Отец что-то рычал, в беспокойстве стараясь вырваться из своих оков. Я чувствовала, как глаз начинает опухать, и сердце колотится с неумолимой силой. Парень схватил моё лицо, поворачивая его к камере, и произнес что-то, затмеваемое гулом в ушах. Я ощутила, как моя стойкость укутывается в черную завесу страха, но я не поддамся. Каждое мгновение — это новая проверка на пределы терпения, на прочность духа.

Я останусь неподвижной, будто истукан, даже если слезы подступают к глазам. Невзирая на мрак, я сохраняю внутренний свет, к которому ни одна тень не сможет прикоснуться.

— Хватит с неё. Пока что она не доживет до главного представления, — произнёс дядя, вставая с дивана. — Уведи её в камеру.

Огромный ухватил меня и закинул на плечо, и в тот миг сознание моё погрузилось в темноту.

Когда я очнулась, головная боль терзала меня, и я боялась прикоснуться к своему лицу. Камера осталась прежней. За дверями доносился мучительный стон.

— Папа, — закричала я, подбегая к двери. Я в ярости била руками по холодному металлу, сбивая костяшки, и царапала дверь, отчаянно ища выхода.

Раньше я думала, что Алистар — монстр, главный злодей. Какой же я была глупой! Он не просто старался помочь, он буквально спас меня, когда никто другой не мог или не хотел. Сколько раз он меня защищал, а я как глупая идиотка.

Теперь я уже не знаю, хочу ли, чтобы он спас нас с отцом. Его тут могут убить из-за нас. Он этого не заслуживает. Да и если они нас убьют, то, может, появится шанс, что все эти мучения закончатся?

Дверь камеры снова открыла

Рина (Анна).

В комнате появился Раян с наглой ухмылкой, подрагивающей от безумия, и за ним уверенно шагнул громила. Рядом с ними появились и ещё двое мужчин. В одном из них узнала коллегу с работы мамы, второго видела впервые.

— Похоже, перегнули палку, ты провела в отключке целых двенадцать часов, но нам необходимо продолжать, — произнес мужчина, присев на корточки и нежно проведя пальцем по моей щеке. От такого жеста чуть не вывернуло наизнанку.

Громила вновь включил камеру на своем телефоне, готовясь зафиксировать момент.

— Ты дурак, если думаешь, что он придет за мной.

Алистар проявлял свой интерес ко мне как к женщине, однако это мерцание было лишь тенью похоти, не способной зажечь искры настоящей страсти.

Меня сбросили с матраса за ногу, холодный взгляд камеры пронзает моё тело. Раян, с безжалостной улыбкой садиста на лице, в жестоком порыве ударил меня ногой в живот. Словно в замедленной съемке, боль пронизала каждую клеточку тела, замираю в ожидании, а в голове картинками бегут сцены из жизни.

Вокруг раздавались смех и шепоты, создавая атмосферу непрекращающегося зрелища. Каждый взгляд, каждый жест были мне знакомы, но сейчас они словно потянулись в бесконечность. Честно пыталась поднять голову, но мир вокруг тускнел, и напряжение в животе стало невыносимым.

В тот миг, когда всё казалось потерянным, внутри разгорелся огонь — решимость, не покидавшая меня. Разве могла позволить себе пасть духом, даже когда Раян, с презрением на устах, готов был добить меня. С каждой секундой укрощала свою неуверенность, мечтая о том, что однажды смогу встать и отомстить ему.

Второй удар Раяна пришелся на мои ноги, обрушив на них свою ярость. Сколько же еще смогу выстоять в этом безмолвном испытании? На эти вопросы я не находила ответов, и от невыносимой боли слезы стекали по щекам, оставляя за собой соленые трассы страданий.

Каждый миг казался вечностью, а всем окружающим не дано было разделить эту агонию. Чувствовала, как постепенно уходит сила, как, подобно затихающему ветру, ускользает надежда. Ноги словно превращались в камень, и в каждом движении ощущалось, как боль предательски пронзает.

— Можешь отдохнуть, — произнес он эти слова, покидая мой личный ад. Сжавшись в комок, как котенок на холодном бетонном полу, погрузилась в сон.

