— Ничего, — кивнул Сареф, — мне с ним тоже есть о чём поговорить.

— Только постарайся не довести его до нервного срыва, — равнодушно сказал Сварри, — он мне ещё нужен в здравом уме и твёрдой памяти.

После этих слов Сварри сделал несколько шагов, но остановился и спросил:

— И да… ещё кое-что. Что стало… с сестричкой Линой? Насколько я мог судить — ты её вытащил. С ней всё хорошо?

— Мне жаль, — ответил Сареф, — она… не пережила пыток. Она была в таком состоянии, что… ей уже никак нельзя было помочь. Можно было только… прекратить её страдания.

Несколько секунд стояла тишина. После чего Сварри, вздохнув, сказал:

— Жаль. Мне бы хотелось, чтобы у неё было всё хорошо. Я не знаю, что она сделала… но она была его дочерью. Она… не заслужила этого…

После этого он стремительным шагом вернулся в поместье. Сареф же продолжал стоять посреди рощи, растерянно глядя ему вслед.

— Хороший мальчик, — неожиданно сказал Хим, — даром время не терял. Ещё два года назад испуганно жался ко мне в поисках защиты и утешения… а сейчас он сам кого угодно защитит и утешит. Если, конечно, выживет.

— Хим! — сердито подумал Сареф.

— А я что? Я ничего, — мысленно пожал плечами хилереми, — этот парень сам прекрасно отдаёт себе отчёт в том, в какой опасности окажется его жизнь после Всесистемных.

— Всё равно как-то не верится, — слабо заметил Сареф, — такие изменения… Как он сумел?

— Ну, вероятно, он увидел, что Виктор делает со своей дочерью… и отлично понял, что если срочно не возьмёт дело в свои руки, то и сам окажется на её месте. А на месте его папы будут любимые дядюшки. Подобное отлично стимулирует учиться новому.

— Хим! — снова одёрнул его Сареф.

— Да что Хим? — возмутился хилереми, — хозяин, когда мы два года назад выбирались из дерьма, в которое угодили милостью драконов и вашего дядюшки — нас никто не жалел. Так что когда придёт время спрашивать цену с этого парнишки за свои услуги — советую не продешевить.

— Всему своё время, — Сареф, наконец, взял себя в руки и улыбнулся, — сейчас у нас впереди есть ещё одно дельце. Я не верю, что Виктор сейчас откажется от соблазна поговорить со мной один на один. И тогда… ну, скажем так, кое-какой аванс за будущую помощь Сварри мы получим прямо сейчас…

После этого два дня не происходило ровным счётом ничего. Да, Виктор и Фарвиго 2 раза собрали их за обсуждением некоторых дел, но даже Сарефу было понятно, что это больше формальность. Для того, чтобы те же Марк и Унгвар, а так же сам Сареф набирались опыта в том, как нужно вести переговоры. И дядюшки Кормак, Альберт и Фредерик неожиданно оказались хорошими тренажёрами, на которых можно было отточить мастерство. С одной стороны, они явно были влиятельным людьми, так как заведовали большей частью доходных статей клана. С другой стороны — главой клана всё ещё являлся Виктор, и потому следовало им постоянно об этом напоминать. В том числе и аккуратно одёргивать их, так, чтобы это было корректно и рамках этикета, но всё ж таки давать понять, что есть вопросы, в которые со своим мнением им лезть не следует.

И даже если в плане общения Сареф многого здесь не почерпнул, то узнал кое-что новое относительно устройства кланов. Хотя, если так подумать, он и раньше об этом догадывался, но сейчас всё это сложилось в единую для понимания картину.

Раньше в этом плане видение Сарефа было до ужаса неполным. Он искренне полагал, что вот есть глава клана, и ведение казны находится исключительно под его контролем: он берёт оттуда столько денег, сколько ему нужно, и тратит их на то, что считает нужным. Теперь же, как оказалось, деньги в казне не брались из воздуха, они должны как-то зарабатываться. И налоги на походы на клановых монстров — это лишь часть статей дохода, и часто далеко не самая большая. Налоги платят так же те, кто занимается иной работой, и как раз Альберт, Фредерик и Кормак были в числе тех, кто платил в казну клана Уайтхолл больше всего налогов. Поэтому стоило учитывать и то, что у них тоже были свои интересы и в том, чтобы налогов в казну платить поменьше, и продвигать какие-то решения, которые приносили бы им выгоду в будущем. И нельзя просто постоянно бить их по рукам и отвергать всё, что они предлагают, иначе они просто потеряют мотивацию работать и будут саботировать уплату налогов всеми возможными и доступными способами.

