Помню, как в первый раз она назвала меня убийцей. Её взгляд, полный ненависти и презрения. Её слова, как ядовитые стрелы, проникали в самую глубину моей гнилой души, оставляя после себя только боль и горечь.

Я должен защитить её от этого кошмара. Я не могу допустить, чтобы она увидела то, что происходит. Это разорвёт её сердце. Не хочу, чтобы она испытывала ещё большую ненависть ко мне. Не хочу, чтобы она страдала. Она заслуживает только счастья и покоя. Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы обеспечить ей это.

— Алистар, если ты его убьешь…

Стараюсь больше не слушать её, потому что знаю, что она скажет. «Ты жестокий, ты убийца» и всё в таком духе. Не хочу видеть её ненависть к себе. Не могу выносить её страдания. Они разрывают моё сердце на части. Каждый раз, когда слышу её обвинения, чувствую себя ещё большим ничтожеством. Это невыносимо. Но и оставить его в живых… Это значит вновь подвергнуть опасности Рину. Пусть лучше ненавидит меня, нежели я допущу малейшую тень угрозы для неё.

Что? Чёрт, я что, ослышался? Неужели она не против? Он этого заслужил? Малышка поразила меня. Не раздумывая ни секунды, подхожу к ней, крепко сжимаю её лицо в своих ладонях и заставляю посмотреть мне прямо в глаза.

Шон что-то кричит, и я отдаю приказ убить его. Однако, маленькая ведьмочка, которая всё больше проникала в моё сердце и мысли, не должна пострадать. Я немедленно вывожу её из этого мрачного подвала.

Останавливаюсь возле двери в комнату Рины, её маленькая, но сильная рука всё ещё в моей, и я ощущаю, как её пульс ускоряется, словно она боится, что отпущу её. Её пальцы слегка дрожат Я чувствую, как между нами проскальзывает искра напряжения, и в воздухе повисает невысказанное обещание.

— Всё будет хорошо, — не хотя отпускаю её руку.

— Алистар, — её тихий шёпот прерывается, но в нём звучит искренняя благодарность, — я так и не сказала тебе спасибо за то, что спас меня и вернул папу.

Она становится напротив меня, нежно касается губами моей щеки. Этот самый невинный поцелуй вызывает целый вихрь эмоций, пробегая мурашками по всему моему телу, словно тысячи маленьких электрических разрядов.

— Бен меня убьет.

К чёрту всё! Сдерживался, старался быть хорошим другом и упорно игнорируя её и своё желание к ней, но сейчас это стало настолько невыносимо. Не могу оставаться безучастным, когда её поведение так провокационно. Она сносит все мои остатки сдержанности к чертям.

От одного его вида в голове возникает яркий образ: она лежит на белоснежных простынях, полностью обнаженная. Её идеальная кожа, её упругая грудь, учащённое дыхание.

Схватив её за талию, вжимаю её в стену, моё тело запечатывает её, как нежный, но сильный замок. Член упирается в её живот в крови поднимается адреналин.

Она такая маленькая и хрупкая, что еда едва касается моего подбородка. Её кожа нежная и бархатистая, словно лепесток розы.

Рина смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, в них читается что-то, что вязнет в моей душе и одновременно разжигает пламя внутри. Что-то прорычав невнятное, вгрызаюсь в её губы, словно охотник, нашедший добычу, и все мои эмоции, что терпели так долго, внезапно вырываются на волю.

Сминаю её округлые бедра, стараясь сохранить хоть чуть-чуть остатки здравого смысла. Её тонкая осиная талия, дыхание, которое с каждым вздохом становится всё тяжелее, обжигает мою шею. Хочу быть ещё ближе. Хочу войти в неё, заставить стонать моё имя. Провожу по её бёдрам, сдерживая своего зверя и стараясь не спугнуть Рину.

Одной рукой удерживаю её на месте, нежно обводя её плоский животик. Второй рукой медленно и осторожно проникаю под её пижамные шортики, ощущая тепло и мягкость её плоти. Она влажная. Пальцы безошибочно находят клитор растирая влагу начинаю нежно ласкать её выбивая воздух из её груди.

— Ах, — с губ срывается нежный вздох, как струна арфы, трепещущая в воздухе. И этот звук, чистый и мелодичный, поражает меня, как молния, разрывающая хмурое небо. Наши взгляды пересекаются, и в этом миге времени замирает всё: и мир вокруг, и сам воздух, насыщенный чувствами, столь глубокими и многослойными, что их невозможно выразить словами.

