Марта стояла неподвижно, вся обратившись в слух и чутье, она смотрела в сторону уехавшей электрички. Только поджимала по очереди озябшие лапы.
– Что, Мартуся, ждешь? Видишь вот, не приехали. Пойдем домой, что же делать…
И Света потянула собаку за поводок. Но та и не думала следовать за хозяйкой. Она вообще не сдвинулась с места и даже не повернулась. Только еще внимательнее вглядывалась во тьму, слегка поскуливая.
* * *
Ольга Сергеевна поборола приступ паники в самом зародыше. Прежде всего, нужно было выбраться из сугроба на пути, так как они располагались на довольно высокой насыпи с крутыми склонами. И если скатиться вниз, то потом не взобраться!
Присутствие пятилетней Танечки, с одной стороны, осложняло дело – в полной темноте и глубоком сугробе женщина боялась выпустить ее ручку из своей, поэтому карабкаться приходилось, работая одной рукой.
Но при этом Ольга Сергеевна почувствовала, как ответственность за ребенка сжала ее в тугую пружину, не позволяя испугу просочиться с голосом наружу, а тело работало так, будто ей было вдвое меньше лет!
Внучка тоже пыхтела, отчаянно выбираясь из сугроба, и пока что молчала. Но когда выбрались на пути и встали, наконец, на ноги, она затараторила звонким голосочком:
– Бабушка, что случилось? Почему мы провалились? Где мама? Она разве нас не встречает?
Ольга Сергеевна наклонилась к ребенку, чтобы ее было слышно сквозь завывания метели:
– Танюша, дядя-машинист, видимо, проехал нашу станцию. Так что давай мне свою ручку и идем.
Она натянула девочке шарф до самых глаз, чтобы защитить лицо. И они пошли по путям, на которых тоже намело уже прилично снега. Яростные порывы встречного ветра заставляли их наклоняться вперед, глаза слезились.
Особенно трудно было маленькой Танечке – она проваливалась почти по колено. Ольга Сергеевна периодически несла ее на руках, но так они двигались еще медленнее.
Тогда не было пуховиков, и бабушка с внучкой обе были в тяжелых мутоновых шубах, сильно сковывающих движения. Но и непродуваемых.
Так они шли какое-то время. Вдруг впереди показался яркий свет, он быстро приближался.
Ольга Сергеевна вся подобралась, ощутив себя слаженным механизмом. Оглянувшись, она перевела Танечку на соседний путь. Но ведь не исключалось, что оттуда тоже может пойти поезд. Поэтому они сошли в сторону, сразу ухнув в глубокий снег.
Вдоль железной дороги стояли столбы, и Ольга Сергеевна прижала к одному из них Танечку и обняла ее вместе со столбом, заслонив от грохочущего состава.
Все стихло, они снова выбрались на пути и пошли дальше. Обнимать столбы пришлось еще несколько раз, эта ветка была довольно оживленной.
И когда сразу два поезда грохотали в полутора метрах за спиной, Ольга Сергеевна, активистка-коммунистка, поймала себя на том, что твердит слышанное в далеком детстве: «Господи, спаси и сохрани!»
Вьюга стихла внезапно. Будто выключили. И в обрушившейся на них тишине женщина услышала тонкий голосок своей внучки: «Ииииии-и-и». Девочка плакала. Без всхлипов, без рыданий, тянула на одной ноте: «Ииии-и-иии».
– Милая моя, ты что плачешь? Мы уже почти пришли!
На самом деле Ольга Сергеевна понятия не имела, сколько они уже прошли, как далеко увезла их электричка, прошел ли уже час или два…
– Бабушка, я боюсь, что нас съедят волки-и-и-ииии… И я никогда больше не увижу мамочку-у-у-уууу…
Ольга Сергеевна достала носовой платок и, вытирая глазки ребенку, вдруг услышала какое-то подвывание, доносившееся из темноты. Или ей показалось? И только сейчас женщина поняла, что ей тоже страшно. Очень страшно…
* * *
Светлана доверяла собаке на все сто. Просто так старая овчарка не потянула бы ее в ночь и метель.
