Отбив налет на подконтрольный стожу квадрат, можно было, наконец, спокойно перевести дух. И, активировав микрофон внутриотрядной связи, я приказал жалам: прекратить стрельбу и отдыхать.

Все послушались, кроме одного настырного чудака на букву «м», отчаянная пальба которого продолжала доноситься до моих ушей с противоположной стороны холма… Парня можно было понять. Твари недавно тяжело ранили его подругу, и он мстил им неистово, без оглядки на приказ. Но, как бы то ни было, а поощрять подобное самовольство было никак нельзя. Потому пришлось персонально связываться с глухарем и жестко отчитывать за неисполнение:

— Грубан! Отморозок чертов! Я кому сказал! Ну-ка живо опустил ствол, и прекратил пальбу!

— Командир, ты че⁈ — тут же откликнулся Сыч. — Я перестал сразу, как ты велел. Это не я стреляю.

— Не ты?.. Млять! Кто ж, тогда, у нас такой упертый-то?

— Олег, мне кажется, что грохот «рогача» доносится снизу, — подключилась к разговору Берта.

— Твою ж мать! — только теперь, после слов подруги, я вспомнил о паре жал, направленных на разведку подземелья пол нашим холмом.

В пылу боя с керх-летунами я совсем о них забыл. А ведь после того, как они перестали выходить на связь, прошло уже почти пять минут. Судя по грому выстрелов, разведчики нарвались внизу на засаду рухов и вступили в бой.

— Мих, Дэйв, Берта, отставить отдых! Спуститесь вниз, и проверьте что там у Сергея с Мариной! — задал я новую вводную по внутриотрядной связи.

— Есть… Есть… Есть… — троекратно откликнулись в левом наушнике голоса названных жал.

— Примите к сведению: внизу, из-за каких-то местных помех, связь не работает. Когда разведаете, пусть кто-нибудь сразу поднимется, и доложит мне: как там дела.

— Принято, — за всех троих на сей раз откликнулась одна Берта.

— Командир, а я че рыжий что ли? — следом раздался обиженный голос Сыча.

— Да успокойся, навоюешься еще, — досадливо поморщился я (не хватало еще этого озабоченного вниз запускать, он со своим отчаяньем сейчас таких бед способен наворотить, что расхлебывать потом замучимся). — А пока вместе со мной наверху подежуришь.

— Черт!

— Грубан, не беси меня! И так весь на нервах!

— Есть…

В небе со стороны цитадели появился наконец крошечный силуэт возвращающегося антиграва с дежем сменщиков.

— И года не прошло, — проворчал я, с облегчением.

Вдруг ожил в правом ухе наушник внешней связи.

— Це-деж, что за нездоровая суета началась в их квадрате? — обеспокоенный голос Члюфы Грууска мигом развеял радость от появления на горизонте сменщиков.

— Вы о чем? — искренне изумился я, переключившись на внешнюю связь.

— Почему к твоему холму, — (о нашем намерении: занять оборону в пяти норах большого холма, я проинформировал це-стожа во время предыдущего сеанса радиосвязи) — со всей округи сбегаются ткачи?

— Какие еще ткачи? Что за бред! С чего вы взяли⁈

— Трейс-ткачи. Они сбегаются отовсюду к твоему холму. Мне це-деж твоих сменщиков из подлетающего антиграва картинку перекинул на монитор… Олег, быстро говори, что еще вы там отчебучили⁈

— Да ничего мы…

Меня перебил запыхавшийся голос Берты по внутриотрядной связи из левого наушника, доносящийся из подземелья на фоне оглушительной пальбы:

— Це-деж, мы внизу обнаружили логово агрессивных рухов! Нас атаковали десятки бешенных ткачей! Сергей убит! Марина ранена — нам удалось спасти ее в последний момент! Рухи озверели и жаждут нашей крови! Втроем нам едва удается их сдержать!..

— Командир! Вижу бегущего к норе ткача!.. — параллельно зазвучал еще и голос Сыча.

— … Олег! Больше не могу говорить! Я нужна внизу! — подытожила свой быстрый отчет подруга и тут же отключилась.

Из своего хода я тоже увидел пару набегающих с тропы трейс-ткачей.

