Необходимо упомянуть еще один немаловажный момент, напрямую повлиявший на эффективность развития рекрутов на учебно-тренировочной базе. За время обучения я не раз, разумеется, становился свидетелем вспыхивающих между рекрутами ссор (особенно в первый месяц, пока все привыкали друг к другу, в нашей казарме сборного стожа мелкие свары между разумными разных рас вспыхивали по нескольку раз на дню), но каждый раз с обеих сторон быстро подключались товарищи и разводили задир по углам, гася конфликт в зародыше. До драки дело доходило крайне редко. И, если это все же случалось, всем участникам потасовки, не взирая, кто прав, кто виноват, потом прилетало по десять чрезвычайно болезненных ударов хвостом скорого на расправу Члюфы. Таким незамысловатым макаром це-стож вколачивал в нас дух единения и боевого братства стожа — единственного места, внутри которого у будущего жала не может быть врагов. Точно так же другие командиры на корню пресекали драки подопечных в своих казармах. Рекруты поневоле привыкали к бесконфликтному способу проживания рядом друг с другом, что в скором времени свело на нет внутренне напряжение в «разношерстном» коллективе, и позволило максимально сосредоточиться на тренировках и учебе.

По истечении трех месяцев обучения, всех рекрутов нашего призыва построили в длинном коридоре учебно-тренировочной базы. Кроме сборного стожа представителей инопланетных рас, в полном составе прибывшего на построение из нашей казармы, на общем построении присутствовало еще пять полных стожей аборигенов трунгов. И эти шесть сотен подготовленных на базе бойцов уже были прикомандированы к десантным стожам прибывшего на орбиту планеты хофа.

Перед вчерашними рекрутами, сверкающими новенькими серебристыми нашивками полновесных жал Империи, с напутственной речью выступил комендант Седьмой Юго-Западной учебно-тренировочной базы, в котором я с изумлением узнал того самого великана трунга, что так удачно подхватил меня в первый день при неуклюжей попытке заскочить, с непривычно тяжелым рюкзаком, на бегущую дорожку полотна эскалатора.

Теперь я, разумеется, знал, что два чёрных квадрата на правом рукаве его форменного костюма-трико — это нашивки це-дестожа второй ступени, высокого воинского чина в имперском флоте, дающего право командовать полностью укомплектованным десантом хофа, в двадцать пять стожей. Или руководить одной учебно-тренировочной базой, за год поставляющей флоту примерно те же двадцать пять стожей свежевыученных жал.

Комендант базы был не многословен. Проезжая мимо наших рядов на дорожке полотна эскалатора, высокопоставленный трунг выразил надежду, что покидающие сегодня стены базы шесть стожей достойно вольются в десантные стожи прибывшего на планетную орбиту за пополнением зукдаского хофа тысяча четырнадцать дробь сто сорок один.

А потом состоялся долгожданный подъём из подземного коридора на волю, во время которого я получил ответ на вопрос: зачем на базе нужна была такая огромная кабина лифта? Оказалось, что в такой кабине за раз помещался целый стож выпускников с большими заплечными ранцами. Потому выход на поверхность, под жарящее солнце планеты-пустыни Зукды, не занял много времени.

К счастью, вновь испытать на своей шкуре болезненные «прелести» беспощадного пустынного загара на этот раз мне не довелось. Раннее время выхода (мы поднялись наверх практически на рассвете) и чёткая его организация, сделали короткий контакт с пустынным жаром вполне терпимым и даже по-своему приятным.

У дверей тесного КПП выбегающих из просторной лифтовой кабины выпускников поджидали подлетающие друг за дружкой большие грузовые армейские антигравы — эдакие здоровенные пятнистые «сигары», в бело-желтых тонах, примерно двадцатиметровой длины и пятиметрового диаметра. По центру «сигар» на полуметровой высоте открывались широкие двухметровые люки-проходы, куда тренированные жала запросто запрыгивали безо всяких трапов.

Когда подошла наша очередь, вместе ещё с двумя отобранными Члюфой дежами, мои ребята рванули на штурм опустившейся перед входом «сигары».

