Ночь накрыла нашу деревню, как большая черная птица. В окнах один за другим гасли золотые огоньки свечей, Луна таинственно мерцала в облаках. Я отложила рубаху, на которой вышивала обережный узор - для мужа старалась, но продолжу уже завтра, по свету. Выглянула в окно, раздумывая, где задерживается любимый.В дверь решительно постучали. Я радостно встрепенулась, побежала открывать, и увидев знакомое лицо, улыбнулась.

- Припозднился сегодня, любый мой. Садись, вечерять будем.

Солнце шагнул через порог, и я вдруг поежилась, ощутив тревогу. Что-то было не так...Внимательно присмотрелась к мужу, что молчал и улыбался, окидывая меня с головы до ног хищным взглядом.

- Здравствуй, Вечёрка. После все, сейчас другого жажду. Поди ко мне, лада моя.

Я послушно шагнула к нему, растерявшись. Солнце обнял меня, провел рукой по спине, глубоко вдохнул, словно принюхиваясь, и я вздрогнула, попытавшись отстраниться. Но его руки, словно железные клещи, сомкнулись вокруг моего тела, и было в этом что-то неправильное, даже пугающее. Солнце никогда не неволил меня, сама ласковой птахой вокруг увивалась, а муж в ответ улыбался, радостно и светло.

Сегодня же... веяло от него тьмой и страстью, аж голова кружилась. Но я тут же забыла обо всем, перестав думать - Солнце подхватил меня на руки и понес наверх, в горницу, где стояла широкая резная кровать.

- Подожди, я... - не успела договорить, как муж закрыл мне рот поцелуем.

Властным, глубоким, и снова я ощутила тревогу - не так все было обычно!

Попыталась отстраниться, чтобы рассмотреть его внимательнее, но муж вдруг раздраженно вздохнул.

- Хватит. Добром не хочешь, придется иначе сделать.

В горнице было темно, лишь лунный свет разбавлял ночной мрак. Но я вдруг явственно поняла - это не он! Кто-то другой принял обличье Солнца и проник в наш дом!

Вскрикнув, дернулась и забилась в руках незнакомца, как пойманная птица.

- Пусти!

Но он лишь расхохотался в ответ.

- Моей будешь, решил уже. Еще спасибо мне скажешь. Предназначены мы друг другу, сама вскоре поймешь...

Мужчина что-то прошептал, во тьме сверкнули зеленые, как листья папоротника, глаза. Я всмотрелась в них, внутренне холодея. Хищные, властные черты. Красив, дюже красив, но какая в том разница, если не мой он?!Чужая недобрая воля заставила тело подчиняться, а я лишь наблюдала за всем со стороны, не имея возможности вмешаться. И одновременно - оставалась собой, ощущая каждое прикосновение незнакомца.

Зная, что околдовал, что точно получит все, что хотел, он не торопился. Развязал ленту в моей косе, ласково погладил шелк волос, медленно распутал пояс и тесемочки на рукавах сарафана. Моя одежда упала на пол, и я осталась в одной тонкой рубахе.

Треск ткани прозвучал для меня громом посреди ясного неба - и вот он уже медленно снимает с меня рубаху, обнажая теплую кожу. Его ладони скользят по моим плечам, гладят спину и руки, незнакомец удовлетворенно вздыхает, наслаждаясь процессом.

Я пытаюсь шевельнуться, но тело, тяжелое и чужое, не слушается. А его магия все сильнее проникает в разум, заставляя не только подчиняться, но и желать, чтобы все продолжалось. Я едва контролирую дыхание, которое становится тяжелым, пересохшие губы просят поцелуя. Закрываю глаза - единственное, на что я еще в силах. Не видеть, не думать, не кричать внутренне, словно это все не со мной. Лишь одна мысль, которую я еще контролирую, камнем падает вниз, увлекая меня за собой - Солнце вернется, увидит... проклянет.

Тьма окутывает меня все сильнее, я больше не та, кем была до этой ночи - низменные желания, которых доселе не знала даже, просыпаются где-то в глубине души. Снова открываю глаза, уже по его приказу - я безвольная кукла в руках этого человека, и он хочет, чтобы смотрела. Вижу перед собой его лицо, близко-близко, в зеленых глазах жажда и удовольствие.

