Несмотря на раздраженные взгляды, брошенные в мою сторону, когда мы блокируем вход в танцевальный корпус Роузхилл, я смеюсь. Мне нравится энтузиазм девушек, а их внезапная атака оставила меня практически недееспособной, с руками, крепко приклеенными к бокам.

— Мы скучали по тебе! — Говорит Тэмми, отпуская меня первой.

Тори делает то же самое мгновение спустя, позволяя мне повернуться и посмотреть им в лицо. Широкие улыбки расплываются на их практически одинаковых лицах. Но, зная их уже больше года и считая их своими самыми близкими подругами, я могу заметить тонкие различия — то, как глаза Тори посажены немного шире, то, как волосы Тэмми содержат больше синего по сравнению с рыжеватым оттенком ее сестры, легкий дисбаланс в улыбке Тэмми. Но это настолько незначительные различия, что большинство людей даже не пытаются их различать.

Обе девочки невысокие по сравнению со мной. Ростом пять футов два дюйма, мускулистые, коренастые, они созданы для более современных танцев с элементами гимнастики — не для балета. Это хорошо, учитывая, что они уже заявили, что их фокус на современных и интерпретационных танцах.

— Я тоже по вам скучала! Где вы были все лето? И что за внезапная атака?

Тори хихикает, а Тэмми закатывает глаза, и я знаю, чья это была идея.

— Поскольку наш первый класс кувыркается, мы знали, что не будем там с тобой, и мы хотели тебя увидеть! Мне не нравится, что в этом году наши расписания будут такими разными. — Говорит Тори.

— Мне тоже. Но, эй, мы все равно будем вместе проводить время на современном танце. — Я пожимаю плечами, как будто «такова жизнь», но мне будет не хватать моих задорных подружек, с которыми можно шутить.

— Три раза в неделю! — Сияет Тори.

— Но где ты пропадала все лето? Мы вернулись из Греции, где-то три недели назад. — Говорит Тэмми, скрещивая руки в притворном разочаровании.

Несмотря на все их физическое сходство, характеры близняшек не могли быть более разными. Тэмми с ее дерзким нравом и личностью «имела я вас всех», и Тори всегда переполнена игривой привязанностью. И все же, я никогда не видела их порознь.

— Я просто много работала… — Я уклоняюсь, не готовая назвать, кто заполнял мои ночи в последнее дни.

— Работа хорошая. Ты… о, привет! Пейдж, сюда! — Тори вскидывает руку в воздух, махая высокой крашенной блондинке, направляющейся к нам.

Блондинка улыбается белозубой улыбкой и машет в ответ более деликатно.

— Мы познакомились с Пейдж на регистрации. Она кажется довольно милой, и она тоже занимается балетом, в том же году, что и ты. Тэмми слегка толкает меня локтем, посвящая меня в свой план поиска подруги, чтобы я не чувствовала себя слишком одиноко.

Я сдерживаю улыбку. Только Тори и Тэмми могли бы взять на себя ответственность за то, чтобы я ходила на занятия с приятельницей по танцам. Не дай Бог, я попытаюсь найти подругу самостоятельно. Это может закончиться полной катастрофой в их головах.

— Пейдж, это Уитни, наша подруга по балету, о которой мы тебе рассказывали, — представляет Тори, как только Пейдж останавливается перед нами.

— Они не затыкались о тебе в очереди на регистрацию, — сухо говорит Пейдж, и на ее губах появляется намек на улыбку.

Сарказм — у нас хорошее начало. Может, близняшки и вправду нашли мне подругу. Я одариваю Пейдж нахальной улыбкой.

— Заставить их заткнуться — это подвиг, которого мне еще предстоит достичь.

— Как скажешь, Карлсон. Ты скучаешь по нашим разговорам, когда нас нет рядом. Признай это, — дерзко говорит Тэмми.

Я закатываю глаза, прежде чем нежно обнять ее.

— Я могу пропустить разговоры Тори… — дразнюсь я.

Тори хихикает.

— То же самое, но другое. — Говорит она, пожимая плечами, пока Тэмми отталкивает меня, высовывая язык. — В любом случае, мы нашли общий язык с Пейдж, когда узнали, что ее семья тоже каждое лето отдыхает в Европе.

— О? — Я переключаю внимание на Пейдж, оценивая ее лицо, и подсказываю ей:

— Расскажи.