Этот вздох наполняет пространство гармонией, заставляя сердце биться в унисон с нежными колебаниями звука. Он проникает в душу, вызывая всплеск эмоций, которые пронзают с неожиданной силой. Я словно оказываюсь в завораживающем танце чувств, где каждое движение, каждый звук становится частью божественной симфонии, звучащей в унисон с моими мыслями.

О, как порой простое звучание способно пробудить в нас глубинные мечты и давние надежды!

Подхватываю девушку под бедра, нежно переношу её в спальню и, бережно укладывая на кровать, прижимаю к себе своим телом.

Снимаю с неё майку, внимая красоте её упругой груди, пальцами обвожу затвердевшие соски, спускаясь вниз к животу. Взгляд мой задерживается на её коже, по которой пробегает табун мурашек, словно мелкие искорки, выражающие её трепет. С грацией, словно танцуя, стягиваю шортики вместе с трусиками, позволяя им скользнуть по длинным стройным ногам, обнажая нежную кожу. В этом замедленном моменте время словно останавливается, и каждый жест наполняется смыслом. Я забываю обо всем, кроме её бледного бархата, её восторга и безмолвного желания, которое наполняет воздух. Каждый дюйм её тела становится холстом, олицетворяющим страсть и нежность, которые соединяют нас в этой волшебной мгле.

Она как само воплощение искусства, невероятно красивая, сексуальная. Ей даже стараться не нужно, чтобы я возбудился до предела. Членом трусь об её киску, желая избавиться от преград.

Зубами зажимаю её розовый сосок, лаская кончиком языка, облизывая его, посасывая. Проталкиваю одну ладонь между нашими телами, надавливаю на клитор, нежно массирую его. Коготки впиваются в мою спину, оставляя на ней следы. Её влага сочиться с каждым моим движением всё сильнее. Проникаю пальцем в узкую щелочку, трахая её. Зубами сжимаю её тонкую кожу на шее, тут же зализывая место укуса.

Губами впиваюсь в сосок, нежно облизывая его, втягивая вершинку в свой рот, чувствуя, как моё дыхание учащается, а напряжение между нами нарастает. Руками расстёгиваю свои брюки, выпуская член. Зажимаю розовую вершинку между зубами, продолжая играть языком с соском.

— Такая сладкая, — с трудом узнаю в хриплом голосе свой. Сжимаю её упругую попку, губами перехожу на другую грудь, делая то же самое. Ручки моей ведьмочки зарываются в волосы, прижимая ближе к себе, ещё ближе. С её губ срывается то ли стон, то ли крик.

Я продолжаю играть с ней, не давая ей ускользнуть, доводя до самого края. Я жажду её с такой силой, что руки дрожат, словно время остановилось, и всё вокруг потеряло смысл. Каждый её взгляд, каждое прикосновение наполняют пространство электрическим напряжением.

Она — загадочная тень моих желаний, которую невозможно полностью понять. Иногда она так близка, что кажется, будто я могу дотянуться до неё, а иногда она ускользает, оставляя лишь эхо в моём сердце. В этом вихре эмоций я готов потерять себя, чтобы остаться с ней на этой границе между желаниями и реальностью.

— Алистар, что ты делаешь? — Рваный шёпот перерос в громкий стон. Это самая прекрасная мелодия для моих ушей.

Отрываюсь от своей девочки, разрывая рубашку и бросая её в сторону. Моё сердце стучит быстрее, адреналин пульсирует в венах. Она смотрит мне в глаза, её взгляд скользит по моему обнажённому телу. Нервно сглатывает, опуская взор, и я замечаю, как усиливается её дыхание.

Такой крошечной, хрупкой и нежной. Я жажду её. Жажду, чтобы все её мысли заполнили меня, чтобы она также терялась в безумии, как я, встретив её взгляд, услышав её голос и смех, когда нежно целую. Желаю, чтобы каждый новый день приносил ей восторг, и она, задыхаясь от счастья, вопила моё имя.

Я мечтаю о том, как она будет трепетать от эмоций, словно ветер, прошептавший тайны, когда рядом я. Хочу, чтобы каждый миг с ней был мгновением чистого блаженства, таким, что оставляет неизгладимый след в душе. Хочу, чтобы она знала: её радость — мой смысл. Моя святая недоступность.