- Вынужден откланяться, дела зовут. – Он помолчал немного, после чего добавил. – Меня пугает творящееся в мире. Что-то затевается, и как бы война с южанами не оказалась меньшей из наших забот.

Агна невесело улыбнулась и протянула руку к записной книжке, в которую была погружена прямо перед тем, как Риманн вошёл.

- Времена всегда таковы, старый друг. Но мы справимся.

- Справимся. Как и всегда.

Сказав это, он покинул комнату и закрыл за собой дверь.

- А мило у вас тут.

- Угу.

- Нет, я серьёзно. Тепло, светло, звери интересные бродительствуют. Ветерок, опять же.

Я с сомнением покосился на Фотини, прикидывая: она придуривается или натурально поехала крышей?

С того момента, как мы выбрались обратно на Пустошь, моя новая спутница прямо-таки расцвела. Ей нравилось буквально всё: и жара, и песок, летящий в лицо вперемешку с пылью, и многочисленные звери Судий. Последние – так вообще пришлись по вкусу.

Буквально.

Смертельно ядовитые для обычных людей твари заставили мою знакомую лишь плотоядно облизываться, а их кровь бодрила её лучше дорогого вина.

И Фотини расцветала прямо на глазах. Исчезло затравленное выражение лица, кожа стала шелковистой и нежной, словно у юной девушки, волосы ниспадали до пояса, отливая мёдом и янтарём.

Движения её обрели плавность и грацию, которой так не хватало во время странного боссфайта в ущербном подпространственном кармане. И казалось, что перспектива обитать в новом мире ничуть не пугала мою знакомую, напротив, дарила ей счастье.

А ещё она становилась сильнее – я чувствовал это. Фотини не лгала, когда сказала, что невероятно ослабла за дни, недели, годы, а то и столетия заточения, и сейчас, отпаиваясь кровью, она старалась наверстать упущенное.

Помешать ей кормиться не было возможности, а потому я занялся тем, на что мог повлиять – пытался поскорее догнать наших.

Та самая магия, что позволила выбраться из леса демонических насекомых и отыскать Айш-нора с близнецами, работала как часы, не понадобился даже волшебный компас Фотини. Мы шли вдвоём и налегке, а потому стремительно приближались к отряду, успевшему изрядно продвинуться по направлению к северу.

И места, по которым мы шли, нравились мне всё меньше и меньше.

До войны тут явно хватало крупных городов и посёлков. Теперь в руинах завывал лишь ветер, но… Кто знает, что ещё водилось здесь?

К тому же я никак не мог отделаться от ощущения чужого взгляда на спине. Будто кто-то разглядывал меня в прицел снайперской винтовки, прикидывая, куда лучше засадить пулю.

- Слушай, - я решил, что это подходящий вопрос для того, чтобы прервать очередное словоизлияние спутницы, - тебе не кажется, что за нами следят?

Улыбка на её лице тотчас угасла.

- Уже вторые сутки, - просто ответила она. – Сразу же, как мы отошлительствовали от той заброшенной деревни. Давненько я не чувствовала такую неуёмную жажду крови. Не скажу, что мне это очень нравительствуется, если честно.

- Могла бы и предупредить.

- А зачем? – она пожала плечами. – Он не приближательствовался, так что пусть смотрительствует.

Я хмыкнул.

Иногда понять логику Фотини было непросто. В этом она походила на Айш-нора.

- Есть мысли, кто это может быть? – поинтересовалась кровопийца. – Думаю, за нами следит не животное, а разумное существо.

- Но ты не уверена? – я попытался уцепиться за соломинку.

- Нет. Но ощущения, как от разумного.

Я тихо выругался.

Была одна мыслишка о том, кто именно мог нас преследовать посреди ничто. Даже две мыслишки. Нет, даже три! Да, целых три! Прилично для пустой башки.

Вот только ни один из вариантов не радовал. Каждый нёс в себе серьёзнейшие проблемы и смертельную угрозу.

- Давай сделаем вид, что ничего не заметили и продолжим нагонять наших. Осталось недолго, думаю, где-то через сутки-двое мы доберёмся до них. Тогда и решим, что делать с этим грёбанным сталкером.

