Я тоже любила…

Вынимая букет из вазы, я не могла ответить, зачем приняла цветы, ведь знала, от кого они, посмотрев на подпись на маленькой открытке. Савелий, как и когда-то давно, подписался чёрным сердечком.

Зачем приняла, держа букет в руках, задалась я вновь вопросом, наверное, любила цветы, и он знал… Потому и дарил — всегда и много….

Когда только зарождались наши отношения, я утопала в цветах, и радовалась как маленькая девочка многочисленным букетам, а их было много и разных.

Подойдя к мусорному вёдру с букетом, я замерла. Рука не поднималась выкинуть букет. Ромашки были ни в чем не повинны, но и оставлять его я не хотела.

«Какая я же ты жалкая» — напомнил услужливый мозг слова любовницы Савелия.

Думала я недолго, а потом вышла с букетом на улицу и положила его у контейнера с мусором. Редкие прохожие посмотрели на меня непонимающее, а лёгкое дуновение весеннего ветра хоть и не сразу, но подняло букет. Цветы начали разлетаться, а я сравнила их полёт с разбившимся внутри меня сердцем. Телефон, лежащий в кармане штанов, завибрировал, и я достала его.

Задев пальцем зелёную трубку, поздно поняла от кого приняла звонок, но сбрасывать не стала, как-то глупо…

Абонент молчал, изредка было слышно его дыхание.

— Успокоилась? — задала я вопрос.

— Оставь его нам.

Девушка говорила устало, но тихо. Крика и воплей, как ранее, не было. Скорее, тут была просьба, но всё же такая, на какую она была способна в своём исполнение.

— Скажи, что, я сделаю, — продолжила она, нарушая несколько секундное молчание.

— Забирай, — прервала я ее и нажала на красную кнопку.

А сама прикусила губу, ища в телефоне номер Болгаревой.

Врач ответила моментально словно ждала моего звонка, а я, прикусывая посильнее, протараторила:

— Ольга Владимировна, запишите на ближайший возможный приём, я готова на эко.

— Хорошо, донор, м-м, — женщина замялась. — Вы все выбрали?

— Да.

— Тогда только через неделю, я уезжаю на конференцию, секретарь перезвонит точно по времени.

Отключив телефон, я почувствовала тремор рук и, кажется, только сейчас поняла, что окончательно сделала выбор.

В квартиру я вернулась не только с лёгким подрагиванием рук, но и всего тела. Появился знакомый страх, который окутывал меня пару дней назад, но отступать я не хотела.

Всмотревшись в детскую фотографию донора, я чётко решила для себя: пусть мальчик или девочка будет с темными волосиками, глазами… Не помню, где, но я, кажется, читала, а возможно, слышала, что восточные гены сильные и обычно доминируют, а мальчик с фото явно был с восточными кровями. Хотя в его краткой биографии об этом не было сказано, как и в графе с религией стояло «Атеист».

Это ничего для меня не меняло. Если можно заказать, как бы это жестоко не звучало, внешность ребёнка, то пусть будет тёмненьким. Чтобы ни единой схожести с Савелием. Я, а точнее, мы будем строить новую красивую жизнь.

Сделав скрин на планшет с информацией о доноре, я собиралась звонить Евгении, чтобы поторопить ее с судом или, если она не справляется, искать нового адвоката.

Но её номер я не успела набрать. Мне позвонили по Whats App. Ответив, я не сразу узнала, хоть мужской голос был приятен и смутно знаком. Пока мужчина не представился.

— Верно не узнали меня? — уточнил он лаконично.

— Есть такое, извините.

— Георгий Назаров.

— Папа Лили, — сказали мы одновременно.

Я даже улыбнулась от такой синхронности. Мужчину я знала лично и пару раз он пытался перейти в ухаживание, но сразу же отошёл в сторону, услышав от меня отказ и слова о замужестве.

— Армина, вы извините за вечерний звонок. Лиля пропустила пару ваших занятий, и у неё не сходит с языка, что вы будете очень сердиться.

На самом деле малышка была права, я не любила такое. День ходишь, два играешь в куклы. Если заниматься, то заниматься, а играть — не со мной. Плюс дети сбиваются, а возвращаться к старому и объяснять заново по неуважительной причине я не любила и не практиковала.

