— Ну же, не стой столбом, — подтолкнула меня Ена в сторону рынка. — Пошли, мне нужно купить кое-что.

Я тем временем пыталась придумать, как заплатить налоги, если сбежать не получится. Попробовать выйти из города надо было, но по всему выходило одно — платить придется, а все, что решила дать мне мама — сотня серебрушек да полтысячи медяков. Давать золото она побоялась и не хотела сама, его пропажу мог заметить отец, и тогда так просто сбежать бы не получилось. А такими деньгами налоги может и можно оплатить, но только на один месяц.

— Тетя Ена, а чем вы занимаетесь? — спросила я, уворачиваясь от локтей покупателей.

— Я? Я работаю в гончарной мастерской мужа. Вот и сейчас иду смотреть новую глину. Ты тоже присмотри себе чего. А то ты пыльно выглядишь.

— А здесь можно устроиться на работу?

Ена даже остановилась. Отошла в сторону и подманила меня.

— На работу можно конечно, но, Арья, этот город совсем не такой, каким кажется сначала. Он рядом со столицей, но в опале. Здесь есть мануфактуры, они вон там, на южной стороне города, — Ена махнула рукой в сторону высоких чадящих труб. — Но такая молодая девушка как ты… Не хочу говорить, где ты закончишь.

Ена покачала головой.

— Тогда где я могу работать?

— Найди себе мужа, который сможет тебя защитить. Я так и сделала.

— Нет! — перед глазами снова всплыло разъяренное лицо Грериана, пылающие гневом глаза, занесенная рука с выпущенными когтями, резкая боль в щеке и красная пелена на левом глазу. — Никогда!

Ена даже отшатнулась от моего крика и чуть не сбила стоящую сзади палатку.

— Боги с тобой, девочка, что ж ты так кричишь? — Я в ответ просто сняла платок, а затем быстро надела его обратно. — Боги мои! Кто так с тобой?

— Неважно, — хмуро ответила я.

— Тогда… тогда я не знаю, Арья. Может быть, ты умеешь шить или… делать шляпки? Свое дело может помочь, это хоть как-то… безопасней.

Я отрицательно помотала головой.

— Подумай, Арья, подумай еще раз. А пока пошли, у меня мало времени.

Был полдень, и рынок переполняли люди. Торговцы овощей, кожевники, ткачи — все пытались продать свои товары. Мелкие ребятишки, мутные грязные типы явно пытались что-то украсть то с прилавков, то из карманов покупателей. Я крепко держала свою сумку, но на нее мало кто зарился из-за ее потрепанного вида и внушительного объема.

Мое внимание внезапно привлекла одна лавка. Убедившись, что Ена ушла недалеко, я подошла к худому зрелому мужчине.

— Доброго дня. Что вы продаете?

— М, не думаю, что ты можешь себе это позволить, — высокомерно заметил продавец, а затем вызверился. — Что я вообще тут делаю, если сейчас я должен быть у баронессы Норской?! А все из-за моего старшего брата! Сказал, что и тут будут клиенты. Идиот! Ну, что ты там хотела?

Последнее он произнес почти спокойно, и я осторожно спросила:

— Это ведь парфюм, верно? — указывая на всего пять небольших флаконов.

— Что? Духи это, простушка. Два флакона с апельсиновым экстрактом, остальные — из листьев мяты.

— А они… с магическим действием?

— С магическим? — хмыкнул продавец. — Мы еле выдавливаем необходимые экстракты, а затем добавляем каплю магии, чтобы появился запах. Если будем добавлять еще магии, то это будет невыгодно.

— А вы не пользуетесь перегонным кубом? — удивилась я. Выдавливать сок вручную — тяжелая затея.

— Чем? Если ты имеешь в виду магические приборы для добычи экстракта, то Совет магов не будет давать нам разрешения на них — мы слишком маленькие для этого.

— Нет, я имею в виду кипятить воду и…

— Да что ты там мелешь? Воду? Кипятить? Иди ты лучше отсюда.

Продавец снова озлобился, и я поторопилась уйти. Ены нигде не было видно, но это и понятно. Несмотря на всю ее доброту, ждать незнакомую бродяжку она не будет. Я вздохнула и поплелась к выходу с рынка.

Достав дарственную на дом, я еще раз прочитала адрес. Окраинная улица, 14. Теперь этот адрес будет моим домом по меньшей мере на два года.