Ведь, если разобраться, точно такие же ситуации были и в других кланах. В том же клане Айон род Ваагов отвечал за большую часть выращиваемой пищи, а так же производства вин, часть которого даже шла на экспорт в другие кланы. Надо ли говорить, что это не только вопрос заработка, но и вопрос престижа: драконьи вина наверняка были одними из самых элитных, и даже за клановыми столами подавались в исключительных случаях. Естественно, род Вааг за всё это обладал некоторыми привилегиями, потерей которых Иналай угрожал Фриде за то, что она затеяла скандал, прилюдно обвинив Сарефа в убийстве Бэйзина.

И в этой сфере даже в отношении собственного клана познания Сарефа были ничтожно скудны. Тот же род Умбраино, из которого происходили Роггвир и Эмилия. Чем это семейство зарабатывает? Почему имеет такое приближённое положение к Адейро? Почему их сына вообще рассматривали как Чемпиона в Системные Состязания? Сареф просто банально не знал ответа.

Хотя, конечно, в этом плане его видение значительно подточила, как ни странно, Индарелла. Потому что при виде её у Сарефа даже тени сомнений не возникало, что именно она здесь самая главная, она держит руку на пульсе абсолютно всей торговли в своём клане, и любое решение принимает или отвергает только она. Хотя это было невозможно, как минимум, потому, что у неё было четыре советника (дочерью одного из которых как раз была Джинора). И, очевидно, каждый из этих советников отвечал за какую-то статью дохода клана и, соответственно, контролировал текущее положение дел. И, вероятно, делал это очень хорошо, раз уж Индарелла была настолько уверена в себе, что начинала заключать торговые союзы с тёмными эльфами.

И Сареф с неохотой замечал, что эти новые знания начинают увлекать его. Ведь, возможно, такая же структура власти была и в гильдиях. И даже Теневые Символы, несмотря на всю свою силу и право схватить проштрафившегося за шкирку и перерезать ему глотку, тоже не могли бездумно злоупотреблять своей властью. Им тоже нужны были люди, на которых можно положиться, и ради того, чтобы они мирились с тем, что за любую ошибку спрос будет с их шкуры, и крайне болезненный, их верность и профессионализм должны вознаграждаться самым высоким образом. И уж, конечно, если у людей Теневых Символов было то, что дядя Адейро дипломатично называл пагубными пристрастиями, то они тоже должны были с этим мириться.

И возможность получить такой навык — навык мгновенно определить, что за человек перед тобой, лжёт ли он тебе, какие у него интересы, чем он дышит по жизни — Сарефа невероятно привлекала. И если драконы, действительно, могли его этому научить — то у них стоило поучиться. Даже если это отнимет какое-то время…

Наконец, по прошествии двух дней Фарвиго объявил, что их дела здесь закончены, и на следующее утро они отправляются обратно. В течение всего этого времени Сареф старательно держал себя в руках. Он, конечно, в своём нынешнем статусе мог прийти в кабинет Виктора в любое время, но сейчас ему хотелось именно наказать Уайтхолла. А лучше всего это можно было сделать в том случае, если Медведь сам сделает первый шаг. И расчёты оказались верны: Виктор не смог удержаться от того, чтобы не попытаться напоследок плюнуть в Сарефа, причём в самый последний момент, когда устраивать любые разборки и скандалы будет, в общем-то, поздно.

Когда Сареф вечером отдыхал и лениво переговаривался с Химом относительно их будущих планов (хилереми хоть и скрежетал зубами от злости из-за того, как долго им ещё предстояло терпеть морды драконов, но даже он нехотя признавал, что им ещё было, чему учиться), в комнату постучали. Когда же Сареф открыл Гилеаном дверь, девушка-служанка сообщила, что глава клана желает его видеть.