Внутри антиграва, в который я заскочил в числе первых, комфорт был по-военному сведён к минимуму. Всё полезное пространство салона максимально эффективно здесь использовалось исключительно для перевозки неприхотливой десантуры. Вдоль прозрачных закругленных бортов тянулись два ряда жёстких слюдопластиковых скамеек на тридцать шесть посадочных мест, и лишь в отделенной от салона прозрачной слюдяной ширмой крошечной кабинке пилота имелось единственное комфортное ортопедическое кресло, где за рулевым рычагом ждал заполнения салона десантом угрюмый водила.

Дверь беззвучно захлопнулась сразу за последним заскочившим в салон бойцом, и, не дожидаясь пока все жала рассядутся по скамейкам, антиграв резко взмыл на десятиметровую высоту и, быстро набирая ход, понесся над уходящей далеко за горизонт матовой чернотой накопителя в направлении города.

Приложение 1

Текущие показатели Олега Варламова на момент окончания обучающего курса в Седьмой Юго-Западной учебно-тренировочной базе:

Человек Олег Варламов

Уровень развития — 60

Здоровье — 600

Сферы развития:

Интеллект — 8 (+24,29 %)

Сила — 11 (+37,01 %)

Скорость — 11 (+48,92 %)

Выносливость — 10 (+15,89 %)

Регенерация — 7 (+86,21 %)

Интуиция — 7 (+11,28 %)

Гипноз — 2 (+8,47 %)

Телепатия — 2 (+2,32 %)

Телекинез — 2 (58,16 %)

Левитация — 0 (5,12 %)

Индивидуальные особенности носителя:

Функция Личинка грауса — время действия 3 минуты / Активируется приказом носителя

Желтый граус — 94,68%

Тягучий граус — 48,92%

Функция Инвентарь — время действия: по желанию носителя / Доступен для 100 % использования Карман

Сумка — 58,16%

Функция Метка Подчинения — время действия: по установке це-стожа / Активируется приказом це-стожа

Функции Контроль Меток Подчинения — время действия: по установке носителя / Активируется приказом носителя

Глава 19. Космопорт

Однообразный вид за прозрачными стенами антиграва мне быстро наскучил, а поскольку еще чем-то в неуютном салоне заняться было решительно невозможно, как-то незаметно я провалился в крепкий сон без сновидений. Закаленному и изрядно усиленному за три месяца беспрерывных тренировок телу жесткая сидушка общей скамейки под задницей и выгнутая стена антиграва за спиной вполне сносно заменили постель. Как позже выяснилось, компанию мне в душевном похрапывании во время перелета через пустыню составило более половины сослуживцев.

Берта растолкала меня, когда на горизонте показались окраинные высотки Грута. Длинная вереница армейских антигравов, добравшись до транспортных потоков, не стала трамбовать своей массой и без того забитые городские магистрали, все восемнадцати антигравов нашей колонны дружно влились в относительно свободный кольцевой поток.

Подхваченный энергетическим полем потока наш антиграв, с приличным ускорением, понёсся вдоль сверкающей на солнце стены слюдопластика окраинных многоэтажек. И примерно через полчаса, вынырнув из кольцевого потока, снова в составе собравшейся колонны, по широкой дуге стал подруливать к колоссальной высоты вышке космопорта.

Уже заочно знакомое по виртуальным тренингам сооружение в реале все равно произвело на меня ярчайшее впечатление. Прижавшись лбом к прозрачной стене, я, как пацан, вытаращенными от восторга глазами разглядывал проплывающую мимо необъятную конструкцию из титана и слюдопластика, уходящую ввысь на такую верхотуру, что ее вершины невозможно было разглядеть даже в безоблачном небе планеты-пустыни.

Разумеется, на базе я прослушал лекцию об устройстве имперского космопорта, потому знал, что в стандартной комплектации он представлял из себя широченную слюдопластиковую платформу, размером с два десятка футбольных полей, вознесенную на полутораметровую высоту. Удержать такую махину на столь впечатляющей высоте помогали антигравы, вмонтированные в тело платформы. А связующая платформу с землей решётчатая конструкция из слюдопластиковых свай, скованных паутиной натянутых, как струна, титановых тросов, служила по большому счету лишь для привязки космопорта к конкретному месту на планете.