Едва успела кивнуть, как двое мужчин покинули помещение. Сердце сжалось от страха — за них, за отца.

Я осталась одна в этой холодной комнате, стены которой уже давно стали свидетелями моих слез и горечи. Я знала, что Алистр не шутит — его слова были как металлические прутья, пронзающие мою свободу.

Беспокойство о судьбе отца, которого увели в эту ночь, терзало мою душу. Я пыталась представить, где он сейчас, в каком состоянии, и что с ним сделают те, кто забрал его. Страх сковывал меня, но в глубине души вспыхнула искра сопротивления. «Неужели я должна покорно сидеть и ждать, когда все это закончится?» — думала я, рассуждая о будущих детях и борщах среди железных оков.

В ту минуту на ум пришло воспоминание о маме. Она всегда говорила, что сила женщины заключается не только в том, чтобы оставаться рядом, но и в стойкости духа. Я подошла к окну, прижимаясь к стеклу. Мой взгляд устремился вдаль, в темноту ночи, полную неизвестности, хранящей надежду на спасение.

За спиной раздается едва уловимый, но тревожный шорох. Я резко оборачиваюсь, готовясь к любой неожиданности, и вижу девушку-горничную, которая медленно, но уверенно приближается ко мне. Её взгляд кажется пустым и безразличным, но я чувствую, как внутри меня нарастает тревога.

Не успев осознать, что именно происходит, я ощущаю острую боль в шее. Ноги подкашиваются, и мир вокруг начинает стремительно темнеть. В последний миг я успеваю заметить силуэт мужчины, который молниеносно подхватывает меня на руки. Его глаза горят холодом и ненавистью, и я понимаю, что попал в ловушку, из которой выбраться будет крайне сложно.

Я открываю глаза в незнакомом месте — темном, затхлом помещении, где лишь слабый свет пробивается сквозь щель в стене. Кажется, меня бросили на холодный пол, и я пытаюсь собраться с мыслями, но голова кружится. Воспоминания о Алистре и словах, на которых зиждились мои страхи, вновь накрывают меня, как волна. Прижимаю руки к груди, стараясь восстановить дыхание и понять, что делать дальше.

Вдруг слышу шаги за дверью. Сердце колотится в ожидании, но на этот раз страх сменяется стальной решимостью. Я не могу позволить себе быть жертвой — не теперь, когда я осознала, что моя сила заключается в сопротивлении. Пытаясь не издавать ни звука, я поднимаюсь на ноги и оцениваю обстановку. Проходя мимо груды хлама в углу, замечаю старый нож с затупленной лезвием. Это может стать моим единственным шансом на свободу. Крепче сжимаю его в руке, чувствуя, как пульс вселяет в меня надежду.

Рина (Анна).

Я медленно подхожу к двери, вытянув руку с единственным оружием, словно оно может защитить меня от чего-то невидимого. Створка внизу медленно открывается, и мне протягивают поднос с пищей и водой. От одного вида этой еды меня начинает мутить, словно желудок пытается отвергнуть даже саму мысль о том, чтобы прикоснуться к этому.

— Жри, — бросает мужчина по ту сторону.

— Если ты думаешь, что я стану есть это, ты ошибаешься. Лучше убей меня, чем заставить меня опуститься до твоего уровня.

Где-то здесь, в этом мрачном помещении, возможно находился отец. Привязанный к стулу или неподвижно лежащий на холодном сыром полу. Боль сжимала грудную клетку, словно железный обруч. Сколько времени я уже провела здесь? Знает ли Алистар о том, что меня похитили? Тысяча вопросов и ни одного ответа.

— Куда же тебя опять занесло? — обвожу взглядом комнату, отчаянно пытаясь найти способ сбежать, но тщетно. Окон нет, дверь плотно закрыта, и даже при всем своем желании я не смогу пролезть в узкую щель внизу.

Рина, дыши. Время собраться с силами и отыскать выход. Чем я располагаю? Тупая заточка — этого недостаточно. Необходимо найти нечто большее. Можно устроить пожар? Но каковы шансы, что в этом аду я не останусь одна и не задохнусь от дыма? Это не выход. Что еще можно предпринять? Как Халк, с силой вырваться сквозь стены?

Преграды — это всего лишь тени на пути к свету. У меня есть время, пока ночь не поглотила всю надежду. Рина, дыши. Вставай, не позволяй страху завладеть тобой.

