Он проводит рукой по моей обнаженной спине: — Ты хоть представляешь, насколько ты особенная для меня?

Его слова заставляют меня улыбнуться.

— Нет, — морщу нос, — почему бы тебе не сказать мне?

— Я сделаю для тебя все, Аспен, — он приподнимает мой подбородок и устремляет взгляд своих карих глаз на меня, — все, что угодно.

Сокращаю расстояние между нами, прижимаясь губами к его губам.

В глубине души я знаю, что не должна верить его красивым словам, пронизанным похотью, потому что все мужчины лгут, когда хотят что-то удержать.

Но только не Лео.

Между нами нет притворства. Мы точно знаем, чем являются наши отношения.

Схватив его руку, кладу ее на свою грудь и прижимаюсь к нему голой киской.

— Мне понадобится еще немного времени, если ты захочешь повторить, — шепчет он мне в губы. — В отличие от тебя, я не подросток.

Отстранившись, смотрю вниз на его вялый член.

— Держу пари, если я пососу его, ты будешь готов для меня.

Закрыв глаза, он стонет: — Черт возьми. Ты убиваешь меня.

Слезаю с его колен и прижимаюсь губами к члену.

— Еще не время умирать из-за меня, — облизываю его головку, пробуя себя на вкус. — Я еще не закончила с тобой.

Его пальцы путаются в моих растрепанных волосах.

— Черт.

Втянув головку в рот, поднимаю на него глаза: — Лео.

Я хочу, чтобы он это сказал.

Мне нужно, чтобы он это сказал.

Нервы сдают, когда он, наконец, это делает.

— Хорошая девочка.

Скольжу губами по всей длине, надеясь, что он снова станет твердым для меня.

— Милая, — шепчет он минуту спустя. — Мне жаль, но сейчас этого не произойдет.

Пытаюсь скрыть свое разочарование, плюхаясь на матрас.

— Все в порядке.

Наклонившись, он обхватывает ладонями мою обнаженную грудь и сжимает ее.

— Завтра вечером.

Уже собираюсь согласиться, но тут вспоминаю, что завтра пятница, соответственно одна из самых напряженных ночей в клубе.

— Завтра не могу. Занимаюсь с Вайолет.

Я могу быть честной с Лео практически во всем, но ни за что на свете не скажу ему, что работаю стриптизершей.

Не только потому, что он расстроится, но и потому, что он будет швырять в меня деньгами и требовать, чтобы я ушла.

Тогда он получит меня… потому что я буду нуждаться в нем, чтобы выжить.

Не позволю ни одному мужчине иметь такую власть надо мной.

Потому что я не моя мать.

— В последнее время ты часто с ней занимаешься, — подмечает он, поднимаясь с кровати. — Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты встречаешься с кем-то еще за моей спиной.

— Я просто стараюсь сохранить успеваемость и получить стипендию.

Это не ложь. Я действительно пытаюсь получить стипендию в хорошем колледже.

Но на случай, если мне это не удастся, у меня есть семь тысяч на банковском счете.

Надеюсь, что к лету будет как минимум втрое больше.

Вздохнув, он одевается.

— Я уже сказал тебе, что заплачу…

— Мне не нужны твои деньги, — опускаю взгляд на молнию, которую он застегивает. — Только твой член.

И уверенность в том, что кому-то в этом мире не наплевать на меня.

Возвращаясь к кровати, он наклоняет голову и быстро целует меня в губы.

— Ты можешь получить от меня все, что захочешь.

Поджимаю губы, притворяясь, что размышляю: — Как насчет чизбургера и картошки фри? Потому что я умираю с голоду.

Чувство вины появляется на его лице.

— Тогда я предлагаю тебе заказать еду в номер, потому что медсестра Ленор уходит рано сегодня, так что мне нужно возвращаться.

— О.

Странный укол разочарования мелькает в груди, но потом я вспоминаю, что она его жена и он должен быть с ней.

— Хочешь, я подвезу тебя домой?

Качаю головой: — Нет, все в порядке. Я вызову Uber, — кривлюсь, — или Нокса.

Раз уж он в последнее время так любит меня подвозить.

