешеходов, идущих рядом со мной. Старый дед даже перекрестился со словами «Господи, да что ж так гремит?»

Я посмотрела на деда, он ускорил свои шаги и скрылся в неприметном дворе многоэтажки, а с неба начали капать крупные капли дождя. Вначале одна, потом две, а после четвёртой ливануло, как из ведра.

Люди начали искать, где спрятаться, многие прикрывали головы сумками, а я, наоборот, стояла под дождём и ничего не ощущала: ни холода, ни порывов ветра. Капли стекали по лицу, смешиваясь с моими слезами. Я плакала сразу обо всем. О Георгии, лежащем в больнице, о Савелии, о своей испорченной и перечёркнутой жизни.

— Армина Богдановна, что же вы делаете? — услышала я мужской голос и перестала ощущать капли дождя. Подняв глаза, я узнала Виктора, стоящего возле меня с зонтом. Он осуждающе смотрел на меня, покачивая головой.

— Идемте быстрее, — взяв меня под руку, он буквально потянул за собой, укрывая от крупных капель дождя. Шли мы недолго, через пару шагов возле нас остановился большой чёрный внедорожник. Открыв дверь, мужчина усадил меня в машину, хлопнул дверью и сел вперёд, рыкнув о том, чтобы водитель включил печь.

— Домой, Армина Богдановна?

Я только кивнула, посильнее стараясь закутаться в куртку, которая не грела.

Виктор развернулся и протянул откуда-то плед.

— Закутайтесь, сейчас уже будем дома.

Скинув куртку, я замоталась в плед. Теплее стало не намного, но лучше, чем мокрая куртка.

Прикрыв глаза, я откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Плавные движения машины и тишина убаюкивали. Открыла глаза я от легкоготормошения. Надо мной стоял Виктор и дотрагивался по моего плеча.

— Приехали, я вас провожу.

Я сонно потёрла глаза и вышла из машины под сопровождение водителя.

То, что у него были ключи от подъезда, меня уже мало удивляло, как и то, что в квартиру он вошёл со мной. Уложил мои вещи на банкетку и, попрощавшись, ушёл.

Скинув плед с промокшей одеждой, которая сильно контрастировала с тёплотой квартиры, я надела домашнее платье с тёплыми носками и заварила чай мёдом, опасаясь, что может воспалиться горло, как когда-то в детстве. Допивая горячий чай, я куталась в одеяло, которое приятно укутывало и дарило теплоту и мягкость.

— Какой рукой он тебя трогал? — ревел Савелий, окутанный кровавой поволокой безумия. А я пятилась от него и смотрела на Георгия, который мучился от боли, лёжа на бетонном полу.

— Какой? — провёл он с любовью по моему лицу, а я отшатнусь, заметив капли крови на его ладонях, и услышала свой крик, от которого открыла глаза и начала озираться по сторонам, слыша всё тот же вопрос «Какой рукой он тебя трогал?»

Комната, моя комната, — шептала я себе успокаивающе и смотрела в каждый угол, не замечая ничего из своего сна. Сон, просто сон. Я была в больнице, впечатлилась, оттуда и сон, успокоила себя, пройдя всю квартиру и убедившись, что никого в ней не было.

Но беспокойство не покидало. Глаза Савелия были такими настоящими, натуральными, что становилась страшно.

Вспышка телефона привлекла внимания. Я открыла его и прочитала пришедшее смс:

«Добрый день. Напоминаем о приеме в 11:00 у врача Болгаревой О.В.»

Дальше не читаю, смотрю на календарь. Один день, остался один день. Зачёркиваю его маленьким карандашом и беру в руки планшет. Делаю скрины давно понравившегося донора, проверяю документы и иду в душ. Половина одиннадцатого, дождь, как мне кажется, и не заканчивался, только пошел еще сильнее.

Вечерний чай с мёдом не приносит успокоения. Я боюсь, переживаю о завтрашнем приеме у врача, о дальнейших поступках Савелия.