Пейдж откидывает свои обесцвеченные светлые локоны через плечо, что могло бы быть почти карикатурой на богатых и материалистичных, если бы она не выглядела так искренне, делая это.

— Обычно мы проводим несколько недель в Лондоне, месяц в нашем летнем доме в Ницце, потому что какой отпуск без французского шопинга, а затем еще несколько недель путешествуем туда, где мои родители находят интересным в этом году. На этот раз мы отправились в Грецию.

— Мы были там в одно и то же время! — Говорит Тори, подпрыгивая от волнения. — Но, по-видимому, по разным дорогам. Она начала с островов и закончила в Афинах. Думаю, мы на самом деле летели домой одним рейсом.

— Очень круто. — Говорю я, пытаясь подавить волну необъяснимого раздражения на Пейдж, которая могла возникнуть из-за ее небрежно-имитационного комментария, но опасно граничащего с ревностью. Это не ее вина, что ее семья богата, в то время как моя годами борется за то, чтобы покрыть самые необходимые нужды.

— Мне нравится эта сумка, — восторженно восклицает Пейдж, заметив мою новую сумку, перекинутую через плечо, комплимент толстой пачке денег, которую мне дал Илья.

— О, эм, спасибо. — Говорю я, слегка краснея, осознавая, что превратилась в лицемерку. Я только что совершила свой собственный шопинг в эти выходные, хотя мои покупки были скорее необходимостью заменить все школьные и гардеробные предметы, которые висели на волоске, с трудом сводя концы с концами благодаря примитивным навыкам шитья моей мамы. Количество клейкой ленты, скрепляющей мой старый рюкзак, было предметом смущения в прошлом году.

— Честно говоря, Уитни, весь твой наряд в самый раз. — Замечает Тори, затем ахает. — Это значит, что ты получила стипендию?

Она почти кричит этот вопрос, заставляя мои щеки гореть от неловкости, когда я оглядываюсь, чтобы проверить, обращает ли кто-нибудь внимание. За исключением нескольких косых взглядов, никого, кажется, это не волнует.

— Эм. — Я невольно бросаю взгляд в сторону Пейдж, не решаясь сказать ей правду. — Да, — лгу я, и мой голос выдает мой дискомфорт при мысли о том, что мне придется объяснять свою сделку с Ильей.

— Это повод для праздника. — Говорит Тэмми, смягчаясь, когда они с Тори обнимают меня в новой группе.

— Так приятно слышать о том, что кто-то честно и усердно старается получить помощь. Кажется, большинство девушек, чьи семьи не могут позволить себе Роузхилл, просто пытаются найти папика, который заплатит за них. — Пейдж морщит нос от отвращения, а ее тон сочится сарказмом.

Внезапно я испытываю огромную благодарность за то, что не упомянула, откуда на самом деле взялись деньги. Обычно мне все равно, что обо мне думают люди, но я бы ненавидела, если бы Пейдж узнала и сказала что-то, что может повлиять на мою дружбу с близняшками. Прикусив язык, я проглатываю ответ, который грозит сорваться с моих губ, о том, что не у всех девочек есть банковский счет папы, чтобы рыться в нем в свое удовольствие. Я боролась изо всех сил, чтобы честно поступить в Роузхилл. Я растратила сбережения моей мамы, пытаясь следовать за своей мечтой. И если мне придется переспать с кем-то, чтобы отплатить ей тем же и проложить свой путь к успеху, то будь я проклята, если я доставлю какой-то богатой девчонке удовольствие судить меня за это.

— Кстати о папиках… — шутит Тэмми.

Мой живот скручивает, и на долю секунды я впадаю в панику, думая, что она могла как-то узнать об Илье.

Тори ахает.

— Тэмми, ц-ц-ц! — Она бросает на сестру испепеляющий взгляд, и ее лицо мгновенно становится темно-красным.

Тэмми злобно хихикает, а Пейдж издает полный юмора смешок.

— Только не говори мне, что тебе нужен папик, чтобы учиться в Роузхилл. — Недоверчиво говорит Пейдж, разглядывая очаровательный дизайнерский наряд Тори.

— Нееет, — возражает Тори, краснея еще сильнее.

— Ладно, может, он и не был папиком, как таковым, но у Тори был греческий поклонник, — поддразнивает Тэмми сестру.