– У мастера, у них какой-то приватный разговор. Сейчас придёт.

Глава рода демонов действительно вышел в зал приёмов вместе с мастером города, и у Аманды порывисто забилось сердце. Если бы она увидела его сейчас впервые, была бы её реакция на этого мужчину более спокойной? Вряд ли. Ей нужно прежде ослепнуть, чтобы не замечать звериную грацию и мощь каждого его движения, завораживающий блеск в полуночных глазах и сшибающую с ног лукавую улыбку. Лишиться магии, чтобы не ощущать давление неимоверной демонической мощи, вызывающей желание то ли биться насмерть, то ли сразу сдаться на сладкую-сладкую милость победителя. Оглохнуть, чтобы не бросал в дрожь его глубокий, чарующий голос. Она будто воочию видела над его головой неоновую рекламную вывеску, персонально для одной конкретной ведьмы кричащую: «Вот мужчина твоей Мечты! Я, судьба, привела его к тебе из-за морей и океанов, выдернула из офисов и биржевых контор. Не упусти!»

Нет, даже если бы они познакомились только сейчас, на приёме у мастера, финал этой встречи ничем не отличался бы от прежней! Разве что никому из них не пришло бы в голову предложить другому пять тысяч долларов за ночь. Собственно, сейчас бы она охотно дала двадцать и даже сто! Хорош демон, хорош до дрожи в коленках и порхания пресловутых бабочек в груди.

– Ты, главное, облизываться не начни, – буркнула рядом верховная, и Аманда лишь великим магическим усилием подавила выступивший на щеках жаркий румянец.

Она взрослая, крайне сдержанная ведьма. Она даже способна вслушаться в слова мастера, изрекающего какую-то речь, и не реагировать на скептическое фырканье фамильяра, устроившегося у её ног. И отвлечься от жадного разглядывания своего элегантного жениха, доброжелательно улыбающегося во время спича мастера.

А суть разглагольствований руководителя сообщества ИГР Атланты сводилась к выражению огромной благодарности графу Лорье, высокие связи которого помогли уладить проблему заповедных лесов быстро, эффективно, без последствий. По убедительной просьбе графа решение о строительстве магистрали было пересмотрено и отклонено, а все подготовленные проекты легли под сукно сенатских столов.

– Благодарю вас от лица всего сообщества, – сердечно заключил мастер. – Надеюсь, эти проекты никогда впредь из-под сукна не достанут.

– Тоже искренне на это надеюсь, – ответил Габриэль, когда ему предоставили слово, и пронзительно глянул в сторону повелителя эльфов. – Я всегда ратовал за содружество Иных. И сегодня и завтра все мы должны помогать друг другу.

Где-то Аманда уже слышала похожую фразу... В её тренированной памяти сотрудницы полиции всплыл угрожающе мягкий голос Габриэля, вкрадчиво произносящий: «Сегодня эльфы нам помогли, завтра мы им поможем». И калейдоскопом завертелись сопутствующие обрывки фраз: поля агрокомплексов, колорадские жуки, помощь Элсинэля...

И под шквал аплодисментов, наблюдая обмен притворно любезными улыбками между повелителем эльфов и главой демонов, Аманда сообразила, откуда росли ноги у пресловутой проблемы магистралей, да и у проблемы нашествия вредителей на посевы. Как говорится, у всякой шумихи тихие дирижёры.

Вот это тот самый случай, когда приходится вспоминать, что психология отношений – штука тонкая? Что мужчины порой поступают глупо лишь на том основании, что они мужчины?! Мальчишки сопливые, чтоб ей вампиры всю кровь выпили! Столетия прожили, мудрости так и не нажили. Игры у них, соревнования затеяли! Скольким людям нервы потрепали, сколько солидных людей от важных дел отвлекли! Почему при всяком объявлении о своей помолвке она так зла? Ей однозначно противопоказаны помолвки – на них она вечно мечтает придушить демонического графа, причём независимо от того, он ли является женихом. Надо бы профилактические разъяснительные работы провести и позаботиться о том, чтобы у будущего мужа оставалось поменьше времени и сил на подобные забавы. Например, расстройство желудка очень ограничивает активность передвижений, а непрерывное заикание парализует процесс деловых переговоров, затягивая их настолько, что на глупости и минуты не остаётся.

