Макет

— Смотрит на нас.

— Что? — поворачиваюсь к подруге.

— На моте, видишь?

— Лен, ты вообще не о том думаешь! — я кидаю быстрый взгляд в сторону, и стремительно краснею. Ленка замечает.

— Ага! Знакомый что ли?

— Нет. Вообще не знаю его, отстань.

Я не вру. Просто вижу этого парня уже далеко не в первый раз — мы живём в одном дворе и постоянно пересекаемся утром. В одно и то же время, я прохожу мимо его подъезда в универ, а он заводит свой мотоцикл и пугает меня. Традиция у нас такая. Ненавижу громкие звуки, никогда не привыкну. Пару раз у меня даже валились из рук работы, но теперь я держу их крепче. Бесит.

А ему нравится, что я подпрыгиваю. И не надоест же издеваться! Скорей бы зима. Зимой он ездить не сможет. Типичный тупой качок. Только и делает, что слоняется на турниках со своей компашкой или дымит у подъезда. И постоянно мотается на моте, туда-сюда, туда-сюда, распугивая бабулек и голубей. Все ворчат, но терпят. Зачем с таким связываться? Себе дороже.

Хорошо, что мои окна выходят на другую сторону, хотя бы ночью его не слышу.

— Лучше под ноги смотри, — продолжаю игнорить я пристальный взгляд. — Лужа! Лен, блин, не урони! Я целый месяц пыхтела над этим дурацким макетом! Дай лучше я понесу, подержи плакат.

— Нет уж, — подружка уворачивается и моя вилла опасно покачивается у неё на руках. — Сама неси свой транспарант, а я с домиком прогуляюсь, он красивее.

— Домиком. Угу. В четыреста квадратов…

— … с бассейном, — мечтательно подхватывает Ленка, разглядывая макет, — и террасным садом. Вот бы сейчас туда. Домик мечты!

— Ты свой доделала?

— Нет, завтра принесу, если Софка опять не разляжется на нём. Вот неугомонная кошара. Я уже и на шкаф прятала, так она и там достаёт. Может, она от клея тащится?

— Угу. От клея. Маленькая хвостатая наркоманка. Манукян сегодня спросит.

— Знаю, — Ленка смешно надулась. — Сделаю невинные глазки, может прокатит! Это же не я виновата, а кошка!

— Вообще-то он мужик ничего, добрый, — поддержала я. — Ты главное улыбайся пошире.

— Вот так? — показала Ленка безумного Джокера, и мы заржали, как две дурочки. Обожаю её.

Перед просмотром было немного волнительно. Оставалось два дня на подготовку, и мы сходили с ума. Спасались юмором. Ленка, как истинный друг, притащилась ко мне, чтобы помочь донести работу до универа. Родители уже умотали, а своей машины у меня не было. Откуда деньги, спрашивается? Хорошо, что до универа топать недалеко — каких-нибудь пятнадцать минут и на месте!

— Алик писал? — спрашивает подруга, как бы между прочим.

Алик. Весёлый мальчик из параллельной группы. Кажется, я ему нравлюсь, знаки довольно очевидные, но я ещё не уверена. На прошлой неделе он объявился у меня в ВК, прокомментировал пару фоток, и больше ничего. У него своя компания.

— Не-а, — пожимаю плечами. — Сегодня у нас история совместная.

— Так сама подойди, тыры-пыры, он же тебе нравится…

Я с трудом соображаю, что Ленка имеет в виду. Морщусь от сигаретного дыма. Несговариваясь, мы с ней демонстративно покашливаем и крайне недовольно, как две интеллигентные дамочки, проходим мимо «отдыхающего» мотоциклиста. Он, кажется, собрался куда-то ехать, но не торопился. Пялился на нас, присев на чужую машину. Мотошлем рядом, на капоте. «Тотал блэк» — зачем-то подумала я, — как банально… «я в чёрном, я опасный». Забитые татуировками руки, пальцы, даже шея, серьги в ушах, кожанка небрежно валяется на моте, сидит в одной майке — типа ему пятнадцать градусов нипочём, спортивки — типичный бандюган. Я поймала себя, что слишком долго разглядываю и смущённо отвернулась. Ещё возомнит о себе чего!

Мы благополучно процокали по тротуару дальше.

— Подвезти?

Это первое, что я слышу от него за годы соседского сосуществования. Оглядываюсь. Усмехается.

