— Ситуация чем дальше, тем нестабильней, Клэр. Освободив Молта, мы рискуем создать постоянный повод для опровержения уже сделанных ранее публичных заявлений; мы неоднократно повторяли, что не в курсе его местопребывания.

— Этому и так никто не верит.

— Простите меня, Клэр, но если вы потрудитесь подать формальное прошение о его переводе под админскую юрисдикцию, мы его рассмотрим и постараемся дать вам ответ в течение двух или трёх недель.

— Скэнлон, хватит дурака валять. Я хочу поговорить с вами лицом к лицу.

Но экран уже опустел.

— Извините, — сказал ресепшионист виновато, перестав улыбаться. — Он занят полевой работой. Если вам действительно...

Клэр развернулась и зашагала прочь. У неё осталось чёткое впечатление, что её окатили ушатом дерьма и смыли в лифт. Это ощущение прошло только тогда, когда девушка спустилась на уровень Центрального узла телевещания и обнаружила там Джуди — в продуктовой лавке. Тогда Клэр снова обрела способность связно мыслить.

Клэр, моргая, оглядывала помещение. Потом с тяжёлым вздохом опустилась на потрескавшийся голубой пластиковый стул рядом с Джуди Авикян. Джуди была низкого роста, с глубокими, почти чёрными глазами и кудрявыми чёрными волосами, которые на работе заплетала в косу до пояса, перебрасывая через плечо так, чтобы волосы выгодно оттеняли её золотисто-белый прыжкостюм. Джуди любила белое и золотое: украшения она предпочитала из слоновой кости на золотых нитях. В уголках бледных губ пробивалось что-то вроде усиков, но не более того, и в целом Джуди можно было считать привлекательной женщиной: сильной и красивой. Они с Клэр однажды попробовали закрутить лесбийскую интрижку, но кончилось дело тем, что Клэр, разведя руками, признала:

— Наверное, я попросту гетеро, и всё тут.

Они остались приятельницами, но с тех пор, стоило разговору вывернуть на определённые темы, замечания Джуди становились едкими.

Комната была освещена даже слишком хорошо, как часто бывает в кафетериях. Раздаточные автоматы в стенах весело гудели, но завёрнутая в одноразовые пакеты, сдобренная витаминными инъекциями пища на маленьких подносах казалась при резком свете потолочных ламп вылепленной из воска подделкой.

— Тебя что, конкретно обосрали? — спросила Джуди.

— Угадала, — Клэр поведала ей о визите к эсбэшникам. — Два года назад о таком и помыслить нельзя было. Эти люди подчинялись моему отцу. Работали на благо Колонии. Теперь они...

Джуди медленно кивала, глядя в пространство.

— МКВА проникает повсюду, где образовался вакуум власти. Повсюду, где кто-нибудь договаривается с ними, чтобы заполнили собой этот вакуум. — Она взглянула на Клэр. — Я говорила с женщиной, матерью ребёнка, которого они сцапали. Она не видела сына уже месяц. Они не разрешают его навещать. Она думает, с ним что-то не так. Может, его избили, а может, и убили. Они трижды врезали ему парализатором. Мальчонке тринадцать.

— Каким ещё парализатором?

— С инвертором отдачи. Обычно, когда с чем-то сталкиваешься, чувствуешь отдачу. Инерционный удар, выплеск кинетической энергии. Её перенаправляют обратно к месту столкновения по замкнутому маршруту. Как если бы тебе врезали дважды подряд, хотя на самом деле — только однажды. Тот амбал мог не рассчитать силы удара.

— Иисусе... Когда ты с ней виделась?

— Два дня назад. Мы собираем материалы для передачи, но я не думаю, что нам дадут разрешение... — Она пожала плечами. — И самое гадкое, Клэр, что ИК ООН перетягивает у твоего отца власть. Всю власть.

Клэр сморгнула.

— Нет, постой, ну не совсем...

Джуди снова пожала плечами и презрительно мотнула головой.

— Попробуешь снова пробиться к Молту?

Клэр кивнула.

— Тебе нужна моя помощь?

Клэр ещё раз кивнула, наблюдая за Джуди. В реакции подруги чувствовалась горечь. Джуди словно выговаривала: Я же тебя предупреждала. Тебе лучше было бы мне поверить, прислушаться ко мне. Остаться со мной.

