Широко расставив ноги, повторил то же самое, что говорил раньше: — Я не хочу.

Все еще болело после вчерашнего избиения, и меньше всего мне хотелось любезничать с какой-то глупой девчонкой.

Дядя крепче сжал мою руку. Он либо не замечал, как я вздрогнул… либо ему было все равно.

Думаю, и то, и другое… поскольку они с отцом были не просто братьями, но и друзьями, он, несомненно, знал, что происходило за закрытыми дверями.

— Пошли.

Потянувшись в карман, я нащупал ножницы, которые украл с кухни днем ранее.

Никто не хотел мне помогать, но я знал способ прекратить боль.

Навсегда.

Лео подтолкнул меня вперед.

— Пойдем.

Нехотя я потопал в сторону качелей.

Первое, что заметил, — то, как развевались на ветру ее длинные рыжие волосы и как она хихикала. Как будто у нее не было ни единой заботы на свете.

Ее конский хвост был таким длинным, что казалось, тянулся целую вечность, и мой взгляд упал на желтую ленту, завязанную вокруг него.

Она подходила к желтому платью, которое было на ней надето.

— Дядя Лео здесь, — объявил мужчина, качавший ее на качели.

— Дядя Лео, — пискнула девочка, бросившись к дяде и обняв его.

Мне было непонятно, почему она называла его дядей, ведь она точно не была моей кузиной, но она выглядела ужасно взволнованной, увидев его.

После того как их объятия закончились, он опустился на колени, чтобы оказаться на уровне ее глаз.

— Привет, дорогая. Это мой племянник Трентон.

— Поздоровайся, малышка, — с улыбкой попросил мужчина, который ранее катал ее на качелях.

Несмотря на то, что девочка выглядела так, будто хотела возразить, она робко помахала мне рукой. Я не мог не заметить веснушки, усыпавшие ее нос и щеки. Их было так много, что они покрывали ее кожу как мороженое с избытком шоколадной крошки. Или как большое количество муравьев на бревне.

Это было странно.

Она была странной.

— Привет. — Веснушка нервно переминалась с ноги на ногу. — Я Аспен.

Я сказал первое, что пришло мне в голову: — Это дурацкое имя.

— Трентон, — рявкнул Лео, глядя на меня.

— Так и есть, — возразил я.

Руки Аспен уперлись в бока, и она нахмурилась: — Мой папа назвал меня так.

— Ну, твой папа тупой.

Мужчина, стоявший за ее спиной, прочистил горло. На мгновение я подумал, что он собирается накричать на меня, потому что почти все взрослые так делают, но Лео привлек его внимание своим следующим заявлением:

— Почему бы нам не дать этим двоим поиграть, чтобы мы могли поговорить о делах?

С этими словами они оба направились к скамейке на другой стороне детской площадки.

— Мой папа не тупой, — прошипела Аспен. — Возьми свои слова обратно.

Я пожал плечами, втайне наслаждаясь тем, как она раздражена.

— Мне жаль.

Она начала улыбаться, и я заметил, что у нее кривые зубки.

— Спасибо.

— Мне жаль, что твой отец тупой.

Ее рот открылся, и она выглядела так, будто хотела оторвать мне голову.

Но по какой-то странной причине ее гнев сделал ее красивой.

Разочарованная, она топнула ногой по песку.

— Перестань быть злым.

— Заставь меня.

Я понял, что она хотела закричать снова, но, к моему удивлению, выражение ее лица смягчилось, и она подошла ближе. Без предупреждения ее рука коснулась моей щеки, а ярко-зеленые глаза задержались на моем лице.

— Ты в порядке?

Прежде чем я успел остановить ее, она провела большим пальцем по синяку.

Желчь подступила к горлу, но она выдержала мой взгляд… как будто могла видеть демонов внутри меня.

Все игнорировали мои синяки. Учителя, другие дети, школьные медсестры. Никто не хотел вмешиваться.

Но только не она.

Эта странная девушка действительно видела меня.

Свободной рукой она коснулась другой щеки, как будто боялась, что я убегу.

— Что случилось?

