— Что, если я позволю тебе взять меня прямо здесь?

Он не произносит ни слова, но я чувствую твердую головку его члена, поэтому дразню еще больше, задевая его задницей во время танца.

— Или тебе больше понравится, если я буду умолять как хорошая девочка?

Собираюсь прекратить это маленькое поддразнивание, но он хватает меня за бедра и стонет, прижимая меня к своему твердому члену.

Напрягаюсь, когда комната начинает вращаться.

Он хватает меня за волосы, запрокидывая голову назад, а затем проводит носом по моей шее.

— Не начинай того, что не сможешь закончить.

Открываю рот, чтобы послать его к черту, но рука обхватывает мою челюсть, наклоняя мою голову, чтобы его губы могли захватить мои.

Его рот дикий и голодный. Одновременно награда и наказание.

Сердце учащенно бьется, когда пальцы сжимаются вокруг моей челюсти, и он жадно ласкает меня языком, не оставляя мне другого выбора, кроме как ответить. Он проводит металлической штангой по небу, и я с трудом сдерживаю дрожь от возникшего ощущения. Одна его рука опускается к шее, а другая скользит вниз по груди. К ужасу, из меня вырывается стон. Впиваюсь ногтями в его бедро, призывая остановиться, но он лишь усиливает пытку, проводя большим пальцем по краю моих трусиков, дразня.

Приходя в себя, прикусываю его язык, пока не ощущаю медный привкус.

Его пальцы теребят края стрингов, когда он отстраняется и обнажает зубы, выглядя как дикий зверь.

— Ты отвратителен, — наклоняясь, сгибаю его пальцы так, что они вот-вот сломаются, его рефлексы срабатывают, и я снова могу свободно двигаться. — Ненавижу тебя.

— Я заплатил за отдельную комнату и танец, — рычит он, когда слезаю с его колен.

Бросаю на него взгляд: — Так что наслаждайся этим… в одиночестве.

Уже почти выхожу за дверь, когда он подходит ко мне сзади и кладет руки по обе стороны от двери, закрывая ее.

— Хочешь, я расскажу маме и отчиму, где ты работаешь? Всем ученикам в школе?

Господи. Он чертов монстр.

— Конечно, не хочу, — выплевываю, констатируя очевидное.

Нокс откидывает мои волосы в сторону, и я чувствую жар его дыхания на шее, когда он говорит: — Значит, это еще не конец.

— Боже, ты жалок, — закрывая глаза, качаю головой. — Если ты так сильно хочешь трахнуть меня, просто наберись мужества и признай, чтобы мы могли уже покончить с этим.

Так он лишится власти надо мной.

— Я действительно хочу трахнуть тебя, Бродяга, — его рука сжимает мою грудь. — Только не так, как тебе в тайне хотелось бы.

Чувствуя себя беспомощной, проглатываю свою гордость: — Я не буду лезть в твои дела, хорошо? И больше никогда не буду угрожать, что обращусь в полицию и отправлю тебя в психушку. Обещаю.

— Для этого уже слишком поздно, — зубами прикусывает мою лопатку, — как я тебе уже говорил, у каждого поступка есть последствия, — большим пальцем скользит по моему позвоночнику, — за каждый грех полагается наказание.

Он невероятен: — Если это так… то, каково твое?

Чувствую, как он напрягается за моей спиной.

— Ты.

Понятия не имею, что это значит.

Оттолкнув меня, он открывает дверь.

— Но я сохраню твой секрет в тайне… пока что, — высокомерная ухмылка играет на его губах, когда он выходит. — Увидимся позже, сестренка.

Сжимаю кружку с кофе, наблюдая, как поднимается пар, пока солнце борется с облаками за окном, выясняя, кто победит этим днем.

Чувствую его присутствие за спиной, когда подношу чашку к губам и делаю глоток. Я хотела насладиться несколькими минутами тишины, пока все не спустились на завтрак, но мне следовало бы знать лучше. Когда он рядом, покоя нет. Особенно сейчас, когда он держит мою работу над головой.

Нокс направляется прямиком к кофейнику на стойке, одетый в одни серые спортивные штаны, которые опасно низко сидят на бедрах. Не могу не заметить, что он любит черный кофе… такой же, как и его душа.