Джуди поднялась со стула.

— Ладно, пошли ко мне. Покажем мастер-класс.

Их было четверо. Джуди, Энджи, Белль и Крис.

Белль и Крис — сёстры, высокие и чернокожие. Энджи — шведка, синеглазая блондинка, с неизменно суровым лицом; она была крупная, сильная, крепкая в кости и украсила бы любой плакат времён нацистской Германии с изображением арийской фермерши. Но Энджи, инструктор Джуди, придерживалась радикальных неомарксистских взглядов. Все — из Админов, получили образование на стандартном английском. И горячо симпатизировали техникам.

Они облачились в чёрные гимнастические трико и фехтовальные маски. Грудь прикрывали жилетки с противоударной пеной.

Клэр подумалось, что их легко принять за группу поддержки женской бейсбольной команды.

Энджи и Джуди были вооружены нунчаками.

Энджи всегда смотрела на Клэр с выражением ну погоди, сука, я тебе ещё вжарю. Она сняла маску только однажды, дав Клэр понять, что её мнение не изменилось и теперь, когда Клэр главная.

— Я пойду первой, — сказала Клэр. — Я оставлю дверь приоткрытой. Когда услышите мой крик, бегите.

Джуди яростно помотала головой.

— Нам лучше с тобой.

— Не хочу их провоцировать. Предпочтительней выманить у них Молта одними властными полномочиями. Если не смогу, вы услышите.

Она приколола к воротнику замаскированный под брошь коммуникатор.

И на негнущихся ногах повернулась к двери.

Для меня тут слишком разрежённая атмосфера, подумалось ей. Ох, папа-папа, если бы ты...

Она вытащила из кармана кодовый токен и посмотрела на указатель направлений: ярус 03, коридор C13. Рядом с корпусом. Она это чувствовала — сила тяжести на границе Колонии была немного выше.

Токен напоминал небольшой пистолет с кристаллом на конце ствола. Она прокручивала два диска на прикладе, пока те не показали 03 и C13. Потом прижала ствол к панели замка, и дверь открылась.

Она ожидала столкнуться с охранником, но там никого не оказалось. В сорока футах впереди поперёк коридора была установлена стенка из прозрачной пластмассы. Клэр знала, что это такое — одна из пресловутых мер предосторожности её отца. И подготовилась.

Она набрала на прикладе токена новую комбинацию и прижала к переборке. На нижнем дисплее загорелась красная стрелка, указавшая вверх. Она повела токен вдоль стенки, не отрывая от пластиковой преграды; устройство пискнуло. Токен установил связь с регулятором переборки по ту сторону, и пластиковая перегородка утянулась в потолок.

Она пошла дальше, чувствуя себя грабителем банка. В груди бухало сердце.

Справа появилась открытая дверь. Изнутри долетала единственная надрывная нота, и спустя миг Клэр сообразила, что звук этот исходит из человеческого горла. Высокий вибрирующий вопль взлетел от ужаса к пределу отчаяния и вдруг оборвался.

Чей-то голос прокомментировал:

— А будь у нас тут нормальный нейрогуморальный экстрактор, обошлось бы без таких вот сцен.

— Скэнлон заказывал его, док, — ответил ещё один голос.

— Через блокаду всё равно не пробиться, да их и тяжело достать. Они охуительно нелегальны. Проблема на любой таможне.

— Что, уже нелегальны? Я слишком долго проторчал наверху и отстал от жизни.

Клэр заставила себя подойти к двери и заглянуть внутрь.

Там было трое этих. Безликих, в шлемах. Тройная доза ужаса: ей бы и одного такого хватило, а трое попросту парализовали её решимость. Шлемы скрывали от посторонних взглядов лица за матовыми сине-зелёными стёклами визоров. Было похоже, что шлемы сделаны из жучиных крыльев.

Быки из службы безопасности ВА. Нет, «быки» для них — неточное прозвище, подумала она, это насекомые. Насекомые размером с человека.

Они склонились над мужчиной, пристёгнутым ремнями к койке. Молт. Она увидела, что с ним сделали. Прикусила губу. Стоявший по одну сторону койки доктор, блондин в белом халате, поднял взгляд на Клэр, оторвавшись от инструментов. Вид у него был недовольный, как у хищного насекомого, которому мешают высасывать добычу.