Фотини кивнула, но непроизвольно поправила перевязь с двустволкой.

Как я заметил, она частенько делала так, когда волновалась, и даже не обращала внимания на эту привычку. Стало быть, что-то её напрягало в нашем преследователе.

Я решил узнать это.

- Что-то с ним не так?

- Да. Время от времени он… словно растворятельствуется в воздухе. Это новый опыт, такого раньше со мной ещё не происходительствовало. Моё чутье – абсолютно!

А вот это что-то новенькое, про такое дампирша – дампирша ли? – ничего не рассказывала. Ну, поделилась сведениями, уже неплохо, уже можно работать.

Я вспомнил коммуниста Киана и предположил:

- Может, он телепортируется?

- Нет, это другое. Он именно что прячет себя, когда подбирается поближе. Маскировка не действует долго, но, тем не менее, какое-то время я не могу его найти. Но как только она спадает, он старается сразу же разорвать дистанцию. Кажется, он ощущательствует мои межевые столбы, и те его раздражают. Так или иначе, это очень опытный охотник, обладательствующий поразительными способностями.

И я снова выругался. Грязно.

- Кажется, догадываюсь, кто это может быть.

- Враг?

- Да. Психованный каннибал, сожравший ребёнка из нашего отряда. Очень опасен. Один на один ты с ним вряд ли сладишь.

- Даже так? – она нахмурилась. – Приму к сведению.

- Благодарю. И знаешь…

- Да?

- Нам стоит ускориться.

Она широко улыбнулась:

- А почему бы и нет? Такая отличная погода, такой освежающий ветерок. Самое время, чтобы побегать, что скажешь?

Я вздохнул и махнул рукой.

- Ну давай устроим забег, чего уж там.

***

По большому счёту, мне следовало попробовать это давным-давно. В идеале – сразу же после обретения усиливающего заклинания.

Серьёзно, как можно познать границы своих возможностей, если никогда не выкладываешься на полную катушку? Если не подплываешь к буйкам? Если не заплываешь за них?

Что можешь узнать о предвечной тьме, таящейся в глубинах твоей самости, коль не отваживаешься проверить на прочность пределы допустимого и в малодушии своём обрекаешь себя и всех, кто дорог, на забвение в царствии бесконечной ночи? В юдоли скорби, что проложит дорогу к сердцу каждого и не позволит слабым и жалким глупцам, возгордившимся, аки Икар, вознёсшийся в поднебесье, познать Вечность?

Ибо предел – есть лишь рифы, на который нас выбрасывают, швыряют, кидают волны жизни. И наша цель – пробиться через них, сохранив не только тело, но и душу, и разум, и само естество своё!

Но ничто не может оставаться неизменным, столкнувшись с границей, столь тонкой, что помещается на острие ножа, и столь прочной, что её не пробьёт и удар Громовержца! И каждый предел незримо меняет нас, делая сильнее, коль мы пробиваемся, или мудрее, коль обходим его, или безумнее, коль пропускаем его через себя, через слабое человеческое тело, несовершенное, зачатое во грехе и грехом порождённое.

А безумие… Знаешь ли ты, что это такое, дорогой мой друг?..

Я моргнул и тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Последние пару минут в башку лезла какая-то ерунда, вспомнить которую не удавалось, хоть ты тресни. Словно со мной кто-то пытался говорить? После купания в огненном озере что-то изменилось. Ушло навсегда. Но пустое место тотчас же заняла иная сущность.

Понять бы ещё, какая?

Мой иллюзорный мир как будто не изменился за последние недели. Хотя и не скажу, что получалось регулярно заниматься внутри личного замка, но, тем не менее, я время от времени забредал в него, чтобы потренироваться, и не замечал ничего странного.

Тем не менее, странности, определённо, имели место быть. Понять бы ещё какие.

Я вздохнул и накинул на себя Железное тело, дополнить которое усиливающим контуром не получилось ни в какую, взамен выветривающегося, после чего покосился на бегущую чуть впереди Фотини.

Мы неслись так уже больше суток, без перерыва на отдых и сон, а она ни капли не устала. И ладно я, восстанавливающий силы мясными мана-потами, а как моя подруга умудрялась держаться таким молодцом?