Нахлынувшие воспоминание уже почти пятимесячной давности отвлекли от запущенного процесса быстрого спуска. Я остановился у края молочного круга, отрешенно глядя сквозь прозрачный пол на уходящий к земле толстый луч белого света. Подступившие сзади Сергей и Алонсо, не решаясь лезть в обход командира, тоже вынуждены были остановиться.
— Че, десантура, кишка тонка в открытый люк шагнуть, — донёсся из-за спины издевательский голос быкоголового, превратно истолковавшего мое колебание перед шагом в стартовый круг. — Приказы-то ты, гляжу, раздавать мастак. А как до дела дошло…
— Зато не тонка мозги тебе, бычара, вышибить, — взвизгнула оставшаяся в одиночестве на скамье Берта и, сбросив скобу предохранителя, упёрла ствол своего «рогача» в рогатый лоб насмешника.
Как по команде, остальные жала дежа тут же взяли на прицел всех лехлецев в антиграве — тройку стрелков и пилота.
Улыбка тут же сползла с вытянутой морды Зарума, сменившись хищным оскалом. Он как бы невзначай положил руку на висящую на поясе кобуру, но этот его жест, разумеется, был прочитан тренированным глазом Берты.
— Хочешь поиграть со мной, ковбой, — ухмыльнулась решительная девчонка. — Только дернись, сука, и, клянусь, я разнесу твою башку, как гнилой арбуз.
Все случилось так быстро, что я попросту не успел вмешаться в происходящее.
— Да пошла ты, стерва бешенная, — зло фыркнул быкоголовый, поспешно отдёргивая от кобуры когтистую пятерню.
— Ну-ка отставить! — рявкнул я на своих.
Ребята неохотно подчинились, и опустили готовые к бою стволы.
— Вы че, нахрен, творите-то! Дня не прошло, как с вас «Метку» сняли, и вот результат! Уже на своих автоматы наводить стали! — продолжил распекать я подопечных. — Вы, вообще, с головой дружите⁈ А если комендант об этой вашей проделке узнает⁈ Это ж гребаный трибунал!
— Да пусть! Я готов предстать перед трибуналом! Эти свои хуже врагов! — в сердцах парировал Артём.
— Не нагнетай, це-деж, мы не из болтливых, — поспешил успокоить взбудораженных новичков Шраум — рассудительный пулеметчик с центральной установки. — Я прошу прощения за своего несдержанного на язык товарища. Но, по сути, претензия Зарума была по делу. Переговорное время на исходе, сейчас каждая секунда на счету. А вы до сих пор здесь, а не внизу.
Кивнув миротворцу, я еще раз призвал подопечных к сдержанности, и шагнул в стартовый круг системы «Силовой луч».
Разумеется, я не провалился в распахнутый люк. Под действием системы моя нога словно зависла в воздухе, получив вполне устойчивую опору из плотного встречного воздушного потока. Приставив рядом вторую ногу, я тут же рванул вниз в белесой трубе силового луча, как в скоростном лифте.
Преодолев тридцатиметровый спуск буквально за пару секунд, я мягко самортизировал подошвами ботинок о натоптанный песок тропы и тут же выскочил из силового луча.
Перед глазами тут же мелькнула строка короткого лога:
Левитация: +0,23 %
Через секунду у меня за спиной из луча выскочил Сергей, а следом аналогичный маневр проделал и нагнавший нас Алонсо. Оба сопровождающих меня жала-телохранителя тут же навели стволы своих «рогачей» на надвинувшуюся со всех сторон толпу рухов.
Перед глазами загорелся системный запрос:
Внимание! Потенциальная угроза носителю! Доступна активация функции Желтый граус. Запустить активацию? Да / Нет
Поскольку спустился я не драться, а разговаривать, мысленно надавил «нет», и запрос тут же растаял в воздухе.
Подавляющее большинство собравшихся вокруг сбитого попрыгунчика аборигенов (около полусотни тварей) так же принадлежала в этому, похожему на кузнечика-переростка, виду рухов. Но встречались в толпе отдельные экземпляры и иных видов — в одном месте, сбоку к толпе попрыгунчиков притулилось аж четверо рыжеусых зангов-бегунов (тварей, похожих на земных рыжих тараканов), а с противоположной стороны одинокой скалой над собравшимися возвышался вагру-хват (эдакий майский жук-переросток), ну и многоглазые трейс-ткачи (в количестве трех штук) свешивались над толпой на паутине, цепляясь за протянутую между пальмами подвесную канатную дорогу… И вся эта разномастная шушера стремительно развернула свои лишенные мимики и похожие на застывшие маски рожи в нашу сторону, стоило нам, выскочив из луча, появиться рядом на тропе.
