Тропинка резко вильнула в сторону, скрываясь за огромным дубом, и когда мы обошли его, я взвизгнула, прячась за спиной Баюна – прямо перед нами стояла высокая, зеленоволосая девушка, абсолютно обнаженная и мокрая, словно только что вылезла из воды. В ответ на мой визг она открыла рот, полный острых, как иглы, зубов, и зло зашипела. Ее пальцы вмиг украсили длинные когти, глаза полыхнули недобрым огнем...

От вида лесной жительницы меня затрясло, как в ознобе.

- Убирайтесь отсссюда, чужаки! Это наш лессс! – с этими словами она бросилась на Баюна, но тут же резко остановилась, заметив у него в руках меч.

- Отойди, бедовая. Не то придется болотнику новую жену искать. – мой спутник усмехнулся, делая шаг вперед.

Девушка, хоть и разозлилась еще сильнее, все же оказалась довольно разумной. Разъяренно рыкнув, она убрала когти, и, бросив на нас уничтожающий взгляд, отбежала на пару шагов в сторону, тут же растворившись в лесных тенях.

Баюн обернулся ко мне.

- Испугалась? Правильно, болотницы тут днем самые опасные. Ночью они спят, а им на смену выходят оборотни и мавки. Держись поближе и помни, что я говорил – никого не слушать, с тропы в лес ни шагу. Не то сожрут.

Кивнув, я ухватила Баюна за край длинного кожаного ремня, которым он подпоясывал рубаху, и двинулась следом, стараясь даже не смотреть по сторонам. До самого вечера на тропу больше никто не выходил, только тени кружились вокруг, давая понять, что за нами пристально наблюдают.

- Все, пора на привал, отдохнуть надобно. Костер разводить не будем, не то совсем взбесятся… а вот место для ночлега организовать можно.

От мысли, что нам придется ночевать в лесу, я чуть не застонала в голос.

- Может, лучше дальше пойдем?

- Куда? Нам по лесу еще полтора дня пути, а солнце уже садится. Так что здесь остановимся, и не спорь. – Баюн указал на небольшую полянку, которую как раз пересекала тропа.

- Со всеми этими, которые тут шныряют?! Да они нас во сне сожрут! – я уже начинала откровенно паниковать.

Баюн усмехнулся.

- Сожрали бы, конечно, но не смогут. Яга нам хорошую избушку дала, сейчас сама все поймешь.

С этими словами он достал из мешка игрушку в виде небольшого домика. Выглядела она как живая, и совсем сказочная – у домика были те самые, пресловутые куриные лапки. Когда они вдруг дернулись, я закричала в голос и чуть не отпрыгнула.

- Да что ж ты все голосишь по любому поводу! Или бабам так на роду написано? – Баюн поморщился, прикрыв ухо ладонью.

- Но оно же… шевелится! – трясущимися губами проговорила я, во все глаза разглядывая домик.

- Не оно, а она. Это чистокровная Яговская избушка, такая же, как та, в которой ты крепко спала и сладко кушала. Просто ее уменьшили, чтобы таскать было легче. Когда до болот дойдем, нам на ней еще и ехать придется – тоже верещать будешь на каждом шагу?

- А она нас… не съест?

Баюн посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

- Ну, ежели рот у нее найдешь, то может и съест. Я покамест таких случаев не знаю, даром что у Яги столько лет прожил. Ладно, темнеет уже. Не кричи и не беги, сейчас она вырастет. Готова?

Я кивнула, на всякий случай снова отойдя ему за спину.

Баюн выпустил избушку на травку, где она несколько секунд сидела, с удовольствием болтая лапками, затем встала и вдруг начала расти. Через некоторое время перед нами уже стоял симпатичный однокомнатный домик, с резными наличниками на окошках.

- Окна закрой, места недобрые. – сказал избушке Баюн, покосившись на лес, в котором мелькало все больше теней.

Избушка дернулась, преображаясь. Окошки закрылись крепкими ставнями, обитыми металлическими полосами толщиной в ладонь. На поросшей травой крыше распускались мерцающие огненные цветы.

- Ого, красота какая…. Это что? – от вида цветов у меня захватило дух.

- Обережный цвет, «огневик» называется. Если кто на крышу полезет, цветы его подпалят как следует. Все, пошли внутрь, и не робей.

Подав мне руку, Баюн поднялся по лесенке и вошел в гостеприимно открытую дверь. Вздохнув, я смирилась и пошла вслед за ним. Стоило только нам войти внутрь, как дверь сама собой закрылась и пропала.