Злобно взглянув на него, тянусь за ванильными сливками и наливаю в кружку. Клянусь, вижу на его лице намек на ухмылку, когда он поворачивается и кладет рогалик в тостер.

Отвожу взгляд, когда понимаю, что смотрю на его спину и на то, как напрягаются широкие плечи и рельефные мышцы.

Оглядываю кухню и замечаю, что мама еще не спустилась. Обычно она готовит завтрак для всех, как и просил ее муж.

Словно читая мои мысли, Нокс говорит: — Отца вызвали на работу рано утром. Мы будем завтракать одни.

Выдыхаю с облегчением. Приятно, что не приходится разбираться с этой ерундой.

Поворачиваясь, Нокс поднимает свою чашку с кофе.

— Будь готова через двадцать минут.

Слышу, что он что-то говорит, но мозг с трудом воспринимает информацию, потому что все, на чем я могу сосредоточиться, — очерченные V-образные мышцы внизу живота и непристойные очертания члена, проглядывающего через спортивные штаны.

— Бродяга, — огрызается он, заставляя меня поднять взгляд.

— Что?

Он достает половину рогалика из тостера.

— Прекрати пялиться на мой член так, будто хочешь его на завтрак.

Открываю рот, чтобы сказать ему, что предпочла бы наесться крысиной отравы, но он уже ушел.

Коридор наполнен шумной болтовней, когда я направляюсь к своему шкафчику. Предполагаю, что речь идет о чем-то обычном — о видео Стейси и Трейси… или о моем.

Однако, как только начинаю поворачивать циферблат на замке, ко мне подбегает Бри. Учитывая, что мы практически не разговариваем даже за обедом, для нее немного необычно искать меня.

— Ты слышала, что произошло?

Еще более необычно, что Бри пришла ко мне со сплетнями. Но один взгляд на испуганное выражение ее лица говорит, что случилось что-то плохое. Закрываю глаза, молчаливо молясь, чтобы Нокс не выполнил свою угрозу и не рассказал всем в школе, что я подрабатываю стриптизершей.

— Аспен, — шепчет Бри, в ее голосе слышится беспокойство.

Снова обращаю на нее внимание.

— Прости, — качаю головой, доставая из шкафчика несколько книг. — Да, нет. Я ничего не слышала. А что случилось?

— Прошлой ночью в Devil’s Bluff нашли тело.

Это… настораживает. Блэк-Маунтин — относительно безопасное место. Конечно, время от времени у нас случаются убийства, но не часто.

— Правда? Кого?

— Молодую женщину. Я ее не знала, но об этом говорят во всех новостях, — она прикусывает нижнюю губу. — Страшно, что это случилось так близко к дому, понимаешь?

В этом она не ошибается.

— Да.

Она смотрит вниз на свои туфли: — Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Спасибо, — говорю ей, доставая телефон. У меня есть еще несколько минут до начала занятий, поэтому я быстро просматриваю новостную ленту.

Конечно, на Devil’s Bluff кто-то, выгуливавший собаку, нашел тело женщины. У полиции пока нет никаких зацепок, но жертвой оказалась тридцатилетняя Шери Гарсайд, дочь известного кардиохирурга, доктора Филлипа Гарсайда.

Фотография, опубликованная ниже, едва не ставит меня на колени. На мгновение кажется, что мне мерещится, потому что она устаревшая и выглядит так, словно ее вырезали из ежегодника. Но при ближайшем рассмотрении становится ясно, что это определенно Кэнди Кейн.

Желудок скручивает, когда прохожу мимо Бри.

— Мне нужно идти.

— Ты в порядке? — окликает она, но я продолжаю идти по коридору.

Сердце замирает в горле, когда мечусь в поисках Вайолет.

Не могу поверить, что Кэнди мертва. Не могу поверить, что ее убили.

Нахожу Вайолет возле ее шкафчика, разговаривающую с Большим Майком, известным школьным игроком. Хочу предупредить ее, что он доставляет одни неприятности, но это не мое дело. К тому же сейчас есть более насущные проблемы.

— Эй, можно тебя на минутку? — бросаю взгляд на Большого Майка, который выглядит крайне раздраженным из-за того, что я прерываю их разговор. — Наедине.