Моя сила спит, убаюканная его колдовством. Сломал меня и играет, как хочет. Улыбаюсь в ответ, льну к его телу, скрытому широкой рубахой, трусь грудью о вышивку и против воли издаю тихий порочный стон - голая кожа требует тепла его рук.

- Так-то лучше... - шепчет он, снимая одежду.

Его возбуждение очевидно, только слепой не заметит. Приказывает прикоснуться к его напряженному естеству, молча, взглядом, что обжигает как огонь. Не отвечаю, воли говорить он мне так и не дал, я в дурмане, густом и плотном, как покрывало.Сглатываю с трудом, губы приоткрываются, напрашиваясь на поцелуй. И получаю его тут же - жадный, горячий, ощущаю во рту его язык, отвечаю, ладошки мои уже скользят по его широкой мускулистой груди, опускаясь все ниже.

Оба полностью обнажены, сама не поняла, как оказались в кровати. Он покрывает мое тело дорожкой из поцелуев, мурчит, как довольный кот. Кто бы дал оглохнуть, чтобы не слышать собственные стоны - нет в них ни боли, ни страха, только блаженство. Извиваюсь под ним, тянусь к рукам, сама кладу на грудь, взглядом требую, чтобы ласкал, а он только и рад.

Дышать не могу. Думать не могу. Дурман, сладкий как мед, довлеет над всем - раздвигаю колени, во взгляде уже даже не приглашение, а просьба даже. Незнакомец довольно рычит, вжимая меня в кровать, его тело прямо надо мной, во взгляде властная насмешка. Словно говорит мне - сама попросила, и неважно, что собой не владею из-за его чар. Он явно считает, будто так и должно быть.

Резкий толчок, и я выгибаю спину, крича от удовольствия. Сквозь магию пробивается понимание - правду сказал. Единственную правду - предназначен мне. Не обманешь нутро, оно чует, знает, ощущает. И в тот же миг он снимает свое колдовство, торжествуя победу.

Вскрикиваю, наконец-то получив обратно контроль над собой, пытаюсь отодвинуться, но куда там.

- Приняла меня. Поняла. По доброй воле моей назовешься, и сама, без волшбы, со мной удовольствие познаешь, какое муж твой тебе никогда бы не сподобился подарить!

- Пусти, проклятый! - кричу, но ему-то что.

Лишь смеется в ответ, продолжая начатое. Отталкиваю его, но не получается - физически слаба, а собственная сила спит, не отвечая. Видимо, с дара моего он свой контроль так и не снял.

Удовольствие нарастает, глупая плоть не интересуется мнением совести, стыд мой отражается на покрасневшем лице, но и только. Внутри - пожар, наслаждение подкрадывается, и прав был незнакомец - никогда с мужем не испытывала подобного, хоть и любила его с самой первой встречи.

- Вижу, что ты уже почти... - шепчет, резко наклоняясь ближе и всматриваясь в глаза.

И прав он... по телу разливается первая волна удовольствия. Глаза закрываются, сжимаюсь внутренне, с каждым новым толчком все слаще, и наконец - прерывисто выдыхаю, вцепившись в плечи насильника, сама подаюсь навстречу, вжимаясь в него, и ощущая его глубоко внутри.

Перед глазами вспыхивают косматые солнышки, удовольствие настолько сильное и горячее, что сметает все на своем пути. И одновременно чувствую, как он буквально каменеет во мне на пару секунд, а затем - разливается горячее по нутру. Теперь, видят Боги, понесу от него... от татя ночного, что осквернил, разрушил мой брак. Ребенка рожу, и кому - сквернавцу проклятому, что осмелился меня, Зарю вечернюю, воле своей подчинить и изменницей сделать!

Отхлынувшее удовольствие делает меня пустой. В душе поднимается горечь и ярость. Незнакомец не замечает, удовлетворенный, он еще где-то на грани сладкой истомы. Снова урчит от удовольствия, словно кот, смотрит на меня зелеными глазами, в которых плещется радость и превосходство.

Хочется проклясть его за содеянное. Заставить всю боль и злобу мои ощутить. Унизить настолько же, насколько меня унизил. Жизнь его переломать, так же, как он мою этой ночью сломал. Но нельзя... спит сила, не собрать ее, не призвать на помощь. Все, что могу - исчезнуть с глаз долой, пока муж не вернулся. Не застал изменницу-жену прямо на супружеском ложе, с незнакомцем.