Я не мог ей сказать.

Я вообще никому не мог рассказать.

Но я хотел… так сильно, что это причиняло физическую боль.

— Я…

Слова вертелись на кончике языка, пытаясь вырваться наружу.

Но я знал, что если сделаю это, он причинит нам боль.

Возможно, он даже обидит Аспен за то, что она раскрыла нашу семейную тайну.

Я всю жизнь ждал, что меня кто-то увидит, и наконец-то это случилось.

Я не мог позволить ему разрушить и это.

Я был ядом.

И, возможно, Аспен была тем самым противоядием, но никто из нас не узнал бы наверняка, пока не стало бы слишком поздно.

Я не хотел рисковать.

Поэтому сделал то, что он сделал со мной.

Освободившись от ее прикосновений, я толкнул ее. Так сильно, что она отшатнулась.

Но я еще не закончил. Мне нужно было убедиться, что она станет держаться подальше.

Чтобы она больше не видела меня.

Чтобы она боялась меня.

Когда она повернулась, чтобы уйти, я снова толкнул ее. На этот раз сильнее.

Так сильно, что она ударилась лицом о металлический столб качели и заплакала.

Но этого было недостаточно, поэтому забрался на нее сверху и вытащил из кармана ножницы. Я планировал покончить с собой с их помощью позже, но, возможно, теперь я мог продержаться еще немного.

Может быть, другие люди тоже увидели бы меня.

Может быть, в конце концов… кто-нибудь бы помог мне.

Я собирался срезать ленту с ее волос, чтобы оставить ее себе, но в итоге отрезал ее хвост.

Крики Аспен были такими громкими, что разрывали мою грудь.

Ее отец и мой дядя быстро подбежали к нам и оттащили меня от нее.

Дядя влепил мне пощечину.

— Да что с тобой такое, маленький засранец?

Но я мог только смотреть на Аспен, у которой был полный рот крови, а слезы продолжали течь по ее лицу.

Мне очень жаль.

Прости, что я так испорчен.

Прости, что ты видела меня.

Прости, что заставил тебя ненавидеть меня…

Четыре года спустя…

Сердце бьется так сильно, что слышу, как оно пульсирует в барабанных перепонках, когда они жестом приглашают мой ряд встать, чтобы мы могли получить наши дипломы.

Обмахиваюсь программкой, так как в аудитории чертовски жарко, и это отстой, потому что после меня еще около тысячи студентов.

День обещает быть чертовски долгим.

Джули, стоящая рядом со мной, сжимает мою руку.

— Ты можешь поверить, что это действительно происходит?

Не могу не улыбнуться.

— Я знаю.

Она болтает о том, что ужинает со своими родителями и парнем, а затем отправится на вечеринку, которую устраивает кто-то из Омега Дельта, но я не могу сосредоточиться на этом.

Ведь через несколько минут я получу диплом по бизнесу.

А летом возьму несколько кулинарных курсов, чтобы открыть свою собственную пекарню.

Я всегда считала это несбыточной мечтой, но собираюсь воплотить ее в жизнь.

— Ты пойдешь с нами на вечеринку? — спрашивает Джули, когда мы поднимаемся на сцену.

Киваю, потому что, черт возьми, почему бы и нет?

За последние четыре года я не только училась, но и завела друзей. Ходила на вечеринки, потребляла слишком много углеводов, тратила слишком много денег на нелепые, претенциозно звучащие напитки в местной кофейне на территории кампуса, пекла слишком много кексов и отказывала каждому парню, который ко мне приставал.

На самом деле, последняя часть — ложь.

Я поцеловала нескольких, прежде чем отказать им.

Но я жила без сожалений, держала жизнь за яйца и получила полный опыт обучения в колледже.

Мое сердце сжимается. Как он и просил.

— Аспен Фальконе, — объявляет диктор.

Волнение охватывает меня, когда я прохожу по сцене и принимаю диплом.

Только когда зал разражается аплодисментами, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на зрителей, меня охватывает разочарование.

У меня нет семьи.

Здесь нет никого, кто мог бы поздравить меня.