— … Он агрессивен и готов напасть! — продолжал меж тем нагнетать Сыч, оставшийся в наушнике в одиночестве. — Что делать, ком…

— Стреляй! — приказал я, переключившись на внутриотрядную связь, и тоже, вскинув «рогач» практически в упор изрешетил пару паукообразных рухов.

Эти мохнатые многоглазые ублюдки, со слизкими, перемазанными ядовитой слюной мордами, в отличии от тех же попрыгунчиков, у меня всегда вызывали стойкое отвращение. И расстреляв сейчас парочку, я почувствовал от содеянного глубокое удовлетворение.

Перед глазами, в очередной раз за это перенасыщенное событиями утро, загорелись строки системного лога, но, по-прежнему не имея и секунды для чтения, я вновь сморгнул уведомление, не читая.

— Це-деж! Придурок чертов! Ты че творишь⁈ — в правом ухе заверещал Члюфа.

— Извините, уважаемый це-стож, но сейчас не до вас, — грубо буркнул я в ответку, на пару секунд вернув настройку микрофона на внешнее соединение.

— Отста!.. — загремел в ответ це-стож, но больше его не слушая, я отрубил и заблокировал отвлекающий внешний фактор.

По тропе к моему ходу бежало уже пять новых трейс-ткачей. С противоположной стороны непрерывно грохотал «рогач» Сыча, подтверждая, что у него там ситуация не лучше. А ведь имелись еще три хода под холм, подступы к которым со своих позиций вдвоем контролировать нам было практически невозможно.

— Сыч, отходим вниз! — приказал я по внутриотрядной связи. — Внизу тоже ткачи. Наши с ними ведут бой. При спуске, имей это в виду и будь настороже.

— Принято, командир, — откликнулся Грубан.

Выпустив длинную очередь по набегающим ткачам, я наглухо завалил еще пару тварей, а троих легко раненых паукообразных вынудил отскочить с тропы и спрятаться в нишах между соседними холмами.

Избавившись таким образом от близкой погони, я отвернулся, через «Мыслеобраз» зажег фонарь на шлеме и решительно зашагал вниз по земляному ходу, удерживая «рогач» на груди во взведенном и наплавленном на фонарный луч положении.

Грохот стрельбы внизу с каждым шагом становился все громче.

— Командир, мне навстречу бросился ткач, — раздался в левом наушнике голос Сыча. — Скакнул не хуже попрыгунчика. Будь ост…

В наушнике захрипело, и связь с напарником оборвалась. Похоже, мы вошли в зону помех.

Глава 38. Зачистка, догадка и ожидание расплаты

До цитадели и раньше доходили слухи о враждебности к имперским захватчикам паукообразных рухов, славящихся в миллионнике своим скрытным образом жизни, раздражительным нравом и, как следствие, явной неуживчивостью с соседями. Но вот так в открытую вступать в конфликт с могущественными колонизаторами раньше эти таящиеся в тени твари себе никогда не позволяли.

Хитрые и осторожные ткачи не могли не осознавать губительных для себя последствий подобной диверсии. И всё же, когда подвернулся удачный случай, они не устояли перед соблазном напасть на неосмотрительно сунувшуюся в их логово пару разведчиков-имперцев.

Коварный замысел трейс-ткачей почти осуществился. Разодранный труп Сергея был погребён под живым ковром жадного до свежей крови молодняка, а взрослые особи семейства паукообразных осадили Марину, еще огрызающуюся короткими очередями, но даже теоретически не успевающую уже из круга света заметить всех скрывающихся во мраке подземелья хозяев. Положение девушки было безнадёжно-отчаянное, в одиночку против толпы трейс-ткачей она была обречена.

На очередное нажатие курка «рогач» отреагировал сухим щелчкам. Выстрела не последовало. Счетчик патронов обнулился. Это был последний магазин, больше патронов у девушки не было.

Закинув за спину бесполезный автомат, Марина выхватила притороченный к бедру десантный нож и зарычала, кидая отчаянный вызов ступившим в круг света ткачам.

— Ну же, суки! Идите к мамочке!

Однако у паукообразных хватило мозгов не лезть на рожон. Трейс-ткачи с безопасного расстояния попросту закидали девушку нитями паутины, и, несмотря на всю свою прокаченную ловкость, Марине удалось увернуться лишь от половины этих молниеносных бросков. Спеленавшие по рукам и ногам путы резко натянулись, и потерявшая равновесие девушка рухнула на пол.