- Прошу, расскажи мне, что ты утаиваешь. Я помогу тебе во всем, я спасу тебя от всего, - молил я, но в ответ получил лишь кроткий поцелуй и очередную вымученную улыбку.

- Матушка, - радостно кинулась в объятия матери Кинтана, когда та вернулась со службы, - я скучала.

- И я тоже.

Сайна гладила дочь по волосам, а мне отчего-то вспомнился момент из детства. Мне было не больше девяти лет, когда я увлекся рисованием бабочек с натуры. Я долго выжидал их во дворцовом саду, каждый раз ища новый вид. В один из таких солнечных летних деньков я приметил на яблоне бабочку невероятной красоты. Ее крылышки переливались оттенками заходящего солнца. В то время я не умел пользоваться зачарованным зрением, а потому полез на эту яблоню, чтоб разглядеть редкую бабочку поближе. Оступившись, я уронил свой холст, а бабочка взмыла в небо, улетая от меня с каждой секундой все дальше. Заглядевшись на нее, я и сам полетел вслед за холстом. Матушка издалека услышала мой плач и тут же прибежала, заключив в объятия. Тогда она тоже гладила меня по волосам и обещала, что бабочка обязательно вернется, а боль от падения скоро пройдет. Боль и вправду прошла быстро, но бабочку я так больше и не видел.

- Спасибо Вам, господин Нориндан, - поклонилась женщина, оторвав от воспоминаний. - Вы защитили мою дочь. Я безмерно признательна Вам.

- Не стоит. Она и сама отличный воин.

- Мама, он скромничает. Нориндан несколько раз спас мою жизнь. Поэтому, - Кинтана обратила взгляд на меня, - и я хочу еще раз выразить свою благодарность. - Кинтана достала из тканевого мешка великолепные стрелы.

- Эти стрелы изготовлены нашими лучшими мастерами и закляты лично сумеречными ведьмами, - пояснила Сайна. - Эти стрелы свалят замертво и живых, и мертвых, вне зависимости от того, куда стрела попадет.

- Это очень ценный подарок. Я не могу его принять, - искренне сказал я, разглядывая багровое древко с искусным витиеватым наконечником и черным спиральным оперением. Такие стрелы, еще и заклятые сумеречными ведьмами, были едва ли не бесценны.

- Эти стрелы сослужат тебе хорошую службу. Они изготовлены специально для тебя, - с улыбкой сказала Кинтана.

С поклоном я принял бесценный подарок, уложив стрелы в колчан.

- Благодарю вас за этот прекрасный подарок.

- А теперь направляйтесь спать. Господин Нориндан, Вам будет удобнее спать с Ритоном или же с Кинтаной? Увы, у нас нет свободной кровати.

- Матушка, он будет спать со мной.

Я кивнул, подтверждая слова Кинтаны.

- Нас ждет тяжелое время. Возможно, скоро на хороший отдых не будет времени. - Сайна указала на второй этаж, а сама направилась на кухню.

В комнате Кинтаны все было точно так же, как и во сне, в который ее вогнал мертвец. Небольшая комнатка со всем необходимым, но без излишних роскошеств. На жесткой кровати мы улеглись немного поодаль друг от друга, но недостаток ширины одеяла все же заставил нас теснее прижаться друг к другу.

- Нориндан, что вы с королевой решили? Она согласилась освободить некромантов?

- Не согласилась, но я все равно завтра схожу к ним.

- Не нужно. Королева придумает, как заманить светлых эльфов в подземелье. Не переживай.

- Мне нужно обсудить с королевой некромантов иные вопросы, поэтому сходить в ее царство необходимо для меня.

Женщина прижалась ко мне еще теснее и взяла за руку. Ее сердце билось учащенно, а на глазах выступили слезы. Я не понимал, почему она снова плачет, что с ней происходит, но решил больше не докучать вопросами.

- Я полюбила тебя, Нориндан. Не знала, что смогу так сильно полюбить. И почему-то от этого мне так больно, - голос женщины упал до шепота, словно ей было физически тяжело даже говорить. - Я не хочу терять тебя.

Нехорошее предчувствие, прежде тяготившее меня, захлестнуло с новой силой. Почему-то я услышал в ее словах прощание со мной, словно мы никогда больше не увидимся.

- Кинтана, мое сердце целиком принадлежит тебе. Если с тобой что-то случится, я... Я не смогу жить в этом мире.

