Но его планы сорвал тонкий, едва слышный звук, который прорезал шум огня и крики людей. Тихое, едва различимое мяуканье. Гримзл мгновенно напрягся. Он огляделся вокруг, стараясь понять, откуда доносится этот звук. Его внимание привлекли обломки рядом с одной из рухнувших стен. Под ними что-то двигалось. Поднырнув под покосившиеся балки с ловкостью, которую часто можно было наблюдать у кого-то столь маленького и проворного, он начал разбирать обломки, отодвигая доски.

Когда он наконец добрался до источника звука, перед ним предстала напуганная кошка, зажатая между обвалившимися балками. Она дрожала, шерсть была грязной и взъерошенной, но глаза смотрели на Гримзла с надеждой. Без лишних слов и суеты, Гримзл осторожно подхватил её, прижимая к себе. И с той же ловкостью, с какой он вошёл, гоблин выбрался обратно, лавируя между падающими балками.

Когда он вышел на улицу с кошкой на руках, перед ним уже стояла её хозяйка — пожилая женщина с заплаканными глазами. Увидев своего питомца, она едва не зарыдала от счастья. Бросившись к Гримзлу, она обняла его так, словно тот был её собственным сыном.

— О, спасибо вам, спасибо! — воскликнула она, прижимая к себе свою спасённую кошку. — Я испеку вам лучшие пироги, какие только могу сделать, как только всё это закончится!

Гримзл ухмыльнулся, довольный вниманием и обещанием пирогов.

Неподалеку от того места, где гоблин спас кошку, полыхал высокий пятиэтажный дом. Столбы густого чёрного дыма вырывались из его окон, клубясь в небо, будто стонущие призраки. Пламя ревело с ужасающей силой, пожирая этаж за этажом, безжалостно распространяясь по фасаду и внутренним помещениям.

Кто-то из пожарной команды, отчаянно стараясь перекричать рев огня, крикнул, что всех людей из этого дома успели вывести. Люди начали отступать. Стены уже трещали от жара, а балки, словно скрипящие от боли, угрожали в любой момент рухнуть. Тюрин остановившись на минутку смотрел на здание и не мог избавиться от странного чувства, что что-то не так. Он встряхнул головой и продолжил носить воду помогая тушить чью-то бакалейную лавку. И вдруг, остановившись на мгновение и взглянув на пылающий гигант, он ощутил холодное беспокойство, сжавшее его сердце. Внутри что-то насторожилось, и внезапно в его голове вспыхнула ясная мысль: внутри кто-то есть.

Не раздумывая, ведомый этим неведомым зовом, Тюрин бросился к пылающему зданию. Его ноги, будто подчиняясь чему-то сильному и неведомому, несли его вперёд, несмотря на все рациональные доводы остановиться. Дом перед ним был был на грани полного коллапса. Входная дверь, почерневшая от огня, покосилась, но Тюрин толкнул её плечом и прорвался внутрь. Едва он вошёл в вестибюль, как над ним с треском обрушилась часть балки, пламя угрожающе зашипело. Пол был завален обломками, которые уже начинали тлеть и дымиться. Стены чернели от жара, и в воздухе стоял запах горящей древесины, смешанный с гарью и пылью.

Витя пробежал мимо вестибюля и бросился вверх по лестнице. Жар становился всё невыносимее. Пот катился по его лбу, дым забивал лёгкие, превращая каждый вдох в болезненный кашель. Лестница скрипела под его ногами, а сверху доносился угрожающий треск, который напоминал о том, что всё это могло рухнуть в любой момент. Но он продолжал идти вперёд. На втором этаже полы под его ногами угрожающе трещали, но он перепрыгнул через осыпавшиеся балки и поспешил дальше, стараясь не замедлять шаг.

Когда он добрался до четвёртого этажа, из-за закрытой двери донёсся тихий звук — всхлипы, едва различимые сквозь рёв огня. Тюрин подбежал к двери и попытался её открыть, но она не поддавалась. Либо от жара, либо от завалов, дверь была заблокирована. Он налёг на неё всем телом, но безуспешно. В конце концов, в отчаянном рывке он выбил её с ноги, и дверь с грохотом рухнула внутрь.

В углу комнаты, забившийся в шкаф, дрожал от страха мальчик. Его глаза были широко раскрыты, полные слёз и ужаса. Он смотрел на Витю, как на последнюю надежду, но не мог даже сдвинуться с места — страх парализовал его.

