– К тебе-то зачем? – спросил он, стараясь не хлопать глупо ресницами.

– Затем! – огрызнулась Аманда, густо краснея. – Чтоб не сбежал после первого же завтрака, приготовленного моими руками, и одиноких ночей, на которые я оставалась в лаборатории. До тебя только Элсинэль долго выдерживал издержки моей профессии, а его верховная не жалует.

О-ооо, это круто меняло ситуацию и делало её куда занимательней!

«Ковен ведьм буду холить и лелеять и ставить скидки на все поставки в их закрома», – решил Габриэль, чувствуя, как губы расплываются в неудержимой улыбке.

– Говоришь, эксклюзивное зелье, первый в истории опыт? Так не будем портить твоим подругам столь важный эксперимент! – подмигнул он и залпом выпил жидкость из чашечки.

Колдунья не оценила его рвение помочь магической науке. Она издала оглушительный вопль, разразилась витиеватой бранью, высказалась о невысоких умственных способностях всех Иных его рода вплоть до десятого колена и под конец произнесла чертовски обидную для демона фразу:

– Надеюсь, в глубине души ты ко мне абсолютно безразличен.

– Не надейся, – буркнул он.

Тяжко вздохнув, Аманда жалостливо погладила его по щеке и сказала:

– Что ж, тогда готовься прочувствовать всю глубину своих чувств. И не сверкай глазками, как кот мартовский, я не о страсти неземной, я о передозировке говорю.

– Передозировке чего? – почуял неладное демон, с тревогой прислушиваясь к реакции организма на экспериментальный ведьминский продукт.

– Видишь ли, при чувстве влюблённости организм человека массово вырабатывает эндорфины, энкефалины, окситоцины и прочие вещества. Чем ярче чувство – тем их больше, и выражение «от любви кружится голова» является вовсе не метафорой, а точным описанием результата влияния психотропных веществ. Назначение любого приворота – вызывать выброс этих веществ при лицезрении определённого объекта, а если их и без того много...

Окончание просветительской лекции Габриэль постиг на практике. С криком «Вот и пригодится твоя ваза!» его уволокли в кабинет шефа токсикологов. Цветы перекочевали на стол, а жертва инновационных технологий трепетно обнял большую и, по счастью, достаточно глубокую вазу. Его окутывали отворотными чарами, взламывали плетения магической основы зелья, поили нейтрализаторами и окуривали лечебными травами, но плоды творческого вдохновения двух знаменитых ведьм было не так-то просто уничтожить!

– Любовь – великая сила, неподвластная ни магии, ни науке, – задыхаясь, пошутил он в перерывах между мучительными спазмами.

– Какое счастье, что организм высшего демона в итоге справляется с любой отравой, – совсем неромантично откликнулась Аманда, наблюдая у пациента быстрое исчезновение неприятных симптомов интоксикации.

Оторвавшись от вазы, Габриэль перелетел к раковине и умылся. К нему вернулось весёлое настроение, и он лукаво подмигнул своей ведьме:

– Глубина моих чувств больше не вызывает сомнений и необоснованных надежд на их незначительность?

Обречённо махнув на него рукой, как на совершенно безнадёжного больного, Аманда бросила в вазу щепотку горючего порошка. Вспыхнуло пламя, уничтожив следы спонтанного опыта.

– Раз уж ввязался в эксперимент, докладывай о нюансах самочувствия, – велела она. И опять с опозданием спохватилась, что ведёт себя не так, как положено роковой, соблазнительной ведьме, заинтересованной в сохранении привязанности любовника! Надо было выразить ему всемерное сочувствие, одарить нежными поцелуями и так далее и тому подобное – словом, произвести все те действия, что ожидают мужчины от своих дам. Особенно после того, как признались им в глубокой привязанности, да ещё подтвердили её экспериментально.

«Сколько меня ни дрессируй и ни перекрашивай по совету мамы, всё одно милой сизой голубки из меня не сотворишь даже на время», – хмыкнула про себя Аманда и обернулась к демону в ожидании доклада.

– Самочувствие нормализовалось, а усиления моих чувств к тебе не замечаю, – разочарованно отчитался Габриэль и поспешил веско добавить: – Однако из этого не следует, что они слабы!