— Мы могли бы исправить? Например, дополнительные занятия, которые я оплачу, или вы посоветуете другого педагога, кто бы помог Лиле, я слышал, вы не занимаетесь дополнительно. Я собиралась ответить, как услышала детский голосок Лили и мое сердце, как, впрочем, и всегда дрогнуло, эта малышка умела на меня влиять.

— Понимаю, не этично, но можно, я включу видео. Лиля будет очень рада, а вы своими глазами сможете увидеть масштаб трагедии.

Я не успела дать ответ, как мужчина ловко переключил видео, и я увидела свою любимую ученицу. Она грустно сидела рядом с отцом на диване.

— Армина Богдановна! — восхищенно проговорила девочка, и ее лицо озарила улыбка.

А я захотела потискать малышку за ее щёчки.

— Как дела Лилечка?

— Плохо, я упала и теперь хромаю, — очень по-взрослому сказала девочка, опустив глаза. — Пропустила занятия, вы будете ругаться.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Если расскажешь, что случилось, то не буду.

Объяснения взял на себя Георгий и рассказал о спуске с горнолыжной трассы, где малышка упала и получила вывих. Мужчина заверил, что всё хорошо, и через пару дней от недуга ничего не останется.

— А мне заказали новые пуанты, — перетянула внимание на себя девочка, когда отец извинился и ушёл отвечать на звонок по телефону.

— Чёрные с бусинками, — щебетала Лиля, показывая мне все больше и больше кабинет отца.

— Собираемся? — отвлеклась от беседы со мной девочка, на вернувшегося отца.

— Нет, малыш не выйдет. У меня дела.

Лицо малышки в секунду стало грустным и от меня не скрылось, как она из последних сил прикусила губы, чтобы не заплакать.

— Ты обещал, — обиженно протянула девочка.

Мужчина хотел, что-то сказать, но первой оказалась я.

— Георгий, вы меня извините, но не могла бы с Лилей погулять я?

Мужчина посмотрел на меня и кивнул.

— Я отправлю к вам водителя.

— Не стоит, я доберусь сама, а Лилю отправьте с ним, насколько мне известно, вы живете за городом.

Если мужчина и удивился моему предложению, то не показал этого явно, а я не смогла бы ответить, зачем вызвалась.

— Спасибо, Армина, — начал мужчина, как только малышка ушла одеваться.

— Не стоит благодарности, у меня свободный вечер.

Отключив телефон, я переоделась в джинсы и свитшот, не забыв захватить ключи от машины. Садясь в авто, не приметила уже, казалось, извечного чёрного джипа, чему удивилась, но тут же расслаблено выдохнула. Меньше народу, больше кислороду.

Не появилась моя охрана и у входа в торговый центр, где был большой парк аттракционов и множество кафе.

Лиля с заплетенными косичками в сопровождении водителя ждала меня у входа, одетая в красивое лёгкое платье и кожаную курточку.

— Привет, малыш, — я присела на корточки перед девочкой, которая тут же обняла меня, а я поймала себя на мысли, что хочу такую же маленькую девочку, дочку.

— Ты готова гулять? Я взяла малышку за руку и отпустила охранника.

— Мороженое и кино? — кивнула я на эластичный бинт, заметно выступавший на ноге девочки.

— Да, ходить мне особо папа не разрешает.

— Тогда мороженое, — подмигнула я малышке.

Мороженое, пирожное и куча сладостей, в которых девочка не знала в этот вечер ограничений от меня. А я ловила себя на мысли, что мне нравится. Я словно отогреваюсь от каждой улыбки этой маленькой девочке. Появившийся отец малышки, присоседившийся к нашему веселью, не помешал, скорее, дополнил его. С его появлением я не почувствовала дискомфорта в общении или неловкости, скорее, он напоминал старого друга, с которым весело, легко и очень просто.

Пару раз меня случайно приняли за маму Лили.

Я улыбнулась, не став акцентировать на данном моменте внимания, зная, как малышка тяжело переносит данный момент. Ещё при её поступлении нас просили не акцентировать внимания и не обсуждать данный вопрос.