- Не говори глупостей, - улыбнулась она сквозь слезы. - Ничего со мной не случится. Эти слезы льются из-за моей искренней любви к тебе. Из-за этой любви ты обязан жить.

Женщина ненадолго утихла. Новая слеза стекла на мое плечо.

- Лучше расскажи мне истории о своем детстве перед сном. Может, что-то хорошее вспомнится, - улыбаясь и заглядывая в мое лицо попросила Кинтана.

- Помню, как отец подарил мне мои первые лук и стрелы. Да еще и сам учил меня стрелять. Я жутко расстроился от того, что никак не мог выстрелить в мишень, но едва я отчаялся, как одна стрела все же попала точно в цель. Тогда я не знал, что он ту стрелу зачаровал, дабы я не потерял интерес к стрельбе.

- Значит, твой отец когда-то все же был добродушен к тебе.

- Был, но крайне редко. Не насчитаю и пяти счастливых моментов, связанных с ним.

- Нориндан, обними меня, пожалуйста, покрепче. Я засыпаю.

Мое сердце защемило, чувствуя грядущую беду. Меня редко обманывало внутреннее чутье. Я обхватил женщину обеими руками и прижал как можно ближе, чтоб она никуда не сбежала этой ночью. Я боролся со сном, боясь, что Кинтана исчезнет, перебарывая усталость от дороги и битвы. Когда я моргнул, как мне казалось, очередной раз, женщины рядом не оказалось.

Я сбежал по лестнице, пытаясь найти хоть кого-то, но на мой зов ни Кинтана, ни Сайна, ни Ритон не отзывались. Ноги повели меня прямиком во дворец. Я надеялся, что она там, что никуда из царства не ушла, хотя сердце говорило обратное. Я чувствовал, что ее здесь нет. Тяжесть на душе не отпускала меня, еще и паника душила, не позволяя ровно дышать, отчего каждый вздох получался рваным.

Расстояние до тронного зала казалось бесконечным, как и расстояние от дверей до самой королевы. Сайна стояла возле трона. Ее глаза покраснели и наверняка от слез.

- Где она? - не своим голосом простонал я.

- Отправилась добровольцем в царство светлых эльфов, - спокойно ответила королева, будто не знала, что ожидает Кинтану в этом месте.

Все нутро рухнуло, разбиваясь в щепки. Звон в ушах заглушал все звуки. Голоса казались далекими, как и стук моей обуви о мраморный пол. Я бросился назад, совершенно не зная, что должен делать, но тело совершенно точно собиралось отправиться прямиком к отцу.

- Стоять, - разнесся холодный голос королевы по залу, вернув мне слух.

Стража тут же преградила мне путь. Я развернулся и задыхаясь прорычал королеве, надрывая голос:

- Почему именно она? Зачем Вы ее отдали ему? Почему не меня?

- Я отказалась направлять войска на Кристальную гору. Элиндан расторг договор о перемирии, а Кинтана стала условием для проведения войны на территории нашего царства. Иначе он просто морил бы нас голодом, окружив царство до того момента, пока мы не выйдем добровольно.

- Да Вы... Вы хоть понимаете, что наделали? Отец ни за что не пойдет на эти условия. Ни рейнджеры, ни лучники, ни мечники, ни друиды не смогут сражаться в полную силу в подземелье.

- Элиндан дал клятву короля. Он не посмеет ее нарушить.

- Не нарушит, но обойдет ее. Отец подчинил себе магов, надеюсь, и зелье истины успел получить. Самое незначительное, что ожидает Кинтану - она просто раскроет все наши планы, а вот самое страшное, если зелье истины он все еще не получил, - ее будут истязать, а после этого она лишится жизни, - проревел я. - Выпустите меня. Я отправлюсь за ней.

- Не отправишься. Элиндан поклялся не трогать ее. Он не причинит ей вреда.

- Ваше Величество, Вы совершенно не знаете моего отца. Я же изучил его вдоль и поперек, и потому могу заявить, что Кинтана в огромной опасности.

Королева бросила на меня раздраженный взгляд.

- На кону стоит судьба моего царства и жизни десятков тысяч темных эльфов. Нас ждет война со светлыми эльфами, мы остались без провизии из-за того, что я доверилась вам. Я сделала все возможное, чтоб не начинать войну с гномами. Так скажи мне, почему я должна переживать за судьбу одной эльфийки, даже если она там умрет?