— С ветерком? — уточняю я саркастически и гордо продолжаю идти. Эти дурацкие ответы живут своей жизнью, я не умею их сдерживать. Зачем вообще говорю с ним? Как же я не люблю эти моменты! Сначала ляпну, а потом думаю. Сбоку довольно фыркает Ленка. Она, в отличие от меня, любит мои «выкидоны».

— Твоему домику, — говорит она мне громко, чтобы парень услышал, — только ветерка и не хватает для натуральности, — смеётся. — Один лёгкий ураганчик и месяц работы насмарку.

И я улыбаюсь. Действительно. Нервы перед просмотром и так расшатаны, куда ещё-то нервироваться?!

— Держи крепче.

— Так что?! Подойдёшь?

— Куда? — всё, я уже напрочь забыла о чём мы болтали. Эти дурацкие руки в татушках. Теперь понятно, почему некоторые так усердно забиваются — чем больше татушек, тем больше внимание они привлекают к себе. Ох, как же он любит внимание! Самодовольный кретин. И ухмыляется нагло.

— К Алику, аллё!

— А, нет конечно! Я что дурочка, — нервно хихикаю.

— Ну хоть в контакте ему писни, ты чё?

— О чём? У него там и фоток-то свежих нет, редко бывает.

— Ага! Следила?

— Да нет!

— Да да! Давай-ка, бери быка за рога!

— Не буду я ему писать, сама пиши, если хочешь.

— Напишу «ты нравишься Дашке», — засмеялась подруга зловеще, — а ты расхлёбывай!

— Лен, блин! Не смешно! Даже не думай ничего писать! А то я напишу твоему Славику!

— Э-э! Что за мерзкий шантаж!

— У тебя учусь!

— Учись получше, мы уже списались вчера! — показала мне подружка язык.

— Серьёзно?

— Угу.

И Ленка принялась рассказывать. А я слушала вполуха. Ей повезло со Славиком, они казались идеальной парочкой. Два весёлых романтика. Я искренне радовалась за них, но с «моим» Аликом всё было не просто. Он, конечно, нравился мне, но «брать быка за рога» я не собиралась, не так воспитана. Все эти байки про сильных женщин были не про меня, и вообще, я сомневалась, что такие женщины вообще бывают. Если женщина «берёт быка», то какая же это женщина? Это уже какая-то бой-баба, получается, а то и вовсе — мужик. Нет, это всё не мои методы. Я невольно поглядела вниз, убедилась, что я точно «не мужик»: лодочки на каблучке, юбка-карандаш, и длинный бежевый тренч эффектно развивается на ветру. Ну, по крайней мере, мне хотелось думать, что «эффектно».

Люблю носить его нараспашку, даже в дождь не затягиваюсь — нравится, как он болтается вокруг меня, хочется держать осанку — настоящий геройский плащ. Или эльфийский. Так по-средневековому. Мало кто сейчас носит плащи. Особенно жаль, что мальчики перестали. Все упакованы в худи, толстовки — никакой романтики, никакого стиля. Посмотришь старые фотографии и поражаешься — как можно было променять такой великолепный «богатый» стиль с рубашечками, брюками, ботинками… на «это». Спортивное безобразие. И все такие спортсмены, ага! Если бы ещё спортсмены, тогда другое дело, а так, ни туда ни сюда. Пустой чехол. Найки, адики, пумы, а в руках только телефон и бывает. Сплошной обман.

Размышляю как старуха.

А Ленка всё о своём Славике. Он у неё фотограф во внеурочное время, вот, где можно хорошенько зацепиться, спросить про работу, заговорить про выставки и прочую лабуду, а о чём спросить Алика? Я не знала. Разве что про машину. Машина — единственное его хобби, насколько я знала. Алик был из добрых и весёлых, настоящая душа компании. И компания у него была веселее некуда — пятеро самых отвязных «хулиганов» нашего потока. Хулиганы-проектировщики. Сами понимаете! Какие из проектировщиков хулиганы? Но эти умудрялись и поучиться и навеселиться.

Мальчишек у нас вообще было не очень-то много — из-за уклона в дизайн, но, всё-таки, кое-кто был. Почти как в той советской песенке про танцы и девчат, только у нас соотношение было ещё хуже: один к четырём. Какая уж тут учёба, когда кругом столько «желающих» и конкурирующих глаз? Первый курс только начался, середина осени, но несколько тигриц уже успели из-за пацанов поцапаться. И я не собиралась быть в их числе.