Пока Лео не начинает морщиться, не осознаю, что произнесла последнюю часть вслух.

— Нокс подвозил тебя?

Кивнув, поднимаю с пола свои джинсы и толстовку.

— Да, Трент настоял на том, чтобы он отвозил меня в школу и обратно.

Не знаю, как описать выражение его лица, но ясно, что Лео недоволен.

— Тогда мне нужно поговорить с братом.

— Зачем?

Видит Бог, я терпеть не могу Нокса, но мы живем в одном доме и ходим в одну школу. Вполне логично, что он подвозит меня.

Лео потирает переносицу: — Нокс мой племянник, но…

— Но что? — спрашиваю, когда он замолкает на полуслове.

Что-то странное мелькает в его взгляде. Если бы не знала его лучше, я бы сказала, что это что-то похожее на страх.

— У него не все в порядке с головой, Аспен.

Прикусываю щеку, чтобы не рассмеяться, потому что да.

— Ну, да, но…

— Но ничего. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним. Он опасен.

От ужаса скручивает желудок, а горло перехватывает.

По какой-то странной причине я никогда не хотела верить сплетням.

Наверное, потому что, несмотря на то, что Нокс мудак, какая-то крошечная часть меня видит в нем проблеск человечности, скрытый под всем этим злом.

Однако очевидно, что я идиотка, которая все это время обманывала себя, учитывая, что Лео искренне беспокоится о моей безопасности.

— Значит, слухи правдивы, — шепчу я. — Нокс убил свою маму.

О, Боже.

Знаю, что Трент любит своего сына, и не могу представить, в каком положении он оказался после смерти жены, но Ноксу явно нужна серьезная помощь. Очевидно, что его годичное пребывание в психиатрической клинике ни к чему не привело, если Лео его боится.

Лео обнимает меня: — Я скажу Тренту, чтобы он не подпускал его к тебе.

Слишком поздно.

— Ты не можешь, — шепчу, когда эта мысль появляется в голове.

— Почему нет?

— Потому что тогда он может подумать, что между нами что-то происходит.

Лео хмыкает: — Я не собираюсь просто стоять в стороне и ничего не делать, — подойдя к тумбочке, он берет бумажник и засовывает его в карман. — Черт возьми. Я говорил Тренту не жениться на твоей матери. Я сказал ему, что это… — качает головой, — это, блядь, неважно. Что сделано, то сделано, — он подходит к двери. — Я что-нибудь придумаю. А пока держись от Нокса подальше.

С этими словами он захлопывает дверь.

А я остаюсь в недоумении — как, черт возьми, я могу держаться подальше, если мы оба живем под одной крышей?

Стук в дверь моей спальни заставляет вздрогнуть.

Сегодня воскресный вечер, и я избегала Нокса все выходные. Не то чтобы это было так уж сложно, учитывая, что никто из нас не стремится заговорить друг с другом.

— Входи, — бормочу, уставившись в учебник по математике.

Миссис Ларсен задала нам уйму домашнего задания на эти выходные, а я еще даже не притронулась к нему.

Дверь открывается, и в комнату заглядывает мама.

— Ужин будет готов через десять минут.

— Мне нужно закончить кучу домашек. Оставь тарелку.

Или нет. В любом случае, мне все равно.

Она хмурится: — Трент хочет, чтобы мы ужинали все вместе как семья. Ты же знаешь.

Во мне вспыхивает раздражение. Не собираюсь играть роль любящей падчерицы.

— Скажи Тренту, что он может идти нахер.

Она закрывает глаза: — Аспен.

Не знаю, что заставляет меня сдаться. Может быть, то, как тоскливо она произносит мое имя, или то, как нервно прикусывает нижнюю губу.

— Что происходит, мама?

Ее зеленые глаза расширяются: — Ничего. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Не знаю, — огрызаюсь, закрывая учебник. — Может, потому что ты вдруг стала вести себя как какая-нибудь степфордская жена.

И тебе как будто действительно есть дело до того, чтобы быть хорошей матерью.

Оглядывает пустой коридор, словно боится, что кто-то может подслушивать.

— Мам…

Она нажимает кнопку на пылесосе, и резкий гул прерывает меня.