Громкий звон напугал меня чуть ли не смерти. Я подскочила, растерла глаза до рези и растерянно оглянулась в поисках шума. Спустя мгновение звон повторился.

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Это ведь магические запоры на калитке обладали своеобразной защитой от воров — она предупреждала, когда кто-то пытался перелезть забор.

Быстро выскочив за дверь, я поежилась от резко намокшего и прилипшего к ногам платья, ручейка воды, стекающего за шиворот, и чуть не поскользнулась на размытой тропинке. Зубы выбивали дробь, а руки я безуспешно пыталась согреть под подмышками, также безуспешно разглядывая вора.

Я подбежала к забору. Голова с растрепанными светлыми от природы, но грязными волосами виднелась наверху забора, но магическая преграда не пускала человека дальше. Отворив калитку и едва не упав на скользкую траву ещё раз, я увидела бледное лицо заплаканной девушки, которая удивленно уставилась на меня.

Светлое платье с нашитыми шифоновыми воланами, но темный плотный плащ с капюшоном, белая фарфоровая кожа, но содранные до крови локти, кукольное милое личико, но темный синяк под глазом — эта девушка была полна противоречий. А теперь она стояла и взглядом загнанного олененка смотрела на меня.

И возможно я не пустила бы ее домой так быстро, но с каждой минутой, проведенной под таким проливным дождем, я замерзла все сильнее, нос уже щипало, а сама я была готова чихнуть.

— Чего стоишь? Быстро за мной! — рявкнула я и заторопилась под крышу, в теплую и уютную комнату.

Девушка пошла, но смотрела на меня, как заколдованная. Закрыв на ней дверь, я смотрела, как под нами обеими набирается грязная лужа.

Собственный звонкий чих вывел из прострации и меня, и ее.

— Так, быстро в ванну, — заторопилась я. — На правах хозяйки я вымоюсь первая, но постараюсь быть там недолго, тебе тоже нужно погреться, чтобы не простыть. А ты пока побудь…

— Хозяйки? — тихо и неуверенно проговорила девушка, словно сама не понимала, что только что произнесла. — Но как? Неужели отец?…

— Не стой столбом, — я схватила ее за руку и притащила на кухню, впервые за время в этом доме включив магическую печь, чтобы хоть как-то согреть девушку.

— Отец, — всхлипнула она, а я усомнилась в ее рассудке. Но она подняла на меня глаза и на удивление твердо сказа. — Вы верно ошиблись или вам неправильно сказали. Вы не можете быть хозяйкой.

— И с чего это? — сказала я, развешивая нашу верхнюю одежду по шкафам, сама оставшись в тонкой сорочке, а девушке оставив ее платье. Но от следующих слов замерла я сама.

— Потому что я Толия Шендерская, вдова Шендерская, до замужества — Жетте.

— Так, давай по-порядку, — сказала я, пока пила горячую воду и сидела за столом на кухне, закутавшись во все полотенца, которые нашла.

Чая не было, но мне хватило и вскипяченной воды, чтобы почувствовать благословенное тепло. Толия сидела напротив в мокром платье, категорически отказавшись переодеваться в мою сухую одежду после горячей ванны. Что ж, это был ее выбор.

— А что по-порядку? — она хмурилась и старалась выглядеть уверенной хозяйкой, но как по мне она больше походила на мокрого воробушка. — Отец завещал мне этот дом…

— Вот с отца и начнем. Судя по тому, что я знаю, он бесследно исчез много лет назад, так? Настолько давно, что даже дом стал бесхозным. Кроме этого, у господина Жетте был сын, и если кого и ждут, то это его. А не… дочь. Или точнее мошенницу?

— Я не мошенница! — Толия вскочила со стула с мило раскрасневшимся от гнева лицом. Она вся была очень милой и мягкой, но глаза… глаза бегали и иногда хитро щурились. — А вот ты… ты…

— Да? — я отпила воду и откинулась на спинку.

— Ты забрала мой дом! Я… я пожалуюсь градоначальнику! Он выселит тебя! — победно улыбнулась она. Я ответила ей такой же улыбкой.

— Вперед, — я приглашающе махнула рукой. — Только хочу тебя предупредить. Документ на этот дом дал мне лично секретарь градоначальника.

Толия села. Было видно, что она мне не верит, но случайный взгляд окно полностью отбивал все желание идти куда-то и что-то доказывать.

