— Спасибо, — приняла я цветы и улыбнусь парню.
— От кого он? — уточнила я.
Парень пожал плечами и исчез в открывшемся лифте.
А я увидела маленькую записочку в букете. Открыла и улыбнусь, тут же узнав, от кого этот букет полевых цветов, которые источали аромат.
Глава 19
Повернув голову, я посмотрела на девочек у станка. Маленькие, неповторимые, красивые принцессы. А что, если при эко будет девочка? Какой именно она будет? Можно ли по фотографии биологического отца, нет, донора, одернула сразу себя, — предугадать характер, внешние данные?
Заломив руки, я посмотрела в окно. Я действительно не знала, что делать, как правильно поступить. Смогу ли я одна дать ребёнку всё? Это не касалось денег, это касалось того, что дают, вкладывают папа и мама.
Отец, как бы не звучало банально, вкладывает в девочку не меньше, чем в мальчика.
Без одного из родителей сложнее. Кто бы что не говорил, но я это хорошо знала, видела даже на примере своих учениц. Девочки, у которых нет мам, больше тянутся ко мне. Не хватает женского. Особенно Лилечка. При одном воспоминании об этой малышке в душе разлилось тепло. Маленькая, потешная, с такими большими тёмными глазками в обрамлении ресниц, она напоминала маленького олененочка Бемби, именно его. Иногда мне хотелось подойти и потискать малышку, а когда она поднимала свои глазки, я таяла.
Она даже завела свой ритуал, после занятий подходила и на прощанье обнимала меня, а я не могла ей запретить. За собой даже стала замечать, что жду, когда она придет со своими обнимашками и скажет:
— До свидания Армина Богдановна, я буду скучать, — и убежит, махнув ладошкой.
— Плавнее, Оля, — поправила я девочку, повернув голову, — не забывай о спине.
Девочка кивнула и принялась выполнять с учетом моего замечания.
А я посмотрела на ряд девочек и не увидела Лили.
— Девочки, а где Лиля? — задала я вопрос.
— Кажется, заболела, — ответила Женя.
— Что-то серьёзное? — забеспокоилась я тут же.
Многие пожали плечами, а Вероника фыркнула, что не укрылось от меня. Она болезненно переносила мою симпатию к малышке. Хотя я и сама понимала, что выделяла девочку, называя ее часто именно Лилечкой, что не совсем правильно, но происходило это почти бессознательно.
— Ещё пять минут и закончим, — подмигнула я уставшим малышкам. Они выдохнули, а я опять посмотрела в окно, выходящее на парковку. Тёмный джип стоял рядом с моей машиной как ее охранник. Я вздохнула. Положив руку на сердце, могла сказать одно: охрана меня напрягала. Они не лезли, в каком-то плане даже удобно, например, я дала ключи и утром моя машина стояла во дворе, но состояние надзора оставалась.
Душило, не было уединённости, словно ты всегда на витрине.
Подняв глаза на время, я немым жестом остановила выполнение движение у девочек.
— Всём пока, хороших выходных, — улыбнулась я малышкам и открыла дверь, откуда они по очереди стали уходить.
— Закончили? — заглянула ко мне Варвара.
— Да, что-то даже устала. А, ты как?
— Родители, это вечная боль. А с отчислением кого-то полная …опа, вопли, угрозы.
— Классика.
— Ага, — подмигнула девушка.
— Слушай, а что с Лилей Назаровой? Куда пропала?
— С твоей группы?
— Да, верно.
— Звонила няня, заболела, я честно не помню, вывих, что ли. Я услышала главное для себя, что не у нас, и забила.
— Ну да, ты права.
— Ты на собрание идёшь?
— Честно нет. Там по старшим группа, а я у них не веду, поеду домой. Что-то, честно, устала, голова тяжёлая.
Девушка попрощалась и ушла. Я, переодевшись, закрыла кабинет, сдала ключи и поехала домой.
Пока ехала, поднималась в квартиру, думала об этом треклятом банке доноров вновь, он не отпускал. Хочется и колется.