И Света пошла за Мартой по путям, сама не понимая зачем. Просто потому, что доверяла. Ей и в голову не могло прийти, что электричка остановилась где-то посреди леса и ее мама с дочкой вышли из нее, ухнув в снежную целину!
Но и овчарке такое в голову не приходило, и что ее вело, остается загадкой. Учуять и услышать на таком расстоянии, сквозь снежную стихию, было невозможно. Только почувствовать.
Она вела хозяйку все дальше, нетерпеливо пережидая в сугробе проходящие составы. Когда внезапно стихла метель, Света поняла, что они близко. Вот только – к чему?
Собака натягивала поводок и скулила от невозможности рвануть вперед. Светлана вглядывалась в темноту, думая, что с кем-то, возможно, случилась беда.
Но когда Марта завиляла хвостом… Света сама чуть не побежала вперед собаки. Виляла Марта только своим!
– Мама! Таня!!! – закричала Светлана, еще никого не видя.
Марта залилась радостным лаем, сквозь который до плачущей женщины донесся детский звонкий голосок:
– Мамочка-а-ааа! Мы здесь!!!
24. Особый гость
По мотивам истории, прочитанной в интернете
Свадьба обещала быть скучной…
Богатой, респектабельной, но скучной. Организацию взяла на себя мама жениха, и большинство гостей составляли люди ее круга – солидные, нужные, полезные. И, понятное дело, немолодые.
Со стороны невесты в списке значились лишь мама, сестра и свидетельница. Жениху было позволено пригласить троих друзей. Вот и вся молодежь.
Да… Не о такой свадьбе мечтала Света, не так себе представляла один из самых счастливых дней в жизни. Вообще, их с Лешей больше бы устроило скромное торжество в теплой дружеской компании, но…
– Светик, давай не будем спорить с мамой, – говорил Леша, – пусть она организует эту свадьбу, раз ей так хочется. А потом в путешествие рванем – отведем душу!
Отводить душу ребята собирались в походе с палатками в компании единомышленников, ни о каких люксах для молодоженов, курортах и пляжах даже слышать не хотели.
Так и договорились – свадьбой руководит Лешина мама, а свадебное путешествие молодые организуют на свой вкус…
* * *
Он был простым рыжим котом… С самым заурядным именем – Васька. Да, обычный кот, только очень везучий… для бездомного.
Потому что обитал Васька не при столовой, не при кафе, а на территории целого ресторанного комплекса, расположенного в живописной загородной местности.
Как попал туда котенком, Васька уже и не помнил, а остальные не знали. Просто нашли его, маленького, грязного и тощего, сердобольные поварихи, ну и прикормили на кухне.
Так он и остался, и жил, надо сказать, по-королевски! Еды было вдоволь, но молодой кот, одолеваемый охотничьими инстинктами, развлекался в окрестностях ловлей птиц и мышей-полевок. Свою добычу он всегда приносил на заднее крыльцо кухни, туда, где его кормили работницы.
Характер у Васьки был крутой, к своим четырем годам он чувствовал себя полноправным хозяином всего ресторанного комплекса. Местный пес его боялся, в руки Васька не давался никому, а особо настойчивых мог и лапой приложить.
Погладить его могли лишь две женщины-поварихи, которых он знал с детства. Остальной персонал менялся, и новые девочки-официантки старались подкупить местного старожила разными деликатесами, чтобы завоевать его благосклонность.
Так, перепробовав множество вкусностей, которые иным домашним котам и не снились, Васька выяснил, что его страсть – красная икра. Ел он ее медленно, с наслаждением надкусывая каждую икринку. В этот момент угостившему позволялось приласкать котика.
Так что голодным Васька бывал редко, в ресторанные залы не заходил, да и на открытых верандах при посетителях старался не появляться. Не любил он «кысканье», любопытные взгляды и протянутые чужие руки.
* * *
Все шло по плану…
По плану Лешиной мамы. ЗАГС, цветы, поздравления незнакомых людей, несколько фотографов, постоянно щелкающих камерами, туфли на шпильках, длинное пышное платье, в котором, казалось, не пройдешь ни в одну дверь, а сесть в машину просто нереально!
