Когда стрельба над пальмами стихла, и отбившие нападение антигравы, разделившись, направились к своим брошенным без воздушного прикрытия дежам, ожил наушник в моем правом ухе, и Члюфа Грууск до отвращения бодрым голосом попросил доложить о положении дел.

— Да хреново все, — прохрипел я в ответ, жестом призывая уцелевших ребят продолжать срезать с тел раненых залитые кислотой куски МБПП. — Троих жал летуны положили: Лю, Алонсо и Артёма. Двоих кислотой очень серьезно опалило, у каждого поражена добрая половина кожного покрова, от боли оба сознание потеряли, нужна срочная госпитализация. Третьему только локоть чутка задело, в сознании, уверяет, что дальше драться может, но думаю его вместе с тяжелыми в цитадель отправить. Приём.

— Одобряю, — откликнулся тут же утративший веселость це-стож. — Поднимай всех раненых на антиграв, и пусть их пулей в цитадель везут. Не беспокойся, тут о них позаботятся, я лично прослежу…

— А остальные как же, — перебил я координатора. — Вообще-то нам всем тут крепко досталось. У всех батареи накрылись, и защита теперь, считай, на нуле. Если налёт летунов повторится, боюсь, без прикрытия с воздуха мы не удержим наш квадрат. Приём.

— Олег, не паникуй раньше времени. Ты должен быть примером для своих ребят. Так что вытри сопли, це-деж! — строго отчитал меня Члюфа Грууск. — Операция ещё не закончена, противник окончательно не разбит, и полностью снимать охрану с удобного для прорыва участка я не имею права. Обещаю, я вышлю вам на смену свежий деж из резерва. Он прилетит в ваш квадрат через двадцать минут. А до прибытия сменщиков приказываю: удерживать квадрат силами дежа… И поторопись с отправкой в цитадель раненных. Кислотный яд керх-летунов очень токсичен. Каждая секунда промедления сейчас может стоить жалам жизни. Всё. Отбой!

Мысленно негодуя на себя за бестолковую потерю времени в пустых препирательствах с упрямым трунгом, я торопливо переключился на внутриотрядную связь и вызвал пилота:

— Жигрум, ты меня слышишь⁈

— Разумеется, командир. Я отлично тебя слышу, и вовсе не обязательно так кричать, — откликнулся наушник обиженным голосом пилота.

— Опускай силовой луч. Сейчас понесем вам раненых на борт. Скажи стрелкам, пусть принимают. А потом живо дуйте с ними в крепость. Ребят нужно немедленно доставить в медблок, — скороговоркой выпалил я.

— Всё понял. Не переживай, це-деж, сделаем в лучшем виде, — пообещал Жигрум, мигом забывший дурацкую обиду. — Луч я опустил. Парни готовы принимать. Давайте раненых.

Здоровые жала дежа отнесли под силовой луч тяжело раненых Лю и Алансо. Обидевшийся на меня за ссылку «с пустяшной царапиной» (как он сам сказал) Смерницкий встал под луч сам… И через несколько секунд мы снизу с тоской смотрели в след быстро набирающему высоту и разворачивающемуся в сторону цитадели антиграву.

На соседнем участке, где летуны, хоть и меньшим числом, но свирепствовали гораздо дольше, раненых жал тоже хватало, их антиграв тоже набирал высоту, нацеливаясь на цитадель.

Мое объявление: об обещанной Члюфой смене, до прибытия которой осталось продержаться каких-то жалких двадцать минут, оставшиеся шестеро жал восприняли без энтузиазма. Все понимали, что теперь, без страховки защитных экранов, и без наличия над головой антиграва с «вастергами», при повторной атаке керх-летунов нам, мягко выражаясь, не поздоровится.

Разумеется, в нашем отчаянном положении не могло быть и речи, о попытке отбить их атаку под открытым небом. Наученные горьким опытом предыдущей схватки, жала дежа в этот раз не рискнули стандартно разбегаться по открытым нишам между холмами, а воспользовались временной передышкой для поиска более надежного укрытия.