Тюрин, несмотря на ад, творящийся вокруг, опустился на колени перед ребёнком, стараясь говорить мягко, хотя огонь угрожающе рычал за его спиной.

— Всё будет хорошо, — произнёс он уверенно, хоть в душе и не чувствовал этого. Он знал одно: времени почти не осталось. — Я выведу тебя отсюда. Держись за меня.

Мальчик, дрожащий, медленно кивнул и протянул руки к Вите. Тюрин поднял его, прижав к себе, и выбежал из комнаты.

Когда они добрались до третьего этажа, пол под ними внезапно рухнул с оглушительным треском. На мгновение Тюрин почувствовал, как земля уходит из-под ног. Воздух резко вырвался из его лёгких, когда они начали падать, но в последний момент он успел схватиться за край пола одной рукой, а другой крепко держал мальчика, не давая ему сорваться. Под ними зияла чёрная, охваченная огнём пропасть, готовая поглотить их целиком.

Руки горели от боли, мышцы кричали, но Витя не отпускал. Ощущение времени и пространства исчезло — осталась лишь борьба за выживание. Витя чувствовал, как силы покидают его. В какой-то момент, когда боль и усталость достигли пика, он чуть было не сорвался. Но вдруг внутри него что-то щелкнуло. В самой глубине его существа словно проснулась новая энергия, как если бы тлеющая угольная искра внезапно вспыхнула ярким пламенем. Витя с удивлением почувствовал, как силы начали восстанавливаться, его хватка вновь обрела силу. С невообразимым усилием он поднял мальчика на уцелевший кусок пола, но сам уже не мог удержаться. Он начал скользить вниз, чувствуя, как пальцы соскальзывают с края.

Прежде чем он окончательно сорвался в бездну, чья-то сильная рука схватила его за запястье. Это была Рейна. Её единственный глаз уставился на него.

— Ну уж нет, Изворот, — проговорила она сквозь зубы, вытягивая его вверх. — Ты так просто не сбежишь.

Они выбежали из здания буквально за мгновение до того, как оно рухнуло с оглушительным грохотом, сложившись в груду пепла и обломков. Треск был оглушительным, и облако пыли и дыма поднялось в воздух, но Витя, Рейна и мальчик уже были в безопасности.

***

Кристалл сопротивлялся. Его свет пульсировал всё ярче, ослепляя, как последний отчаянный выброс энергии, но Борт, сконцентрировавшись, нанёс несколько точных ударов. Заклинания были нанесены безупречно, и с каждым новым ударом по поверхности кристалла тот начинал трещать. Последний взмах рапиры с оглушительным звуком рассек глиф и вспышка магии ударила в кристалл, разбивая его на куски. Они разлетелись во все стороны, сверкая в воздухе, прежде чем, потеряв свою силу, осыпались на землю, мёртвые и безвредные.

Без его влияния огонь, лишённый своего главного источника силы, начал отступать, постепенно угасая, как зверь, утративший свою ярость. Аргент был спасен.

Спустя некоторое время площадь начала оживать. Уставшие, но спасённые горожане медленно заполняли улицы, собираясь у центра города. Гримзл стоял перед толпой детишек и с преувеличенной гордостью рассказывал о своих "героических" подвигах, особо останавливаясь на моменте со спасением кошки, которую он "вытащил буквально из пасти огня". Дети восхищённо слушали его.

Рейна стояла чуть в стороне, наблюдая за происходящим с привычной холодностью. Она сложила руки на груди, лениво поправляя повязку на глазу, которая покрылась тонкой плёнкой сажи. Её взгляд то и дело скользил по площади, улавливая каждую мелочь. Она замечала, как горожане шепчутся, обсуждают случившееся, но чаще всего её взгляд возвращался к Вите.

Что-то в нём не давало ей покоя. Он сидел у обугленной стены, казалось бы, полностью погружённый в собственные мысли. Его поведение было странным с самого начала этой истории, и теперь, когда пожар был потушен, Рейна пыталась понять, что именно её настораживает. Рейна хмуро прищурилась, её мысли вновь начали складываться в подозрительные узоры. Может быть, весь этот пожар — часть какого-то его плана? Может, это была хитроумная уловка, чтобы под шумок сбежать или замести следы? Изворот всегда был мастером в подобных трюках.