Более сотни непроницаемых фасетчатых глаз впились в три хрупкие, на фоне их толстых хитиновых панцирей, человеческие фигуры, словно одеялом, накрыв нас волной лютой бурлящей ненависти. И через пару секунд напряженной тишины из десятков жвал в нашу сторону посыпался треск угрожающих щелчков.
«Рогачи» в руках моих телохранителей заметались из стороны в сторону, ежесекундно наводясь на новую цель.
Моя правая рука тоже, помимо воли, легла на рукоять перекинутого через плечо «рогача» и судорожно её стиснула. Длинный, толстый ствол автомата угрожающе взметнулся от земли… Но, совладав с паникой, я все же взял себя в руки, и заставил себя отпустить оружие — от чего толстый ствол снова мирно клюнул вниз.
Активировав функцию «Мыслеобраз», я запустил встроенную в гарнитуру шлема систему «Переводчик», и обратился к аборигенам на их щелкающем языке:
— Уважаемые, в моём лице имперский патруль приносит вам самые искренние соболезнования. Конечно, горю родных, потерявших в роковом происшествии своего близкого, нет утешения. Но справедливости ради, вынужден обратить ваше внимание, что не мы спровоцировали трагическое происшествие. Клянусь честью, с нашей стороны не было и тени злого умысла. Мы спокойно летели над вашими хол… гм… жилищами, на согласованной с роями высоте совершали обычный вечерний облет Грсючзза. А ваш попрыгунчик, уж не знаю по какой причине, скакнул слишком высоко, и вдруг оказался прямо перед носом нашего антиграва. Появление его оказалось слишком неожиданным. Пилот не успел увернуться от столкновения. И несчастный оказался сбит в ту же секунду, как…
— Он был ещё совсем ребёнком, недавно справил свою восьмую годовщину, — перебив меня, защёлкал в ответ матёрый двухметровый попрыгунчик, из середины толпы, нелепо раскорячившийся на длиннющих ногах в глубоком приседе возле изломанного юнца. — Если бы не ваша бандура, он бы жил дальше, на радость нам с его матерью. А теперь ответь мне, имперец: кто вернёт мне сына?
— Такова уж была его судьба, не обессудь, — развёл я руками.
— Ах судьба! — попрыгунчик вдруг с места скакнул вперёд и, за секунду преодолев разделяющие нас десять метров дистанции, уже грозным ангелом мщения навис над нами — потому как на распрямленных ногах он вырос, как минимум, вдвое.
Наклонившись, тварь уперлась хитиновым лбом в мой миролюбиво открытый шлем и злобно прострекотала:
— Нет, судьба здесь не при чём! Это вы, выродки, погубили моего бедного сына! Вы — незваными припёрлись в наш мир! Вы — навязываете честным рухам свои поганые законы и порядки! Вы — летаете тут, по-хозяйски, каждый день над нашими головами! Вы — заставляете нас с утра до ночи корячиться на пальмовых плантациях, собирая для вас бланг! А в благодарность насмерть сшибаете наших невинных детей! И потом имеете наглость блеять над их остывающими трупами, что те, дескать, сами были виноваты! Вели, мол, себя чересчур дерзко! Прыгали слишком высоко и без оглядки на своей земле! За что и поплатились!
Пламенная речь гразуха-попрыгунчика не на шутку взбудоражила остальных рухов. Закованная в хитиновые доспехи толпа вокруг нас загудела, заволновалась и грозно надвинулась со всех сторон.
Стоящие по бокам Сергей и Алонсо, не сговариваясь, дружно взметнули автоматы и дали по короткой очереди над бошками обнаглевших рухов. Грохот выстрелов и свист пуль поумерили кровожадный настрой толпы. Толпа рухов шарахнулась назад, и между нами образовалась трехметровая дистанция.
Но ополоумевший от горя отец-провокатор остался стоять на прежнем месте, практически впритык ко мне. И мне рядом с могучим рухом-великаном совершенно не было страшно. Во мне проснулся злой охотничий азарт, тот самый, что в виртуале гнал в одиночку совершать смертельно опасные вылазки, и затевать драки с гораздо более сильными рухами. Я вдруг чётко осознал, как проще всего разом разрешить взрывоопасную ситуацию и остановить зарвавшегося безумца.