Наш выбор, в итоге, пал на самый крупный холм на тропе. Он привлёк нас не только своими выдающимися габаритами, но и аж пятью отдельными ходами, располагающимися по периметру холма с разных сторон, на удобной для проникновения внутрь человека высоте. Что позволяло запросто простреливать из глубины пяти отнорков небо во всех направлениях. Стрелки при этом находились недалеко друг от друга, что давало мне возможность по внутриотрядной связи координировать действия дежа.

Ещё одним весомым доводом в пользу выбора именно этого убежища стал тот факт, что ни один из пяти ходов холма не был заперт деревянной дверью, которые в других холмах встречались довольно часто.

До начала атаки лезть под землю и стеснять своим присутствием проживающих там рухов не имело смысла. Поэтому распределив между собой норы (в две самые широкие направив по два бойца), мы заняли круговую оборону под открытым небом, вокруг холма.

И вновь потянулись томительные минуты ожидания…

Глава 36. Негостеприимные хозяева

Атака повторилась через тринадцать минут. Дождавшись подтянувшегося подкрепления, с лихвой компенсировавшего потери первого неудачного штурма, на сей раз керх-летуны сменили тактику. Они больше не пытались большой стаей прорываться в одном месте, где слетевшиеся антигравы могли встретить их плотным пулеметным огнём, а разбившись на десятки мелких групп, атаковали город союзников одновременно практически со всех сторон.

В пограничный бой оказались разом втянуты все дежи оцепления. Огневую мощь антигравов пришлось разбивать по секторам, что в разы снизило эффективность нашего воздушного прикрытия. До прибытия обещанных це-стожем сменщиков осталось еще бесконечно долгих семь минут. И нам поневоле пришлось отбиваться с разряженными аккумуляторами МБПП, без защитных экранов.

— Отходим в норы! — скомандовал я своим ребятам по внутриотрядной радиосвязи.

И все жала дежа мгновенно отступили в разведанные ходы большего холма.

Из-под надежных земляных сводов бойцы тут же высунули вверх широкие дула «рогачей», и замерли в ожидании команды к отстрелу крылатых тварей.

Через несколько секунд сверху ожидаемо на наши позиции посыпался ядовитый кислотный град. И, даже без активации защитных экранов, земляное укрытие прекрасно справилось со своей задачей. Ни один из кислотных снарядов керх-летунов не достиг цели.

— Огонь! — скомандовал я.

Дружный залп из семи «рогачей» тут же сбил с курса и заставил рухнуть вниз разом трех гигантских стрекозоподобных страшилищ.

Уцелевшие летуны, следует отдать им должное, мгновенно скорректировали стрельбу кислотными каплями. И смертельно опасные градины застучали по земле в опасной близости от наших «амбразур».

Пережидая вражеский ответ, я приказал жалам отойти на пару шагов от края вглубь ходов-подземелий.

Выполняя приказ, бойцы дежа неожиданно столкнулись с новой проблемой. Уходя вниз, на одинаковом уровне «норы» вдруг стали резко расширяться. Вопреки нашим догадкам, под холмом оказалось вовсе не пять отдельных нор, а одна огромная и просторная, с пятью входами-выходами, подземная пещера.

Пяти автоматчиков было вполне достаточно, чтобы удерживать пять входов-выходов, и из широких круглых амбразур вести прицельный огонь по кружащимся над холмом летунам. Потому я со спокойной душой отправил пару «лишних» жал в разведку, наказав исследовать неожиданную пещеру на предмет неприятных сюрпризов.

С моей легкой руки разведчиками в этот раз фартануло стать Марине и Сергею. Я вывел ребят на отдельную радиоволну, и велел тут же докладывать обо всем подозрительном и необычном.

Наушник в левом ухе почти сразу же закряхтел серегиным недовольным ворчанием:

— Черт! Всего на пять метров отошел, а уже не видно вокруг ни черта!

— Тоже мне разведчик. Слегка потемнело, и уже разнюнился, — тут же подколола напарника Маринка.

— Да не гони. Ты ж тоже не видишь уже ни черта.

— Я прекрасно вижу.

— Сколько пальцев?

— Два.

— Да как так-то!

— Задрал! Раз такой слепошарый, зажги уже фонарь!

— Сама зажигай. У меня заряда в МБПП всего процентов десять осталось.

— Такая же фигня… Ну че, раз такое дело, давай что ли решим, как водится, через камень, ножницы, бу…