Хочется одного: получить развод и забыть. Строить свою новую жизнь. Набираю адвоката и слушаю идентичную речь, которую она часто мне повторяет. Отключаюсь, не прощаясь, понимая одно: надо менять адвоката.

— Здравствуйте, Армина, — привстает при моем появление Болгарева и указывает на стул. — Как ваши дела? Выглядите уставшей.

При ее последних словах о моем виде я морщусь и вспоминаю свои кошмарные сны.

Как и днём, мне снился Савелий:

«Какой рукой он тебя трогал? — ревел Сава, окутанный кровавой поволокой безумия. А я пятилась от него и смотрела на Георгия, который мучился от боли, лёжа на бетонном полу. — Какой, маленькая? — проводил он с любовью по моему лицу, а я отшатывалась и кричала»

— Добрый день. Немного не выспалась, — проговорила я и села на стул. — Я скажу сразу.

Доктор не перебивает, просто смотрит на меня.

— Я хочу ЭКО. Донор выбран, деньги не проблема, только давайте всё сделаем. Я хочу ребёнка, — кусаю губы в конце своей речи. Вот и сказала.

Сразу становится легче. Выговорилась, приняла решение.

— Тогда всё сделаем, — улыбается мне врач и берет мою руку. — Вы только не переживайте, всё будет хорошо.

Я киваю, стыдно и больно, что мою слабость видят. Я не привыкла, не люблю, не могу, не хочу, чтобы жалели. Всегда плакала в одиночку или с Саввой… он укачивал как маленькую, обнимал. Отгоняю от себя воспоминания и смотрю на врача, которая что-то говорила, а я прослушала, но она тактично не подала вида.

— Говорю, давайте пройдём к креслу, я вас осмотрю, и дальше решим, как нам быть.

Я киваю иду за ширму, снимаю брюки. Не люблю врачей, гинекологов в особенности…

Сажусь в кресло. Болгарева деликатно ведёт осмотр. Не больно и не противно, но глаза я закрываю. Делаю так со всеми врачами.

Когда, кажется, всё, чувствую неприятное ощущение. Открываю глаза и смотрю на врача, она на меня. Удивление и что-то ещё читается в ее взгляде.

— Что-то не так?

— Я хочу провести УЗИ, чтобы удостовериться, — отвечает она. — Жду вас на кушетке.

Одеваюсь, подхожу к кушетке. Монитор включён, врач в кресле, только я замираю.

— Ольга Владимировна, точно все нормально?

— Не переживайте, всё нормально. Я просто хочу удостовериться. Ложитесь.

Врач водит датчиком, распределяя по животу гель. Холод и непонимание ситуации пугают. Я не понимаю, что происходит, пытаюсь смотреть в экран, но ничего не понимаю, не разбираю черно-белые картинки. И видно не очень хорошо, приходится закидывать голову вверх. А Болгарева, наоборот, что-то видит, давит на одном месте датчиком, внимательно смотрит и молчит. Ее молчание убивает, хочется закричать «Что там?!», но сдерживаю себя. Кусаю губы, они кровоточат. Так и не зажили, грустно подмечаю, когда ощущаю солоно-металлический вкус.

— Экстракорпоральное оплодотворение вам не подойдёт, Армина. — Врач говорит с улыбкой, а я не понимаю ее улыбки.

— Почему, как? — шепчу, — я хочу.

Непроизвольно у меня льются слёзы, почему, ну почему я не могу стать матерью? Если не экстракорпоральное оплодотворение, то что? Как мне стать матерью?

— Армина, ЭКО не нужно, — она кивает головой и улыбается, — срок очень небольшой, я решила всё проверить и с точностью сказать.

— Но как? Что вы сказали? — неверяще смотрю на врача. Мне страшно поверить, столько лет попыток, слез, просьб, врачей и ничего… А сейчас мне говорят, и я боюсь поверить, вдруг я ослышалась, что-то поняла неправильно и зря обнадёжу себя.