«Если бы демоны учились в ведьминских академиях, ты бы знал: из этого следует, что чувства очень сильны, – улыбнулась про себя Аманда. – Легко увеличить уровень воды в стакане, но не в океане: в первый достаточно ложку плеснуть, чтобы уровень повысился, а во второй хоть цистернами и водопадами воду лей – разницу не заметишь. С приворотными зельями такая же история, и они изначально созданы для тех, в ком чувства нет или оно угасло до еле ощутимого огонька».

Их первый разговор о чувствах родился стихийно и в общем-то случайно, но переполнил её нежностью. Той нежностью, в которую превращается ненадолго укрощённая страсть. Той нежностью, которая вселяет уверенность, что жизнь всё-таки прекрасна. Нежностью тихой, как биение сердца, и столь же жизненно необходимой. Габриэль смотрел на неё в ожидании научно обоснованных возражений, сложив руки на груди и устойчиво расставив ноги – живая иллюстрация к мудрому изречению бабушки:

«Истинный возлюбленный ведьмы – тот, кто принимает её такой, как она есть... В комплекте с успокоительным».

Что ж, успокоительных зелий в её лаборатории много, это товар массового спроса в полицейском департаменте, где жизнь многих людей необратимо меняется шоковым манером.

– Согласна, – примирительно подтвердила Аманда и милостиво махнула рукой: – Если тебе не скучно тут, то посиди, пока я не закончу химико-магический пазл собирать.

Габриэль мысленно потёр руки: его не выставляют прочь – прогресс! Рыцарь в сверкающих латах не укрощён, но потеснён с позиций.

– Чем тебе помочь? – деланно небрежно поинтересовался он.

– Ты обучался химии? – удивилась его колдунья и пожала плечами в ответ на отрицательное качание головой: – Ну, опытным образцом ты уже побывал, можешь ещё мальчиком на побегушках поработать. О, ты же адский огонь производить способен, и прочими стихиям управлять – следи за котлами, чтобы грелись равномерно, и зелья помешивай.

– Что за зелья?

– Основы под «клей», – рассеянно отозвалась Аманда, вновь засевшая за расчёты и что-то черкавшая и переписывавшая, – только он всё никак не получается: я так и этак пробую скрепляющие руны начертить и ведьминской силой их наполнить, но яд стабилизировать не удаётся. У меня на руках все составляющие эликсира, лишающего монстров огнеупорности, а соединить их между собой не выходит.

– Может, не в той последовательности соединяешь? Сколько у тебя составных частей?

– Девять, но некоторые не взаимодействуют напрямую между собой, только через посредников. Каждую комбинацию из двух, трёх, четырёх и так далее элементов пришлось проверять отдельно. Из девяти составляющих можно набрать множество сочетаний, если компоновать их всеми возможными группами, включая одиночные.

– Да, пятьсот одиннадцать вариантов, – кивнул Габриэль и расхохотался при виде неприкрытого изумления собеседницы. – Я специализируюсь на финансах, забыла? Операции с числами – мой профиль, и считать я умею весьма неплохо. Сколько же времени ты затратишь на то, чтобы все вероятности перепроверить?

– Уже нисколько: у меня целый отдел в подчинении, забыл? Грамотно распределять работу между множеством специалистов – мой профиль, – ехидно парировала Аманда. – Пазл уже сложен, но, чтоб моему духу век не упокоиться, не склеен!

Спустя полчаса, в течение которых высший демон прилежно следил за ведьминскими зельями, закручивая в них буранчики для перемешивания и следя за интенсивностью огня под котлами, Аманда удовлетворённо выдохнула:

– Вот, идеально! Все расчётные параметры гарантируют максимум шансов на успех. Да этим «клеем» можно будет атомную бомбу в начале взрыва обратно склеить и катастрофу предотвратить! Каждый контур с тройной степенью поддержки сделан, смотри.

На листе, продемонстрированном Габриэлю, красовался затейливый рисунок из множества переплетающихся тонких и утолщённых ломаных линий, зигзагов, спиралей и пентаграмм. Будучи магистром магии, демон не мог не оценить по достоинству канву под заклинание.