- Есть-то как хочется… - прошептала я, оглядывая уютную комнатку, с беленой печкой, полатями и двумя широкими лавками. В центре стоял такой же, как у Яги, стол, и такие же импровизированные табуретки-пуфики из выдолбленных пней.

- Сейчас поужинаем. Куда там я эту скатерть запихнул… - Баюн порылся в мешке, доставая оттуда походные мелочи.

Вытащив аккуратно перевязанный сверток, он расстелил на столе узкую скатерть и оглянулся на меня.

- Что хочешь, проси.

- Эм… борща хочу. С мясом и зеленью. И с картошечкой. Вкусного, чтоб со сметанкой, как в деревне… - размечталась я.

- Почему бы и нет. Эй, скатерть, по моему хотенью, по царскому веленью, подай нам борща, да со сметаною! И сырников. Мне еще кошачью половину кормить… - проворчал Баюн, сурово глядя на пустой стол.

Скатерть шевельнулась и откуда ни возьмись на столе появилась огромная миска с грудой дымящихся золотистых сырников и целый горшок борща, от которого шел дивный запах. Рядом, в мисочках поменьше, стояли зелень, сметана и свежий хлеб.

- Так вот откуда у Яги было столько вкусностей… - прошептала я, облизываясь от предвкушения.

- Ну да… с ее обязанностями готовить некогда, вот я ей и подарил в свое время две такие.

- Ты? – моему удивлению не было предела.

- Ну да. А что такого? Ты, кстати, спрашивала, кто я такой и откуда. В доме безопасно, так что можно и рассказать, тем более, что тайны тут никакой нет. Я – царь.

От таких откровений у меня чуть челюсть не отпала.

- Это как… царь. В смысле, настоящий?

Баюн, усевшись за стол, уже наливал себе борща. Я поспешила последовать его примеру, от голода уже в животе урчало.

- А какой еще? Настоящий, конечно. Бывший, правда. Или, если правильнее сказать – мертвый.

Деревянная ложка выпала у меня из рук, со стуком упав на стол.

- Что значит мертвый? – я старалась, чтобы мой голос прозвучал спокойно, но на всякий случай отодвинулась подальше от стола.

Баюн, медленно поднявшись, с недоброй ухмылкой подошел ко мне вплотную. Чувствуя, что в горле появился комок, я судорожно сглотнула, глядя на него снизу-вверх. Он наклонился ко мне, так, что его лицо оказалось совсем близко. Зеленые глаза стали хищными, как у лесного кота.

- Экая ты недогадливая, девица…

Я замерла, боясь шелохнуться. Все мысли из головы куда-то пропали, остался только запах, исходивший от Баюна – он пах лесными цветами, хвоей и… ночью. Взгляд юноши буквально жег мою кожу, хотелось стыдливо прикрыться и отвернуться, чтобы сбросить наваждение.

Но когда тяжелая ладонь Баюна легла на мое плечо, я вздрогнула и вскочила, едва не опрокинув стол. Мой взгляд лихорадочно заметался по комнате, лицо покраснело, и я инстинктивно сжала руки в кулаки. Заметив, насколько мне некомфортно от его действий, Баюн, вздохнув, отошел и сел на прежнее место.

- Ешь давай, и скатерть не пачкай. Ты и сама не совсем живая, коли на то пошло. В этом мире живешь, а в другом о тебе только память осталась. Яга просила тебе не говорить, но думаю, ты должна знать… в ту ночь, в лесу, ты погибла. Замерзла насмерть, и только благодаря Яге получила второй шанс на жизнь в другом мире. В тот, прежний, тебе возвращаться запрещено. Вот и со мной почти так же было…

Я послушно взялась за ложку. Борщ и впрямь был, что надо – наваристый, густой, с большим куском ароматного мяса. Только после услышанного есть резко перехотелось. Жевала, не чувствуя вкуса. Слова Баюна с трудом укладывалось в моей голове. Я даже ущипнула себя за руку, чтобы проверить – точно ли жива? Ну… судя по резкой боли - вполне. Баюн, тем временем, продолжал:

- Хочешь - верь, не хочешь – не верь, но я был законным царем тридевятого царства. Править старался справедливо, и долгое время все шло, как надо. Народ не жаловался, города стояли белокаменные, люди жили сыто, ни в чем нужды не зная. А потом настало мне время жену искать. Горд я был в то время, думал – коли силой волшебной наделен, простушку замуж брать не стану. Отправил гонцов по всему царству, искать красных девок, что силой волшебной наделены…