Вдалеке раздались шаги. Неужели меня представят моим похитителям? Мужские голоса оживленно перекликались, и я, притиснувшись к двери, вникала в их разговор, словно в шепот таинственного леса.

— Думаешь, Алистар не сунет сюда свою задницу? — произнес один из них, его голос был грубым и прокуренным, пропитанным недоверием.

— До этого молокососа не дойдет, что мы прячемся у него под носом, — последовал смех второго мужчины, тяжёлый и дерзкий, словно отголосок прошлого, стучащий в моей душе.

Они подошли к соседней двери. Тяжелый, пронзительный звук скрипящей двери заставил сердце биться чаще. Каждый скрип эхом отдавался в ушах, наполняя воздух напряжением и тревогой.

— Выходи, — обратились к неизвестному в соседней камере.

Тяжёлые шаги раздавались эхом в пустоте. Стон мужчины, в котором уловила отца. Подбежала к двери, дёргая ручку, что-то крича, молила отпустить его и не трогать. По ту сторону лишь были слышны смешки.

— Не переживай, ты следующая, — раздался голос одного из мужчин, когда ко мне подошли новые тени. Дверь открылась, увидела двоих огромных мужланов: один лысый, с жутким шрамом, пересекающим всё лицо, а другой — мой бывший. Я округлила глаза, не веря своим ощущениям. — Выходи.

Ужасная гримаса, словно зловещая маска, исказила некогда любимое лицо. Меня пронзила дрожь, словно ледяной ветер пронёсся по коже. Медленно, но решительно спрятала своё оружие, стараясь не издавать ни звука. Вышла из укрытия, двигаясь плавно и бесшумно, как тень. Их было четверо, и силы явно были неравны. Нападать сейчас означало бы верную смерть.

Мой взгляд упал на отца: его лицо было в синяках, он держался на ногах из последних сил.

— Папа! — закричала я, стремясь к нему, но меня резко схватили за руку и с силой вжали в стену, — Ау.

— Как ты здесь оказалась? — хрипло спросил отец, прерывая молчание.

— Меня усыпили, и я проснулась здесь, — тихо ответила сквозь страх и смятение.

Нас вели по бесконечным коридорам, где старость и разрушение были повсюду. Серые стены, испещренные следами времени, словно шептали о заброшенности. В воздухе витал тяжелый запах плесени и сырости, наполняя меня безысходностью.

Внезапно дверь со скрипом открылась. Наши палачи бросили нас в помещение: отца сразу же привязали к жесткому стулу, а меня пристегнули к холодной батарее.

— И что теперь вы собираетесь делать? — мой голос был твердым, без намека на дрожь, полным гнева и вызова. В этот момент я почувствовала, как внутри нарастает неумолимая сила, готовая противостоять любому кошмару, что ждет впереди.

— Здравствуй, племянница, — раздается как гром среди ясного неба. Высокий мужчина среднего телосложения заходит как король. Одет был в дорогой костюм черного цвета, который сидел на нем идеально.

— Ты не успела отдохнуть. — Его голос был низким и холодным, как зимний ветер. Встретила его взгляд с презрением, не давая понять, что внутренний страх пытается прорваться наружу. — Не бойся, дорогая, это будет интересно.

Мужчина уверенно подошел к отцу, его глаза сверкнули в темноте, как ядовитые змеи. Я ощутила, как сердце колотится в груди, но смогла сдержать гнев, не желая показывать ему свои эмоции. Он обернулся ко мне, зловеще ухмыльнувшись.

— Ты видела, как он живет, что с ним сделали, не так ли? — произнес он, указывая на моего отца. — На коленях, в страхе? Хочешь знать, каково это — быть полностью под контролем?

В этот момент я поняла, что должна защитить отца любой ценой. Этот человек не знал, на что я способна, и сейчас, когда все казалось потерянным, внутри меня проснулась сила, о которой я даже не догадывалась.

Алистар.

Я сел за руль, пока Мэтт сосредоточенно вникал в маршруты на экране своего ноутбука. Наша группа немедленно направилась к вышке, чтобы тщательно исследовать каждую её трещинку и укромный уголок. Мы понимали, что шансы на успешное обнаружение его там были минимальны, но надежда всё же была: вдруг нам удастся найти следы или камеры, установленные неподалеку, которые могли бы демонстрировать каждый въезжающий и выезжающий автомобиль.