— А теперь правду, — потребовала я, — иначе я выставлю тебя за дверь и ищи ночлег сама.

— Ты!.. — вспыхнула она. Громыхнул гром, и она вздрогнула. Глубоко вдохнула и уже спокойнее продолжила. — Я правда дочь господина Жетте, законная, но от первого брака.

— Продолжай, — сказала я, налив ей кружку горячей воды. Она отхлебнула.

— Отец начал изменять матери, когда мне было пять лет. Она в долгу не осталась и сбежала вместе со мной к любовнику в столицу. Отчим был… в общем, он был. Не особо любил меня, но ненависти не показывал. Мы с матерью жили в радости, пока мне не исполнилось шестнадцать. Отчим решил отдать меня за своего пожилого партнера, маркиза Шендерского. Они вместе… — Толия нахмурилась, — перевозили ткани или что-то подобное.

— Он… плохо обращался с тобой? — осторожно спросила я, сама вспоминая занесенный коготь и ежась от неприятных воспоминаний.

— Нет! Он был добр со мной и не принуждал, — Толия зарделась, а я хмыкнула, — к выполнению супружеского долга. Думаю, он и взял меня в жены только чтобы показать свою статусность и наладить отношения с отчимом. Но он умер. Не дожил до года с нашей свадьбы. А там… там вступили в дело его родственники, внебрачные дети, даже напелся сводный брат — и все только чтобы разделить его наследство. Когда дело дошло до ограбления и серьезного ранения, я сбежала.

— Почему не осталась с матерью и отчимом?

— Они вышвырнули меня, — всхлипнула Толия. — Отчим сказал, что я не его дочь, вот и должна идти к своему отцу. А мать… она поддержала его!

Ну вот, очередная жертва предательства близких. Я протянула ей не самый свежий платок, но она схватила его, даже не заметив этого. Я погладила ее по плечу. Сколько ей? Не больше восемнадцати? Совсем ещё крошка.

Последнее я неосознанно сказала вслух, и Толия возмутилась:

— Я не крошка, сама-то ты не старше меня!

— Мне двадцать шесть, — и ещё хотя бы обрывки памяти рода, добавила про себя.

— Вот я и здесь, думала, что хоть отец оставил мне что-то. А тут ты!

Толия уткнулась в стол. Я растерянно оглядывала ее.

— Ладно, раз уж ты здесь, можешь остаться. Я не слишком богата, но каждое утро мне из ближайшей пекарни приносят свежий хлеб. Хотя бы три недели у нас есть…

Последнее я прошептала.

— Остаться? На день, два? Потом выгонишь ведь, — вздохнула Толия, на мгновение показавшись мне старше.

Что она там говорила? Вдова Шендерская, маркиза? Я хитро прищурилась.

— Могу и не выгнать, — протянула я. — Я парфюмер… эм, в смысле делаю душистые масла и духи. И мне не помешала бы помощница.

— Помощница? — Толия призадумалась. — А оплата какая?

— Эй, не наглей. Я только открылась, у меня пока самой денег нет. Но если все пройдет, как я задумала… считай четверть выручки твоя.

— Четверть? — огорченно протянула она. Хорошо же ее разбаловали.

— Ты даже не знаешь, сколько мы будем зарабатывать. Кроме того, ты умеешь делать душистые масла? — дождавшись ее отрицательного кивка, продолжила. — Ну вот, сама видишь.

— А что я тогда буду делать? — хлопала глазами Толия.

— Налаживать связи. И первая связь — меня зовут Арья.

***

На следующий день я выпытала у Толии, что она прибыла в Ар-Теле не с пустыми руками, но оставила свой багаж на станции. По ее словам, приличное платье там тоже было, что несказанно меня обрадовало.

До станции мы пошли пешком, к счастью, погода разительно отличалась от вчерашней. Было тепло и сухо, в воздухе можно было разглядеть каждую пылинку. Толия пыталась ворчать, что она устала и лучше было нанять экипаж, но на вопросе о деньгах смиренно замолкала.

На станции мы действительно забрали сумку, чем-то напоминающую мою, но более аккуратную и богато расшитую. Толия не показывала мне все содержимое, но платье достала. Не сказала бы, что это было разочарованием, но пойти за платьями нам пришлось вдвоем — ее все же не дотягивало до моей идеи.