Дома, присев на диван с кружкой кофе, я рассматривала множественные фотографии из базы, честно не зная, кого выбрать, а выбор был от брюнетов до блондинов. Честное слово, как в магазине с конфетами…
Нажав на анкету более понравившегося мальчика с фотографии, я принялась смотреть. Гороскоп — Овен, вероисповедание — атеист…
И тут мой телефон зазвонил. Я удивилась номеру, но решила ответить.
Глава 20
Нажав зелёную кнопку на дисплее телефона и приложив его к уху, я тут же услышала:
— Отпусти его! Зачем он тебе?!
В первые секунды я не поняла, о чем говорит звонившая. В своих руках я ничего не держала. Планшет только… но он лежал рядом.
— У нас сын, слышишь!? Неужели ты настолько жалкая?
Звонившая говорила, точнее, кричала вперемешку с истерикой. Я не слышала, в голове набатом раз за раз повторялось только одна ее фраза: «У нас сын, слышишь?!»
«Сын, сын», — вычленял мой мозг фразу раз за разом. И в этот момент я умирала, сердце разрывалась от осознания того, что там не просто ребёнок, там мальчик. Сын, маленький человечек, которого я хотела, о котором я мечтала… этот ребёнок был не от меня, а я… а мы так хотели, так мечтали…
— Я, я… — срываясь на очередной крик, прошипела девушка на другом конце, — закажу тебя, слышишь? Он только мой!
Отстранив телефон, я нажала на красную кнопку, не в силах слушать бред, который несла любовница Савелия. Угрозы, истерика, они меня не волновали, запала новость о ребёнке. Я знала, что он есть, Савелий признался сам, но не сказал, кто там, девочка или мальчик. Теперь я знала — мальчик. Осознание принесло волну такой боли, что хотелось кричать. Кричать так, сильно чтобы заглушить волну болит внутри, дать ей покинуть меня.
Заломив руки до боли, я больше не смогла себя сдерживать и закричала, чтобы не оставаться с ней наедине, вытолкнуть ее из себя, но крика не было, я словно немая рыбка открыла рот и не смогла произнести ничего. Голоса, слов, крика не было…Ничего, только боль… она поглощала, разливаясь все сильнее и сильнее, а мозг подкидывал вновь и вновь воспоминания. «Сын, сын» — словно я могла это забыть.
Свернувшись клубочком, я глотала воздух, не в силах произнести слова. Боль была такая сильная, что я думала, умру, и мне этого хотелось, чтобы не чувствовать, не ощущать. Кто-то скажет, что любви не существует, а ее и правда нет. Есть похоть, зависимость, боль, да что угодно, но не любовь.
В какой-то момент, я даже не знаю, когда именно, но стало легче. Боль немного отступила, я смогла вдохнуть воздух.
Поднялась, пошатываясь, и раскрыла настежь окно. Свежий вечерний воздух тут же ворвался в комнату. Стало немного прохладно, но это только больше меня успокаивало, и я могла через боль, но дышать.
Вернувшись к дивану, обнаружила светящийся телефон и посмотрела. Эта женщина не останавливалась. Телефон буквально лопался от ее смс.
Я открыла и начала пролистывать без особого интереса, там было столько грязи… и главное ей очень нравилось ущемлять меня какой-то мнимой жалостью. А потом я вдруг поняла — а я и правда жалкая. Жалею себя, плачу….
Я листала поток смс, уже и не читая, даже сама не зная, зачем, наверное, потому что мне написали… пока не увидела фотографию малыша. Тут я замерла с занесённым для дальнейшего пролистывая пальцем и посмотрела внимательнее. Маленький ребёнок, где-то около года смотрел на меня с улыбкой, а внизу была подпись:
«Ты посмеешь оставить его без отца…»
В конце стояло троеточие и больше ничего, ни вопроса, ни восклицательного знака, которыми так любила сыпать дама во множественных смс. Только три точки, словно она утверждала за меня же…
Глава 21
Отключая телефон, я вновь пробежалась глазами по последнему смс.
«Ты посмеешь оставишь его без отца?..»
— Не посмею, — тихо прошептала я и встала с дивана, точно зная, что буду делать дальше, хотя, точнее, я и так знала, что делать, но после фото ребёнка поняла одно: я хочу этого как можно быстрее.
— Любит, не любит, — провела я по одному из цветковромашки, стоящих на журнальном столе, и усмехнулась, когда детская считалочка указала, что любит.