Витые кованные ворота, увенчанные позолоченными шпилями, вымощенная белым камнем дорожка, пролегающая сквозь живописный зеленый сад, усаженный цветущими вишнями и яблонями. Изредка попадающиеся темные ветвистые ели жарким летом дарили долгожданную прохладу под своими сводами. А в конце тропинки стоял он — трехэтажный белокаменный дом…

Точнее так выглядел он в моих мечтах. Я уныло рассматривала доставшуюся мне развалюху, не решаясь толкнуть заржавевшие створки калитки.

Из всей моей мечты соответствовал ей только забор и только тем, что он вообще был. Это были тонкие железные прутья, кое-как скрепленные друг с другом, но между ними были такие дыры, что пролезть могла не то что я, даже конь прошел бы. Вместо сада перед домом было пятно жухлой травы, которое можно было пересечь за пять шагов, а дом…

Дом был. Двухэтажный. Темно-серый. С выбитыми окнами и зияющей черной пастью входа, не прикрытой дверью. К счастью, стены и крыша на первый взгляд были в порядке.

Я вздохнула и со скрипом распахнула калитку. Верхняя петля задрожала и оборвалась, заставив калитку громыхнуться нижним краем о землю.

— Хорошо хоть не на ногу, — пробормотала я и осторожно подошла к дому.

Дверь вырывали качественно — на месте петель красовались дыры. Я положила сумку на пол и прошла внутрь. Доски под ногами хрустели, но, посильнее ударив по ним ногой, я поняла, что подвала сделать прошлые владельцы не удосужились.

На первом этаже оказалось мало комнат. Я быстро обошла прихожую, кухню лишь с массивным столом и несколькими кухонными шкафчиками и совершенно пустую, но большую комнату с высоким окнами до потолка. В углу прихожей была лестница, и я с недоверием посмотрела на деревянную лестницу, но все же шагнула на нее, каждый раз сначала проверяя ступеньку.

Несколько из них и правда уже прогнили и обвалились прямо под моей ногой, по остальным я забралась на второй этаж.

Я прошла по узкому коридору с тремя дверьми. Подошла к крайней слева и легонько прокрутила ручку, внутренне молясь Отцу-Дракону и Священной Матери, чтобы там можно было жить. Надежды не оправдались.

Изначально это был рабочий кабинет, судя по пыльному письменному столу и стоящему напротив него разрезанному зеленому креслу, а также кипе бумаг, валяющихся на полу и шелестящих под ветром из разбитого окна. Я подняла выцветший лист, подлетевший мне под ноги, и прочитала:

— «Городская ратуша: заказ на 45 меренг», — я нахмурилась. — Что такое меренги?

Выходя из комнаты, я все думала об этих таинственных меренгах, но следующая комната заставила меня забыть обо всем.

Я подошла к кровати, надавила на нее. Раздался скрип, но такой тихий, что я не обратила на него внимания. Одеяла и подушек не было — все давно уже вытащили воришки, кроме чересчур большой кровати, из окна дуло, но внутри что-то радостно сжалось.

Я сжала кулаки, чтобы не спугнуть удачу, и тихо выдохнула. Улыбка против моей воли расползалась по лицу, такая широкая, что начали болеть щеки.

— Я наконец высплюсь! — крикнула я и, упав спиной на кровать, расхохоталась. Было странным радоваться обычной скрипучей кровати, но ведь это было лучше стога сена в конюшне!

Исследование третьей комнаты заняло меньше всего времени. Я просто заглянула в очередную пустую комнату и побежала вниз. Там я озадаченно встала перед дверью. Закрыть проход было нечем, но сегодня я решила не заморачиваться. Все равно красть пока было нечего.

В одном из кухонных шкафчиков я нашла догоревшую почти до основания свечу, но воск ещё был, и я решила взять ее с собой.

Поднявшись наверх, я поставила свечу на пол и вытащила из сумки сжатую подушку и сложенную в несколько раз простынь. Быстро сжевала последний кусок хлеба из сумки и расстелила кровать.

За окном уже темнело, голова была тяжелой, а рот постоянно открывался в зевке, который я пыталась подавить. Я достала маленькую деревяшку, покрытую серой, которую люди называли спичкой, и чиркнула о шероховатую дощечку. Разгорелся огонек, и я как можно быстрее поднесла его к свече.