Проснулась, как от взрыва. Сколько сейчас времени? Всё ломит и болит. Заставила себя встать, нащупав в кармане своё оружие. Так больше продолжаться не может. Рано или поздно они меня убьют. Подхожу к двери и лишь сейчас осознаю, что в камере, где меня держали раньше, не было окна, а теперь оно есть.

— Я могу убежать? — в голове мелькнули мысли, но тут же вспомнила об отце. Сбегу, и они от него точно избавятся. А что, если уже избавились?

Приближаясь к окну, вытираю его от слоя пыли, испытывая ужасную боль в ногах. Даже если выберусь, не убегу далеко, не знаю, где нахожусь.

— Не смей к ней прикасаться, — гремит крик отца, отражаясь от стен.

В ту же минуту в комнату входят двое, приказывая выйти. Ведут меня по коридорам к отцу. Замираю в ужасе, дядя держит его на прицеле пистолета. Его губы беззвучно шепчут, я не разбираю слов, и, вырываясь из рук громил, бросаюсь на защиту отца.

— Не трогай его! — кричу, пытаясь выхватить пистолет, но тут же удар ноги выбивает почву из-под ног. Падаю на колени сбивая в кровь.

— Лучше бы ты сдохла тогда, — выплюнул он слова, полные яда. Раздался выстрел, и теплые капли крови упали на моё лицо. Тянусь к папе, к счастью, дядя, видимо, редко сам стреляет, предпочитая, чтобы грязную работу делали за него. Пуля угодила в плечо. Я слышу, как из сердца вырывается стон боли.

— Папа, — сжимаю свои руки вокруг его раны, — не смей умирать, папочка.

Но меня кто-то резко тянет за волосы назад. В замешательстве вынимаю своё оружие и изо всех сил вонзаю его в ноги мужчине. Он визжит, как одержимый, вынимая свой мини-ножик. Пытаюсь подняться, нацеливая своё оружие в сторону дяди. Как же это безумно! Он с пистолетом, а я с этой зубочисткой. С таким же успехом я могла бы пытаться защититься от тигра, держа в руках кусок мяса.

Как в кинематографической сцене, со всех сторон раздались выстрелы. Дверь в помещение резко распахнулась с оглушительным грохотом, и, прежде чем успела обернуться, донесся приказ.

— Рина, пригнись, — хотела было послушаться. Но не успела. В тот момент, когда тупой звук выстрела эхом отразился от стен, дядя притянул меня к себе, держа пистолет у моего виска. Время замедлило свой бег, как в замедленной пленке, а пульс забился быстрее. Вся суета и страх будто растворились, оставив только холодный металлический контакт ствола.

Пронзительное ощущение вины за то, что я не успела выполнить приказ, заполнило меня, как чернота, наполнившая пространство вокруг. В этот миг поняла: выбор между жизнью и смертью оказался в руках человека, который всегда был рядом с моей семьёй, но теперь стал чем-то гораздо более страшным.

Алистар смотрит на меня, тяжело дыша. Его руки соегка подрагивают. Осмотрев на меня, отчетливо заметила, как его руки ещё крепче сжали пистолет. Его взгляд встречается с моим.

— Ты пришел, — не веря собственным глазам, смотрю на него, и уже плевать, что кто-то пытается меня убить.

Алистар.

— Слепая зона… — задумчиво протянул Мэтт, пристально вглядываясь в густую чащу леса. — Я лично разрабатывал план расстановки камер, и, согласно этому плану, она должна была быть здесь. Но кто-то изменил его.

— Меня больше интересует, куда они забрали её? Смотри, следы ведут только от дома, дальше исчезают в лесу. — Мы остались у дома, а группа из пяти человек отправилась вглубь леса, чтобы провести более тщательный осмотр. Может, работали дилетанты, и всё же сможем найти хоть что-то.

— Мы непременно отыщем её, но возникает ещё одна сложность. В вашем доме завелась крыса, и кто-то стёр запись с камеры наблюдения. Прежде чем она исчезла, её должны были пронести мимо семнадцати камер. Однако я видел эти записи, и они оказались пустыми.

— Мэтт, проведи тщательную проверку всех членов её семьи и всех её знакомых. Установи, где находятся все её родственники.

Он был выдающимся специалистом в области информационных технологий, одним из лучших в стране и, возможно, даже в мире.