Однако умение держать лицо тренируется заранее как раз для того, чтобы мило хлопать ресничками и протягивать для поцелуя руку именно в те моменты, когда страшно хочется немного перевоспитать обнимающего тебя высшего демона. Она ни слова не сказала, когда Габриэль официально объявил об их намерении сочетаться браком, – она улыбалась. Когда они переходили от гостей к гостям, принимая поздравления, она тоже улыбалась. Когда мастер города говорил им самые прочувствованные слова – она улыбалась. И когда они присели за накрытый стол с фруктами, напитками и сладостями, она широко улыбнулась. Габриэль периодически вздыхал, нервно на неё поглядывал, но людный приём – не место для сугубо личных разговоров. К ним за столиком присоединились судья Кэмпбелл с адвокатом Мэнс, и шанс прямо объясниться здесь и сейчас был безнадёжно утрачен. Вот и прекрасно, она же виртуоз доходчивых намёков.

– Надо же, я буду дружна с графиней, – рассмеялась Вэл, горячо обняв её и не заметив искрящего напряжения между помолвленными лицами. – Тебя теперь придётся очень долго полностью именовать: графиня де Лорье дю Кюи де Суассон.

– Меня устроит краткое "графиня де Суассон", – проворковала Аманда и подхватила на колени своего котёнка. – Почему не Лорье? Видишь ли, о графинях Лорье история токсикологии как-то умалчивает, а вот графиня де Суассон была в своё время довольно известной личностью. Во Франции во времена правления Людовика XIV разразилась буквально эпидемия отравлений среди знати. Началось следствие, и графиня оказалась в числе посаженных под домашний арест вплоть до прояснения обстоятельств всех дел. Примечательно, что несмотря на сильные подозрения, её не арестовали и не казнили, как других «отравительниц Версаля», а всего лишь попросили покинуть страну. Возможно, графиня была ни в чём не виновата, но я как токсиколог считаю более вероятным, что она травила своих недругов профессиональней, чем другие, не оставляя никаких следов. В связи с чем её и боялись куда больше других: в те времена бытовал миф о таком яде, как кантарелла, который, по желанию отравителя, мог убить жертву через день, месяц или год после того, как был выпит. Поэтому никто из ведущих следствие не мог быть уверен, что мило улыбающаяся графиня ещё не успела подсыпать ему знаменитый яд. И предположение, что им потребуется противоядие, сотворить которое сможет только она, удержало голову графини на её плечах.

– Яд с таким строго рассчитанным отложенным действием вправду существует? – не на шутку заинтересовался судья.

– Нет, кантарелла такой же миф, как панацея, – похлопала ресничками Аманда и коварно усмехнулась жениху, намекая, что современная наука способна воплотить наяву самые разные мифы, надо лишь приложить капельку усилий.

– Какое фантастическое стечение обстоятельств: лучший специалист по ядам нашей современности обретает титул и фамилию графини-отравительницы XVII века, – приподнял ровные брови судья Кэмпбелл, смеясь одними глазами на строгом точёном лице. – Мистер Лорье, в таком совпадении есть нечто мистическое, не находите?

– Я не суеверен, – заверил Габриэль, но покосился на невесту несколько нервозно. В отличие от всех окружающих он успел изучить свою колдунью достаточно хорошо, чтобы опасаться вот такого милого выражения на её личике. Как известно, раздражённая женщина способна превратить в оружие всё, что подвернётся ей под руку, особенно если она – дипломированный знаток ядов и учёная вековая ведьма в придачу.

– Кофе, дорогой? – ласково пропела его невеста, причисляющая кофеин к самым опасным ядам, и высший демон невольно содрогнулся.

– Пожалуй, от кофе откажусь. В последнее время моё пристрастие к этому напитку отчего-то померкло, – ослабив узел галстука, хрипло ответил он под тихие смешки соседей по столу.

Верно говорят, что улыбка старших ведьм пугает сильней, чем ярко продемонстрированное возмущение. Будь он адептом-ведьмаком с мужского факультета академии, уже готовился бы вставать на колени и посыпать голову прахом своих волос и неудачных зелий. Но он был демоном – и с тем же великим усилием, с каким невеста подавляла злость, он подавлял раскаляющуюся страсть к её прекрасно разгневанной особе.